Она оценивающе оглядела Машу с ног до головы и, кажется, осталась разочарованной, зато змея она разглядывала с нескрываемым восхищением.
— А ты кто таков будешь? — томно улыбаясь, спросила Елена.
— Хал. Крылатый змей.
— А ты красив, змей, — без тени смущения сказала черноволосая девушка. — Хочешь ко мне на службу?
Маша напряглась. Дерзкая дочка Кощея начинала ее раздражать.
— Не обижайтесь, госпожа, — вежливо начал Хал. — Но я верен хранителю, и свое обещание нарушать не намерен.
— Жаль, — мелодично сказала Елена. — Мне бы пригодился свой личный крылатый змей. Надумаешь, приходи.
Хал ничего не ответил, лишь вежливо поклонился Елене, которая поглядывала на него так, словно хотела съесть.
— Что ж, идем, — дочь Кощея махнула унизанной перстнями рукой в сторону Маши. — Не стоит терять время. Мой отец иногда любит прогуливаться по своим владениям. Будет плохо, если он застукает нас в месте, где томятся бесплотные души.
Послушавшись, Маша пошла за Еленой. Хал двинулся следом за девушками, но Елисей вдруг остановил его, ткнув ладонью в грудь.
— Тебе туда нельзя, — сухо сказал он.
— Что? Почему? — не понял змей.
— Потому что обитель душ — это запретное место, — пропела Елена, накручивая длинные пряди волос себе на палец. — Ни один смертный еще не ходил туда.
— А как же ты? — спросил Хал.
Елена заливисто рассмеялась. Своды пещеры усилили звук ее смеха, и он стал еще более звонким и мелодичным.
— А кто сказал, что я смертная? — зловеще спросила она, перестав смеяться. Схватив Машу за руку, она нетерпеливо крикнула: — Идем!
Маша последний раз взглянула на встревоженного Хала. Вид у него был точно таким же, как тогда, на озере, когда он ничем не мог помочь и от этого страшно мучился. Маше вдруг захотелось кинуться ему на шею, крепко обнять и успокоить, но вместо этого она лишь крикнула:
— Я скоро вернусь! Не переживай!
Стены усилили ее крик, и эхо разлетелось по всей пещере. Даже когда Маша уже перестала видеть Хала, ее голос все еще звучал где-то вдалеке.
Елена цепкой хваткой держала Машу за руку и быстро шагала по темному лабиринту. Как она ориентировалась во мраке, оставалось загадкой. Вероятно, Елена знала здешние места также хорошо, как Ольга знала лес, в котором охотилась всю жизнь.
— Почему ты нам помогаешь? — спросила Маша, вспомнив вопрос Хала.
— Потому что мне скучно, — небрежно ответила Елена.
Вдалеке показался еще один источник света. Дочь Кощея заспешила к нему. Еще один факел в руке скелета освещал небольшую часть пещеры. Маша увидела кованые ворота, а за ними тусклый холодный свет. Елена отпустила руку девушки и достала из кошеля на поясе маленький серебряный ключик. Воровато оглядевшись, она отперла ворота и жестом пропустила Машу вперед.
— И все же, почему ты идешь против отца? — не сдавалась девушка.
— У нас с ним плохие отношения, — ответила Елена, прикрывая за собой ворота.
— Насколько все плохо?
— Я его убила, — равнодушно бросила черноволосая девушка, проходя вперед.
— Убила?
— Ага. Мы поругались, и я воткнула ему в сердце вот это, — она продемонстрировала Маше висящий у нее на поясе причудливо изогнутый книзу кинжал. — Видишь ли, отец ненавидит умирать. С каждой смертью он становится все больше похож на усохший труп. — Елена весело хохотнула в ладошку. — Так что я всегда стараюсь его убить, когда он портит мне настроение.
Больше вопросов у Маши не было. Она молча следовала за Еленой до тех пор, пока дочь Кощея не остановилась рядом с местом, откуда исходил слабый серебристый свет.
— Она здесь. — Елена указала на нишу в стене пещеры, из которой пробивался свет. — Душа того молодого колдуна. Поторопись, отец может появиться в любой момент.
Не теряя времени, Маша сделала шаг к нише и всмотрелась вглубь. Сначала она видела только свет, но потом на его фоне начала вырисовываться человеческая фигура.
