– Вот те и бесы летучие, вот те и черти на помеле, – угрюмо хохотнул Озерник. – Когда подлые людишки бунтуют, можно все на бесов списать…
– Пятый пост, сигналь назад – командиров ко мне, срочно! – зычным голосом прокричал Даляр. – Оба состава подогнать, поставить рядом, на первый и третий пути… Опустить броню… Наливайко – собирай своих, конвойную сотню – в седло. Минеров – ко мне, живо!
Мгновенно забегали, замельтешили порученцы. Особая команда, знакомая с повадками всякой летучей дряни, крепила на стенках вагонов первые секции колючей сети. Артур подумал, что гибкая колючая проволока вряд ли задержит тех, кто насквозь прогрыз железные крыши…
– Господин президент, я думаю, нам нужно их собрать.
– Кого собрать? – Коваль недоуменно уставился на Леву Свирского.
Книжник находился в крайне возбужденном состоянии. Он успел сбегать вниз, в купе, вернулся с потертыми фолиантами и, кажется, собирался прочесть одну из своих бесконечных лекций. Ученый даже не замечал зловония, окутавшего поезд, столь важные идеи захлестывали его.
– Как кого собрать? Да вот этих… этих крылатых гаденышей. Если вы не можете выделить мне помощников, позвольте, я сам спущусь и займусь этим…
– Лева, при всем моем уважении… Мы не можем сейчас выпустить вас разгуливать. Я не могу подвергать такой опасности людей…
– Разве я обманывал когда-то? – Свирский взлохматил свои седые патлы. – Разве я похож на блаженного? Нам могут понадобиться их трупы, это… – Он понизил голос, оглянулся на офицеров, деликатно отодвинувшихся в сторонку. – Для изучения. Для классификации. Это совершенно новый вид, вы должны понять…
– Вы намерены их препарировать? – У Коваля комок подступил к горлу. Он представил кошмарную зубастую тварь в Кунсткамере, на бархатной подушечке, под стеклом. – Хорошо… Дежурный, дай господину Свирскому двоих шустрых и храбрых молодцов, надо набрать в мешок этой дохлой нечисти. Быстро, туда и обратно, понял? Но я тебя умоляю… – Президент повернулся к книжнику: – Не носи их мне в купе, спрячь в холодильнике.
Бронепоезд миновал станционные постройки и плавно затормозил вплотную к дрезине. Застучали топоры, команда плотников на скорую руку разбирала ближайшую деревянную избу. Патрульные в кирасах и тяжелых доспехах занимали верхние этажи ближайших зданий. Туда же тащили пулеметы. С грохотом опускали на окна вагонов дополнительные броневые листы. Облитые горючим, вспыхнули первые костры. Часовые перекликались, прожектора обшаривали небо.
Закамск замер в зловещем молчании. Экспедиция готовилась к ночевке.
30
ВЫВЕРНУТАЯ КАПЛЯ
Кто-то тронул президента за рукав. Наставник Вонг!
– Надо спешить, – коротко поклонился китаец. – Наставник Хо уже разбил бутылку.
Коваль оглянулся на Хранителя памяти, тот кивнул. Старые друзья поняли друг друга без слов. Коваль покинул наблюдательный пост и отправился к семье, китайский Хранитель семенил за ним следом. Сделав все распоряжения, Артур обнялся с домашними. Наставник Вонг обниматься не стал, только похлопал по плечу и надел на шею Артура дополнительный амулет.
– Разве уже пора? – на всякий случай переспросил президент.
– Мы чуем, времени совсем немного. Поторопитесь, крылатый брат ждет.
Артур пробежался по крытой галерее до четырнадцатого вагона. Здесь «безлицые», отобранные лично Фердинандом Борком, сторожили две громадные цистерны. В цистернах мучились от безделья летучий змей брата Кристиана и последний красный дракон, выращенный лично президентом. Никто из «безлицых» не рисковал заглядывать в верхнее окно для подачи пищи. Пламенем от выдоха зверя могло сжечь волосы на голове. Когда президент взялся за кувалду и выбил первый запор, офицеры благоразумно удалились в соседний вагон.
Хранитель памяти появился в боевом облачении – огромная редкость для лесного колдуна. Артур попытался вспомнить, когда видел Кристиана без белого платья, и не смог.
Коротко обнялись на прощание. Кристиан закинул в корзину мешки с провиантом, проверил забрало шлема, поножи, налокотники.
