– Итак, мой софт работает, – заявил он, когда я замолчал. – Все так, как я предполагал. Это радует. Это колбасит меня по полной. Я знал, что не ошибся в «Альтер Эго». Очень скоро Билл Гейтс будет проситься ко мне на работу простым программистом. Это будет революция в индустрии развлечений. Мда, ради такого стоило попотеть.
– Послушай, Димон, мне, по чести сказать, наплевать, будет на тебя шестерить Гейтс, или нет. Мне нужно совсем другое. То, что ты собираешься сделать, приведет к непоправимой катастрофе, сечешь? Или то, что я тебе рассказал, тебя не впечатлило?
– Очень впечатлило. Это значит, что любая наша мысль в принципе может стать материальной, и эта материализация может быть достигнута аппаратными средствами. Потрясающе, чувак. Просто супер. За такое Нобелевской премии мало.
– Ты или плохо слушал меня, или ты просто шиз убитый. Или тормозишь не по-детски. Ты сам сдохнешь в том мире, в бункере, пытаясь исправить свою глупость. Не будет никакой Нобелевки. Будет радиация, нацисты, новый порядок и конец света. Ты уничтожишь сотни миллионов людей.
– Людей? Тех людей, которые населяют воображаемый мир?
– Самый реальный, – я скрипнул зубами: мне до ужаса захотелось двинуть кулаком в эту длинную ухмыляющуюся физиономию. – Ты даже не представляешь себе, насколько реальный. Видишь ссадины у меня на физии? Их оставили твои воображаемые рыцари-вампиры с воображаемыми мечами. А еще могу показать тебе кровопотеки на руках и ребрах. И седина у меня в башке тоже от твоего воображаемого мира. Ты даже не представляешь, чувак, как реально там щелкает дозиметр. И как реально воняют куски человеческой ветчины на рынке. И это Россия, Димон. Не планета Татуин, не какой-нибудь гребаный Гондор с Мордором. Россия, которую ты превратишь в ад. Вот и думай над моими словами.
– Я думаю. Дай еще сигарету.
Мы сидели и курили. Димон молчал, время от времени шмыгал носом, мне тоже было нечего ему сказать. Я смотрел на проходивших мимо нас людей и чувствовал, что терпения у меня остается все меньше и меньше.
– Ну что, будем дальше сопли жевать? – не выдержал я.
– Мой диск с тобой?
– Вот он, – я вытащил из сумки диск и подал Димону. – Это копия. Оригинал остался у моего друга в том мире, именно его молитвами я сумел попасть сюда.
– Хочешь сказать, что твой приятель расколол мою программу?
– Расколол.
– Щедра Русь-матушка на гениев… Так, едем ко мне. Я должен посмотреть диск.
– Не вопрос. Может, это тебя убедит сделать так, как я прошу.
По дороги с Кропоткинской в Сокольники мы почти не разговаривали. Просто тряслись в вагоне метро. Димон уткнулся в свой коммуникатор, а я думал об Алине, о Тоге и о том, что происходит сейчас в той реальности. Больше всего я боялся ошибки. Мне становилось не по себе от мысли, что я все неверно рассчитал, и Тоги и Алины уже нет в живых. Если так, до конца жизни себе этого не прощу.
Ага-ага, если узнаю. Вернуться обратно в тот мир я вряд ли смогу.
Тут только я со всей очевидностью понял, что навсегда потерял Алину. Если Димон откажется от своего эксперимента, мир Алины Кис просто не появится в Большой Ойкумене, и среди порталов, открытых Мастером в Кубикулум Магисториум, не будет того, что привел нас с Тогой к окраине Зонненштадта. Если же я уговорю Димона изменить первоначальный сценарий, будет ли в нем место моему ядерному ангелу? Эта мысль так больно обожгла меня, что захотелось закричать. Броситься с кулаками на этого сопливого батана, уткнувшегося в коммуникатор. На этого сраного компьютерного гения, которому я обязан лучшими и худшими мгновениями своей жизни. Но что это может теперь изменить?
Увы, уже ничего.
– Наша остановка, – Димон ткнул меня в плечо.
Я вышел за ним из вагона, точно сомнамбула. Не помню, как мы добрались до автобусной остановки, потом ехали куда-то, вошли в подъезд московской многоэтажки, поднимались на лифте. Димон отпер дверь, и я вошел в однокомнатную квартиру, которую украшали три сверхнавороченных компьютера. Димон включил все три разом.
– Садись, – он показал мне на ободранное котом кресло. Сам кот вышел из кухни, обошел меня и, решив, что я не стою его внимания, важно удалился. – В холодильнике есть пиво, если хочешь.
– Перебьюсь без пива, – я зажег сигарету и сел в кресло. Димон вставил диск в дисковод. Я услышал его приглушенный вздох.
– Все верно, это он, – сказал программист. – Вот теперь я верю каждому твоему слову, если только вы с Елкой не надумали меня разыграть.
– Я не знаю никакой Елки, честно говорю.
– Сейчас проверим, – Димон достал трубку, набрал номер. – Алло, Елешка, чем занимаешься? Есть тема. У меня тут один чел сидит, прикинь, он притащил мне нашу программу…Один в один, реально. Случайный перехват идей исключен, он не программер. Послушай, ты… Точно? Вспомни, может… – Димон поднял на меня глаза, убрал мобильник. – Отключилась.
– Я ж тебе говорю, я никакой Елки не знаю. Так что хватит дурака валять. Что будем делать?
– Ничего. Эксперимент откладывается. – Димон достал из ящика коробку с дисками и показал мне DVD-диск, подписанный черным фломастером. – Вот оригинальный «Альтер Эго». А вот твоя копия. Это одна и та же программа. Значит, все, что ты рассказал, чистая правда. Блин, Самурай и Влад будут недовольны, они уже губешки раскатали на суперсафари по виртуалу.
– Влада в том мире сожрал оборотень. Я сам нашел его кости.
– У тебя есть доказательства?
– Представь себе, – я положил на стол сломанный «Вокстел», тот самый, что нашел в берлоге Люпи близ Данделе. Теперь телефон снова стал телефоном, как ему и полагалось в технологической реальности. – Его трубенция. Лежала среди его же мослов. Не думаю, что после этого он будет настаивать на переходе в виртуал.
– Да, умеешь ты убеждать людей. Водки хочешь?
– Наливай.
– Самурай, Влад и Елка должны подъехать к восьми вечера, – сказал Димон, доставая из обшарпанного серванта бутылку «Смирнофф» и пыльные стопки. – Мы еще планировали обсудить возможные варианты нашего импакта, а потом сделать пробный запуск программы. Так что время у нас есть. Подождешь у меня, или есть другие планы?
– Подожду здесь, – я все еще не доверял Димону. Мало ли что у него на уме? Лучше перестраховаться. Вряд ли эти умники отважутся химичить с программой в моем присутствии. Если что просеку, я не я буду, но все три компа Димона превратятся в начинку для мусорного ведра, и никакой ОМОН меня не остановит.
– Дело твое, – Димон разлил водку по стопкам. – Откровенно говоря, я тебе рад. За знакомство?
– Знаешь, что самое смешное? – Я взял рюмку, внимательно посмотрел на Димона. – Мы ведь с тобой уже знакомы. Только тогда тебе было пятьдесят четыре года.
