Ознакомительная версия.
– Я посвечу, – неизвестно чему улыбающийся гном услужливо поднял фонарь выше.– Прошу, господа! Осторожно на ступеньках!
– Сервис Нижнего города растет прямо на глазах! – восхитился маг.– Несколько часов назад нас чуть под зад не пинали, и вот вам, пожалуйста: «господа», «осторожно», «посвечу». До чего приятно!
– Интересно, уложились ли мы в трехчасовой лимит, оплаченный Гильдией? – сказал Геллан, огорченный тем, что девушка все-таки осталась в Биттивасе.
– Вы даже раньше уходите! – откликнулся провожающий гном сверху.
– Серьезно? – обрадовался Жекон.– В таком случае я требую вернуть разницу.
Терслей усмехнулся, но в квадратном отверстии лаза появилось озабоченное личико наклонившегося гнома.
– У меня нет с собой ваших денег. Спросите у того, кто сторожит лодку, – серьезно сказал он.
– Кажется, белая горячка не только у Жекона, – тихо сказал командир.– Гном, возвращающий деньги? Я брежу…
Лаз без скрипа захлопнулся.
Бархатное небо, неведомо как подвешенное к каменному своду Нижнего города, моргнуло точками последних звезд и стало непроницаемо черным.
– Скоро рассвет, – почему-то понизив голос до шепота, сказал Геллан.– Все, как наверху.
– Как наверху, только ненастоящее, – эхом откликнулся маг.– Жди, дуся, сейчас развиднеется…
Но ждать восхода не пришлось.
Вспыхнул тусклый шар, указывая направление, и маг, радостно всплеснув руками, поспешил на зов. Сторож оказался достаточно высок ростом для обычного гнома, но удивительно немногословен. Едва высунув из-под плащ-палатки нос, он молча вручил Жекону багор, Терслею фонарь и развернулся спиной, явно собираясь уходить.
– Э! – окликнул его маг.– А деньги? Нижний город задолжал Гильдии! Я требую вернуть долг!
Гномья спина продемонстрировала презрение (Геллан не понял, каким образом это удалось мелкорослику, но факт оставался фактом).
– Эй! – нетерпеливо повторил Жекон.
Не поворачиваясь, гном небрежно швырнул через плечо горсть монет. Дружный стук кругляшков по дну лодки свидетельствовал, что, по крайней мере, большинство из них попали в цель.
– А мы не гордые! Подымем! – громко провозгласил маг и решительно зашагал по мокрым голышам, орудуя багром вместо посоха.
Гномий фонарь горел тускло, бросая на каменный настил лишь узкую полосу света. Стоило его приподнять выше, как заслонка немедленно падала, и окружающий мир погружался в кромешную темноту.
– Вот тебе и хваленая гномья техника! – проворчал Терслей, на ощупь продираясь через колючий куст.– Собственных ног не видать! Жекон, как ты?
Всплеск, тихое чертыхание, шорох и звон уроненных во тьме монет были лучшим ответом. Маг благополучно добрался до лодки, залез в нее и всецело посвятил себя поискам.
– И как успехи? – ехидно поинтересовался командир, перебираясь через борт следом.– Все собрал?
– Знать бы еще, сколько их должно быть! – с досадой ответил маг, шаря под сиденьем.
Принц, которого в результате этих манипуляций чуть не снесло с узкой дощечки, протестующее вскрикнул, но маг уже переместился дальше.
Терслей наклонился, поддел непокорную заслонку ногтем и попытался осветить внутренность лодки, но фонарь явно питал отвращение к человеческому роду. Трепещущее желтое пятно словно впитывалось в поверхность, предлагая небогатый выбор услуг: либо жалкий блин полумрака, либо кромешная темень.
– О! Еще одна! – радостно воскликнул маг, коршуном прыгая на блестящий кругляшок, выглядывающий из-под сапога командира.
– Жекон, уймись, лодка качается! – с досадой сказал Терслей.– Лучше скажи, где весла!
– А гном его знает! – беспечно отмахнулся маг, бренча зажатой в кулаке добычей.– Где-нибудь здесь, я их у самого борта складывал. Не торопись, все будет в лучшем виде. Плыть-то теперь по течению!
– Жекон! – повысил голос командир.
– Да что ты лютуешь?! – возмутился маг.– Дело сделано, времени полно, плывем нужным курсом – какого рожна тебе еще надо?
– Ну-ну, – холодно сказал Терслей и демонстративно пересел подальше.
Геллан опустил руку за борт – в ладонь упруго толкались водяные струи.
– Действительно, плывем, – удивился он.– И как быстро! Только рассвет почему-то все никак не наступает.
– Гномьи поделки бывают и с брачком, – презрительно отмахнулся Жекон.– Какую-нибудь шестеренку на небосводе заело. Не беспокойся, дуся, сейчас они все что надо смажут, подкрутят – и будет тебе рассвет в лучше виде.
Принц задумчиво поднес мокрую руку к лицу – кожа источала слабый запах прелой листвы, тины и еще чего-то неопознаваемого, но почему-то тревожного. Манипуляции Терслея (он все боролся с непокорной фонарной заслонкой) свидетельствовали, что командир тоже обеспокоен.
– А ну, скорняк, подсоби! Глянь, куда плывем!
Луч рождался и тут же умирал, прочерчивая на поверхности воды пунктирную линию. Из речных глубин тянулись слабо шевелящиеся ленты подгнивших водорослей. В неверном свете было заметно, что от реки поднимается душный парок. Ледяная корка отсутствовала, а вот бревен прибавилось. Контрабандные стволы плыли по Рену дружными группами, толкаясь и танцуя в потоках воды.
– Ух ты! – Геллан попытался достать ослепительно белый, словно фосфоресцирующий, пятилистный цветок, но не дотянулся.
– Погребальная лилия, – равнодушно пояснил маг.– Редкий цветочек, но лучше не трогай.
– Че-о-орт! – Фонарь в руках командира вдруг выдал целый фонтан света и тут же слепо заморгал, словно подавился.
За этот короткий миг принц успел рассмотреть разве что переднюю часть лодки, зато во всех подробностях. Днище носовой части тянулось далеко вперед и заканчивалось тонко вырезанной фигуркой шакала с замазанными черной краской глазницами. От того, что шакал склонялся над водой довольно низко, возникало ощущение, что он принюхивается. Борта оказались не составными, а долблеными из дерева-гиганта необъятной толщины. Лопатообразные выступы по бокам лодки напоминали оттопыренные плоские уши, а поперечные прямые распорки покрывала тонкая позолота.
– Жекон! – ахнул Геллан, подскакивая на сиденье и дергая мага за рукав.– Жекон, это не наша лодка!
– Я тебе больше скажу, дуся, – дрогнувшим голосом ответил маг, подцепляя багром ближайшее бревно.– Река тоже не наша. Это Нер…
Безлюдное место на окраине Биттиваса
Одинокая, перекошенная набок скала у самого леса приняла нас в свои гостеприимные, хотя и не слишком удобные объятия. Обычно в народе такие вот мрачные кривые каменные сооружения нарекают «Рогом дьявола», «Пальцем сатаны», «Чертовым диваном» и тому подобными именами, свидетельствующими о примитивности и стопроцентной предсказуемости людского мышления. Действительно, какой дурак рискнет опустить собственный зад на острый камень? Только черт.
Ознакомительная версия.
