наносить себе вред, а давление на собственный разум кроме как вредом не назвать. Барьер давиться неохотно и отдаёт болью, поэтому меняю тактику и наношу всего один, но очень быстрый и мощный удар, настолько стремительный, что сам запоздало смог всё осознать, но тем лучше не смог помешать удару.
И это было… больно, очень больно, я испугался за свой собственный разум, что он останется целым. По-моему моё тело в этой серой хмари споткнулось и упало, не уверен, так как ничего не видел, не слышал и не чувствовал. Словно умер… как простой смертный и сейчас моё сознание растворяется в океане душ.
— Нет-нет-нет.
Вертится в голове запоздалая мысль, пока сознание растворяется во тьме, не холодной, а приятной, той из которой не хочется пробуждаться.
— Нет…
Звучит эхо собственных мыслей. Зачем бороться, если исход всегда один? Тьма неотвратима, она есть и будет всегда и везде. Стоит ли сопротивляться? Значит, стоит просто смириться и принять свою судьбу, какой бы она не была.
— Нет.
И почему мне видится, что эти мысли мне пытаются внушить? Смысл существования, если не ради борьбы? В своём существовании мы боремся, без этого у нас бы ничего и не было. Не было бы эмоций: печали, гнева, ярости, счастья, веселья, любви. Мы не должны за это бороться, но можем. А если нам дают такую возможность, то стоит ли от неё отказываться и губить своими силами?
— НЕТ!
Сознание вырывается из яростных тисков и пут чёрной пустоты. И я оказываюсь… весьма буквально окутан чёрными цепями, сотканными, будто из самой черноты. А надо мной зависла тварь с множеством голов, с единственным отличием в том, что эта была ониксовой и словно из дыма принявшего форму сего нечто.
— Давно не виделись! — Скалюсь я и резкими рывками разрываю цепи, спутавшие мне руки и ноги.
Тварь чудовищно рокочет, не припомню, чтобы она так уже делала, но мне в принципе всё равно. Тогда я был вынужден убегать, но сейчас я дам бой этой фантомной твари на пределе своих сил. Взываю к своему подпространству и с удовольствием отмечаю, что он отзывается, и начинаю вытягивать из него всю запасённую кровь. В левой руке создаю кровяную плеть, а в правой руке сжимаю одно из возможных метательных копий. Попутно покрываю себя дополнительным защитным слоем в виде этой самой алой жидкости. И это конечно не всё, она всё начинает полыхать обжигающе ярким светом красных молний.
Тварь взревела как дикая. Хотя почему дикая? Она ей и является. Волей давлю на пространство, чтобы оказаться дальше от удара, иначе бы попал под удар разъярённого чудовища. На её удар отвечаю взмахом хлыста, и тот рассекает чёрный дым на месте шеи одной из голов. Но не всё так просто, голова падает и растворяется в сером тумане, а на её месте начинает клубиться бесформенный чёрный дым. Проклятье! Регенерация этой твари перенеслась и сюда, ладно постараюсь нанести как можно больше повреждений или найду слабое место.
Вновь усилием воли рву пространство и оказываюсь справа от чудовища. Поочерёдно посылаю в него три заряженных кровяных копья. Первое копьё пробивает тело и исчезает в чёрном дыме, я даже не ощущаю никакой отдалённой связи. Втрое копьё пробивает одну из мелких голов на вылет, оставляя после себя видимый разрыв, впрочем, на этом месте уже начал клубиться дым, пусть на некоторое время голова и не будет представлять угрозы. Третий снаряд впился в основную голову, чуть выше очертания скул, на удивление он не исчез во тьме сразу. Она стала медленно окутывать копьё, а то медленно теряло своё сияние, и судя по мотающейся из стороны в сторону голове монстра, процесс этот не сильно приятный.
Были бы у него лапы, стало бы заметно проще, а так он постоянно прижат к земле и снизу к нему не подобраться. В последний момент успеваю отлететь от удара раздвоенного хвоста, на удивление изворотливая тварь. Или это из-за того что сейчас она имеет форму тумана? Возможно, но почему тогда я относительно материален? Видимо существование не справедливая штука, в который раз в этом убеждаюсь. Под такие рассуждения я разорвал пространство, отходя от выпада монстра. Вслед за эти последовала целая череда выпадов от мелких голов. Две из них я пробил насквозь с помощью запущенных копий. Четыре были отделены от основного тела благодаря раскрученному волей хлысту. От остальных было проще увернуться, чем пытаться отрубить и подставиться, тем самым под атаку.
Как бы прискорбно не было, но кровь постепенно заканчивается. Дважды мне пришлось подставить кровяной щит, чтобы оградиться от нападок бешеных голов. И несколько раз я запустил кровяную сферу, взрыв которой немного рассеял тварь. Этот эффект предоставил мне новую идею того как избавиться от назойливого чудовища. Идея проста и опасна одновременно, мне нужно создать очень мощную взрывную сферу и напитать её волей, только это не всё, взрыв должен случиться очень близко к твари, в идеале внутри. Но в таком случае я опасаюсь, потери контроля, как было до этого с копьями. Так что у меня ещё осталось из доступных навыков? Ударить молнией не могу, нужен доступ к открытому небу, иначе не могу, как бы не старался. Огонь? Могу, но толку от струи пламени будет не много. В пространственном “кармане” осталось ещё кровь, которую я планирую истратить на взрывную сферу, иначе такими темпами запасы опустеют. Ещё осталось немного сырой железной руды, но что-то с ней делать и менять времени особо нет. Остаются лишь мои верные кинжалы, которые были со мной ещё с моего “рождения”. Ладно, значит можно пустить и хлыст на взрывную сферу.
Достаю из подпространства один из кинжалов и сжимаю в правой руке, хлыст пущен на способность и, подняв левую руку, формирую над своей головой кровяную сферу. Попутно не забывая уклоняться и кидать в пасти монстра куски руды, таким образом, сбивая их направление удара, тратить кровь на щит не могу себе позволить. Дабы не потерять контроль, приходиться сближаться с опасной тварью. Двумя короткими взмахами отсекаю две дымчатые головы, на удивление это происходит так же легко, как и с помощью хлыста, на всякий случай подпитываю каплями Воли свой кинжал. Оказываюсь почти в упор от монстра, он приподнимается над туманной равниной и раскрывает свою огромную