Внезапно свет стал пронзительно-ярким, и Маша невольно отвела глаза в сторону. Свет усиливался и девушка, которая не видела ничего, кроме слепящих глаза серебристых лучей, вытянула вперед руку и наощупь двинулась вперед. Что-то прохладное и мягкое коснулось ее ладоней. Маша почувствовала, как чьи-то пальцы переплелись с ее и крепко сжали ее ладони. Свет медленно начал затухать, являя девушке до боли знакомые черты лица. Когда глаза Маши смогли нормально видеть, она заметила, что Иван улыбается.
— Я тебя нашла, — прошептала девушка, чувствуя, как по щекам скатываются слезы.
Его улыбка стала еще шире. Из-за нее Маша не сразу заметила, что Иван выглядит изможденным: цвет кожи не такой здоровый, как был во снах, под глазами залегли синяки, а щеки впали. Наверно, это все последствия длительного заключения во мраке…
— Наконец-то ты пришла, — его голос был ниже, чем обычно. Однако Маша уловила в нем знакомые нотки, которые принадлежали Ивану из ее снов.
Он притянул ее к себе и крепко обнял. Девушка положила руки на его худые плечи и уткнулась лицом ему в грудь. От Ивана пахло сыростью. Точно так же, как от колдуна. Однако Маша не придала этому значение. Все-таки Иван находился в пещере, а в них пахнет именно так — сыростью.
— Нам нужно торопиться, — девушка вспомнила слова Елены о Кощее. — Как тебя вызволить?
Она неохотно отстранилась и заглянула в потускневшие карие глаза Ивана. На его усталом лице читалось предвкушение.
— Обмен, — сказал он.
Маша непонимающе уставилась на Ивана.
— Если хочешь освободить душу, ее надо заменить на другую, — пояснил Иван, вновь беря Машу за руки. — Природа во всем требует равноценного обмена: сколько взял — столько и верни. Душа одного хранителя в обмен на душу другого хранителя — вполне равноценно.
— Я должна заменить тебя?..
— Да, — кивнул Иван. — Но только на время. Я вернусь в свое тело и с помощью магии освобожу тебя. Ты же мне веришь?
Его голос вновь стал мягким и теплым, как во снах. Маша ласково улыбнулась ему, и он ответил ей еще более нежной улыбкой.
— Я тебе верю, — сказала девушка, потянувшись к Ивану всем телом.
— Вот же наивная дура! — раздался за спиной Маши ехидный женский голос.
— Все влюбленные такие, — холодно и безучастно заметила Елена.
Не отпуская рук Ивана, Маша резко обернулась и увидела рядом с дочерью Кощея ухмыляющуюся блондинку с хищными чертами лица. Именно она обвивалась вокруг Вана у нее в ведении…
Гаяна.
Ведьма.
Но как она здесь оказалась?
— Посмотри, кому ты чуть не отдала свою жалкую душонку, — сказала ведьма, щелкнув пальцами и прошептав что-то на непонятном языке.
Сидящий на ее плече орел громко заклекотал, вторя ее словам. Маша обернулась и ахнула — вместо Ивана перед ней теперь стоял Ван. Ласковая улыбка сошла с его осунувшегося лица, уступив место злобной гримасе. Взгляд его черных как смоль глаз был направлен на Гаяну.
Вскрикнув, Маша отпустила руки колдуна и на ватных ногах попятилась назад.
Губы ведьмы застыли в довольной ухмылке.
— Что ты сделала? — заревел Ван, избегая смотреть прямиком в глаза Гаяны.
— Всего лишь рассеяла морок, — невинно ответила ведьма.
Ван коснулся своих волос, лица, посмотрел на руки.
— Как ты здесь оказалась? — от злости лицо колдуна сделалось еще более серым и ужасным. — Как ты вообще обо всем узнала?
Гаяна хохотнула и отступила в сторону, открыв стоящего за ее спиной Елисея.
Увидев проводника, Маша тихо ахнула.
— Предатель, — прорычал Ван.
— У нее моя жена, — бесцветным голосом сказал Елисей, глядя на птицу, сидящую на плече ведьмы.
— Ты не учел, мой милый, что его Заряна у меня, а не у тебя, — Гаяна погладила орлицу указательным пальцем. — Так что и власть над Елисеем тоже в моих руках. А что касается твоего маленького плана, то я все же смогла проследить за тобой. Твой красноглазый друг, конечно, старался уничтожать моих шпионов, но кое-кого он все же упустил.
Она указала колдуну на его правое плечо. Ван внимательно взглянул на него и, выругавшись, щелчком откинул что-то в сторону.
