— Дин, привет.
— О, Элька, сногсшибательно выглядишь!
Потрясающе! Что у них за манера ухаживать за девушкой? Разве нельзя просто сказать: «Ты обворожительна»?
— Хочешь немного покататься на льду, а потом и танцы начнутся.
— Я не против.
И довольная Элинна упорхнула, даже не заверив меня, что отлучается ненадолго. Кажется, и Мелинда возвращаться не собиралась. Я посмотрела в сторону Эди, однако преподаватель уже куда-то удалился. Мелинда обнаружилась неподалеку, но в компании привлекательного парня, который показывал ей, как ловко он создает ледяные скульптуры. Похоже, в данный момент он лепил именно ее лицо, отчего девушка выглядела и довольной, и смущенной одновременно.
Едва отведя взгляд от Мелинды, я заметила недалеко от них другую пару. Истор, нарядившийся в синий костюм и причесавший по случаю праздника свои вечно торчащие в стороны волосы, что-то весело рассказывал высокой стройной брюнетке, а потом поднял голову, заметил мой взгляд и, нагло улыбнувшись, махнул рукой. Девица тоже взглянула в моем направлении, и лицо ее перекосило от злости. Линда! Собственные эмоции я скрыла куда удачнее мстительной особы. Нашел с кем на бал отправиться! Специально ее выбрал, чтобы меня позлить? Просчитался! Мне нет никакого дела до того, с кем он будет сегодня танцевать.
Я демонстративно отвернулась и прошла к снежному цветку, чтобы попробовать виерского напитка. По вкусу он напоминал сладковатое вино, был довольно приятным и пился легко. Судя по количеству желающих отведать «блестящей росы», веселье вскоре пойдет полным ходом.
Оказалось, что перед началом танцев организаторы запланировали небольшое представление. Магия иллюзий использовалась здесь очень масштабно. Я увидела, как среди молодых людей и девушек в современной одежде внезапно возникли полупрозрачные фигуры в старинных костюмах, а посреди залы вырос зеленый холм. Вот уже призрачные люди взбираются на него, а студенты невольно отступают с их пути. Идущий впереди мужчина склоняется к земле и закапывает небольшой росток. Из него начинает разрастаться дерево, а фигуры постепенно исчезают, все вокруг закрывают густые заросли, и среди них возникает здание: складываясь из больших тяжелых камней, ввысь возносятся стены, обозначаются пролеты окон, формируются ступеньки лестниц. На глазах восторженных зрителей строится виерская академия такой, какой она была в начале своего основания. На крыльце этого здания появляется полупрозрачная фигура того самого мужчины, что сажал первое дерево, и зал дружно аплодирует.
В этот момент облик древнего здания вновь начинает меняться, появляются новые пристройки, а на главном крыльце возникает фигура невысокого полноватого мужчины. Затем его сменяет сгорбленный седовласый старик, следом еще персонаж, и еще… Каждому их этих людей студенты хлопали — кому громче, кому тише. Я поняла, что организаторы представляют нашему вниманию руководителей виерской академии.
Судя по смене костюмов на ректорах, время шло стремительно, годы сменяли друг друга, само здание выглядело все более древним, камни темнели, плющ обвивал стены, академия стала казаться серой и унылой, осыпалась штукатурка, отваливались кусочки камня, тускнел мрамор крыльца. А потом вдруг в единый миг все преобразилось: я увидела, как отдельные пристройки объединились друг с другом крытыми галереями, как новые красивые здания слились в единый ансамбль, как изменился вид строений, отделка стен, окон и даже крыши. Пейзаж вокруг тоже преобразился, а на крыльце академии появилась фигура высокого человека, которого я знала лично.
Зал просто взорвался от грома аплодисментов и восторженных криков. Видение же стало блекнуть и наконец развеялось совсем. Я оглянулась на преподавательское место, чтобы увидеть, какое впечатление на Амира произвело подобное представление, однако ректора по-прежнему не было.
Едва видение исчезло, заиграла веселая музыка. Парни ухватили партнерш за талию и потащили весело сопротивляющихся девушек к краю обрыва. Виерки смеялись и покрепче прижимались к юношам, изображая сильный испуг. Я отступила к стене, наблюдая за новым забавным представлением. Танцы меня поразили. Они смутно напоминали аристократические, но были более быстрые, более веселые и… откровенные, потому что прижимать к себе партнершу подобным образом считалось крайне неприличным.
На глаза снова попался Истор, обнимающий в танце Линду, и настроение окончательно испортилось. В этот миг ко мне с бокалом на ледяном подносе подошла девушка из обслуги — одна из нескольких разносчиц, ловко лавирующих между теми, кто не принимал участия в танцах. Они подходили и к преподавательскому месту, оказывается, даже учителям сегодня позволялось выпить. Я взяла хрустальный сосуд и осушила до дна.
Вдоволь насмотревшись на веселящихся виеров, я бросила бокал в стоящую неподалеку ледяную вазу и направилась к выходу из залы. Выйдя в пустой коридор, освещенный лишь светом небольших магических светильников, закрепленных на стенах, пошла в сторону чулана. На душе было невероятно грустно и одиноко.
Я поднялась в галерею, в окна светила полная луна, освещавшая стены бледными лучами, игравшими бликами на темных зеркалах. Впереди мелькнула чья-то фигура, но я не замедлила шага, стремясь поскорее оказаться в чулане, поэтому быстро нагнала неспешно шагающего впереди человека. Внезапно сердце стукнуло о ребра и забилось в ускоренном темпе.
— Эрин, — недоверчиво прошептала я, — Эрин.
Высокий черноволосый мужчина так же шел вперед, не оборачиваясь, а я подхватила широкие юбки и кинулась следом. Сердце билось все быстрее. Я наконец настигла жениха и крепко ухватила за рукав черной рубашки, разворачивая лицом к себе. Не давая ему опомниться, прижалась к широкой груди изо всех сил, обхватила руками так крепко, что никакая сила не могла оторвать меня от него сейчас.
От избытка эмоций слова застряли в горле. Он обнял меня в ответ, прижал еще теснее, и я ощутила стук его сердца, оно билось столь же лихорадочно, как и мое. Он тосковал по мне, я знала, я чувствовала! Что может нагляднее свидетельствовать о его чувствах, как не этот безумный поступок — пробраться в виерскую академию во время праздника, чтобы увидеться со мной. Он любит, любит по-настоящему!
Я запрокинула голову, поднимая на жениха счастливые глаза, а он склонился и поцеловал. Ах, как он меня поцеловал! Еще ни разу прикосновение его губ не вызывало во мне подобных эмоций, еще ни разу не раскрывался он в своем поцелуе так, как делал это сейчас. Никогда за все время нашей длительной помолвки Эрин не целовал меня так безудержно, яростно, страстно, так невероятно и так по-настоящему, заставляя и меня позабыть о сдержанности! Его ладони все крепче сжимали мою талию, поцелуи становились настойчивей и требовательней, а я слабела в его объятиях.
