Зубы же Шаос откровенно застучали, когда мертвец, не отнимая своей головы от её живота, повернулся к ней лицом и снова высунул язык, облизывая ту её небольшую складочку на границе с лобковой областью — где как бы и чуточку жирочка было, и матка, как бы, место занимала… И склонился ниже, протискивая сий склизкий отросток в её тоже слегка склизкую пещерку…
Её трахал зомби. Х-хехе…. Хе… Теперь — да. Её официально трахал живой мертвец…
"Насколько же низко я способна пасть?" — Сказала себе в уме девушка, ощущая, как по щеке поползла какая-то особенно горькая слеза.
Но то был только один мертвец, и помимо него их здесь было ещё более десятка. И как раз-таки они уже, пусть и тратя время на какое-то бессмысленное топтание на месте при виде ломающей их зомбячье восприятие мира картины, уже взяли эту парочку в полукольцо. И им сейчас только и оставалось, что понять, почему их собрат ест это мясо таким странным образом… или что это за хрень такая вообще происходит, перед тем как самим накинуться на Шаос и начать её кусать и царапать…
А ещё были собаки — и в частности та, которую пнули. И какие-то задатки разума в их головах всё-таки действительно присутствовали, из-за чего пёс припомнил этому жирдяю обиду и бросился на него со спины, вонзая зубы в его толстую шею.
Мертвец замычал. Вытащил из скулящей от…. от… да хрен поймёт каких ощущений ехидны десять сантиметров своего блестящего языка — и прямо с грызущим его псом и бросился бежать, предварительно схватив ещё и так понравившуюся ему хоббитшу подмышку.
Люди на трибунах засмеялись, что-то там и диктор загорлопанил, а Шаос, со слезами на глазах, наблюдала за тем, как какой-то зомбей схватил её свалившееся бельё — и начал натягивать себе на голову.
Нет… Если она выживет — то точно пойдёт в монастырь. Замаливать свои грехи. Или набьёт на лбу сразу пять полуколец с клятвами, став на одну ступень с Железноликим… Или просто напьётся. Да, напиться будет лучшим вариантом!..
Но бесконечно сие представление продолжаться не могло — пока зомби тупо умыкнул жертву в личное пользование и теперь бегал по арене от голодных собратьев, снова заработали лебёдки, вывозя над центром арены небольшой, размером не многим более гроба, объект. И начал опускаться…
Новый же "дружок" Шаос, когда окончательно оторвался от погони и сбросил с себя собаку — усадил её перед собой на торец полуобваленной стенки, чтобы попка её была усажена на один кирпичик, а спинка и голова прижата к двум другим, развёл в стороны её пухлые бёдра…
— Э-эээ?.. — Не нашлась Шаос, что ей сказать, ибо, блин, вариантов того, что собирался делать этот кадавр, тут как-то не было. — Н-не, я… конесно б-благодална, н-но…
Мертвец стал раздеваться — стащил свою длинную, пожухлую тю… чем-то так похожую на тюремную, но очень замызганную тунику, и спустил штаны, заставляя Лизу видом своих гениталий долго и громко прохныкать — скажем так, там мало чего осталось — кончик отгнил весь, и осталось только лишь его основание. Зато вместо него там копошилась хорошая такая, с рыжей головой и жирным белым брюшком, тридцатисантиметровая личинка жука, вполовину прятавшаяся внутри мертвеца.
— Н-нет! Только не зук, опять! Я… я не хотю опять от зука!..
Шаос как бы и не знала, как ей быть. Она была ему конечно же благодарна и по соображениям совести не была готова отказать своему спасителю, но всё же… Э-это же был зомби! Ходячий мертвец! И ведь мало того, что это было просто мерзко — так в его башке вряд ли вообще присутствует какая-то концепция благодарности. Е-ехидна не знала, что ей делать… и упёрлась всеми своими четырьмя лапками в его живот, когда он двинулся к ней, собираясь занять пространство между её действительно коротких, будто поролоновых ног и спрятать внутри неё свою выпрямившуюся, тянущуюся во всю длину личинку… Но никакого фактического сопротивления он при этом даже и не почувствовал — даже её ноги просто задирались вверх и разгибались в коленях, позволяя безнаказанно приставить свой "орган" к пухлой, плотно сжатой киске девушки…
Т-толчок. Шаос вздрогнула. Почувствовала напряжение в мышцах под чем-то податливо-упругим и… и ещё толчок. Ещё. Девушка скосила взгляд в сторону и коротко прокряхтела, когда зомби, сокращая мышцы своей толстой коричнево-серой задницы, уже не как-то случайно, а осознанно её трахал, всаживая в неё это скребущее лапками о нежные её стенки насекомое.