– А что, если Качалыцики не захотят с тобой говорить? – озвучил Артур свои самые страшные опасения.
– Уральские Качалыцики – это еще не все, – Кристиан воткнул в налокотники метательные клинки. – Это всего лишь одна семья, но не все. Если мои братья сговорились с бунтовщиками, им же хуже. Равновесие уже нарушено. Ты слышишь, какой ветер?..
– Брат Кристиан, тебе что-то снилось ночью?
– Тссс… ничего не говори, – Хранитель памяти покачал пальцем перед носом президента. – Молись за нас, если умеешь. Молча.
Не прошло и пяти минут, как серебристый красавец с шумом взмыл в воздух. Коваль, задрав голову, следил, как дракон, с тяжелой ношей, под острым углом входит в тучу. Мгновение – и сумерки поглотили его. Оставалось только прочитать молитву вослед и пожелать удачи тем, кто покинул состав…
Артур вернулся в президентское купе. Брат Хо колдовал над столом, застеленным клеенкой. Артур про себя отметил, что ключей от купе у китайцев быть не должно. Однако самое охраняемое помещение поезда было вскрыто. Затаив дыхание, президент заглянул наставнику через плечо.
Его крошечная спящая копия покоилась на широкой травяной подстилке, вокруг горели семь черных свечей. Вне бутылки маленький обнаженный мужчина казался более живым. Грудь его едва заметно вздымалась и опадала, вздрагивали мускулы, морщился лоб. И казалось, что вот-вот кукла откроет глаза. Вокруг подстилки и вокруг свечей наставник Хо начертил массу крючков и других непонятных знаков. В углах гексаэдра лежали кучки костей и смеющиеся глиняные мордочки.
– Что теперь? – чуть слышно спросил Артур. – Зачем вы меня позвали? Вам снова нужна моя кровь?
– Не кровь, – краем рта улыбнулся наставник Вонг. – Ты нам нужен, послушник, чтобы вырастить куклу. Нам нужна твоя жизнь, но не кровь…
– Вы что… обалдели? – не выдержал президент. – Вы меня что, к онанизму принуждаете?!
Китайцы переглянулись и без улыбки уставились на него.
– Поторопись, послушник. Кукле нужна жизнь. Кукла не может долго на воздухе.
– Дьявольщина, мать вашу… – проскрипел зубами Коваль. – И куда мне… как мне?
– Мы отвернемся. Прямо на куклу, вот сюда, – деловито указал Вонг на гексограмму, нарисованную тонким пером на животе голема.
Скрепя сердце, Артур выполнил то, что от него требовали. Ему мешали скрежет и шуршание на крыше. Вполне вероятно, это маленькие трудолюбивые друзья с выдвижными челюстями уже грызли воздуховод…
– Уффф… готово, чтоб вам…
Артур даже не успел застесняться толком, как оба китайца ринулись к столу. Они оттеснили его от куклы, набросили сверху нее еще один травяной половичок и… подожгли его. У наставника Вонга оказались в руках две погремушки с размалеванными зубастыми рожицами. Брат Хо опустился на колени и забормотал. С первых слов его невнятной молитвы в президентском люксе стало твориться что-то неладное. Лампы засияли вполнакала, стало горячо, в воздух поднялась пыль, словно кто-то орудовал под диванами невидимым веником, застучали обложками книги в шкафу. Наставник Вонг зашагал мелким гусиным шагом вокруг столика, раскручивая над головой дребезжащие погремушки.
– Тебе лучше уйти, послушник…
– Тебе лучше уйти.
Артур попятился к выходу, не сводя глаз с тлеющего половичка, связанного из травы. Там что-то шевелилось. Шевелилось и росло в размерах. Из-под подстилочки показалась розовая пятка размером с пятку годовалого младенца. В другом месте вдруг вынырнула кисть руки… но она принадлежала уже не младенцу, а скорее – пятилетнему ребенку. Кто-то замычал, захныкал требовательно, просяще.
Наставник Хо завертелся волчком, выкрикивая слова то ли песни, то ли молитвы. Наставник Вонг с такой скоростью вращал звенящими погремушками, что руки его сливались в два сплошных круга. Что-то происходило по бокам, в зоне периферийного зрения. Артур наткнулся спиной на этажерку. Не без труда ему удалось скосить глаза.