— Н-не пихай… Т-так сильно, б-больно… — Сказала она, стискивая веки, чтобы выдавить с глаз лишнюю, застилающую обзор влагу. В-ведь блин, он… был тяжёл, а её положение, с задранными вверх ногами, не очень-то и удобно. Слишком давил на позвоночник и гнул его! Больно…
Н-но она потерпит. Она же хорошая, б-благодарная ехидна… Позволяет запихивать в себя это жирное, с трудом протискивающееся в её тугую плоть насекомое. Слишком толстое и оттого вынужденное сжиматься. Л-лишь бы только оно там не лопнуло. И сама она не сломалась, тоже.
Ну почему он пихает… пихает т-так сильно?..
— П-по-остоознее… Ты для меня с-слиском тязёлый…
Шаос замерла с поднятой головой, пока по подбородку её стекал тягучий подтёк слюны… Её мутило. И "тянуло" куда-то в сторону. О-она… не сможет, долго…
***
— Какого х*ра там творится? Что за возню они там устроили?!
Все, кроме лорда Кафтона, как-то этим вопросом не задавались. Спроси он хотя бы "почему"… А так уже больше минуты как арена прозябала в этой затаённой тишине удивлённых и слабо верящих в происходящее людей.
— Спускайте уже быстрее эту клетку!
***
Снова заработали механизмы — и Шаос своим бессмысленным, уставшим взглядом проводила сий странный, спускающийся сверху объект. С губ её нисходили слабые, хриплые стоны, а мертвец продолжал окучивать её, совершая амплитуды в сторону её податливо открытого тела.
Вышел из своей задумчивости комментатор. Неохотно и заплетаясь, начал что-то вещать. Ехидна всё равно не слушала. Стиснув веки, она подняла голову вверх и, взявшись за камень по обе стороны от своей попы, прокряхтела чуть громче обычного — к сожалению, как-то там выгнуться она не могла её, ведь её основательно так прижали. И открыла свой слюнявый ротик, выпустив наружу маленький, розовый язычок…
О-она — плохой человек. Очень плохой… Ведь она кончила. Кончила от того, что гниющий мертвец запихивал в неё это шевелящееся, скребущее своими лапками о стенки её матки насекомое, на глазах у сотен людей…
И в этот же миг, вместе с ней — застонал зомби, тоже поднял вверх голову и… и сделал неуклюжий, неосторожный шаг назад, оступаясь и с хрустом ломающейся шейки бедра падая на землю… Чтобы просто лечь в таком положении и продолжить таращиться перед собой, уже не собираясь более вставать, лишь подёргивая переломанной ногой
Она икнула — и снова расплылась в этой вымученной улыбке, чтобы смочь уже, наконец, выпрямить начавший привыкать к этому неестественному положению позвоночник…
— Х-хехе… П-ползуйтесь у-услугами С-саос, васэ семя — тепей моё се…
Но не успела она довысказать свой слоган, как с круглыми от страха глазами узрела, что из неё, из её этого блестящего влагой, такого маленького, безволосого копытца торчало нечто слишком большое, полупрозрачно-белое, с какими-то чёрными, просвечивающими потрохами! И оно, проклятье, сокращалось и ползло! Ползло дальше, внутрь неё!.. Скребло своими лапками изнутри её матки и с трудом протискивалось через кервикс!
— …из самих песков Тат-Халла, о жестокости и хитрости которой слагаются мифы и легенды! — Вещал на заднем плане комментатор, но у Шаос были другие заботы, нежели выслушивание его речей. — Костяной змей… И скажите — вам тоже послышался этот хруст?..
И если бы над ареной не пронёсся этот "гробовой" лязг, с которым открылся достигший земли контейнер в виде железной девы… да и не в виде, а являющийся ею… Если бы Шаос не замешкалась, не задержала бы так надолго взгляд на внутреннем убранстве шипастого саркофага, видя там, меж шипов какое-то движение…
