Ознакомительная версия.
Стикур нехотя опустил меч, что-то в словах Каллариона заставило герцога поверить ему.
— Ладно, — вздохнул Эскорит, приводя в порядок свои мысли. — Ты видел Дерри и Анет, с ними все в порядке?
— Пока, да, — сказал эльф. — Они направляются во Влекриант. Вот там у них и могут возникнуть определенные проблемы. Город заполнен вампирами и зомби, которые ищут Хранительницу «Низвергающего» и ее сопровождающих.
Стикур ничего не ответил на слова Каллариона, и предпочел перевести тему разговора в другое, более безопасное русло. Он был обескуражен, и еще не знал, можно ли доверять эльфу.
— Так что, насчет Дира? Ты сможешь ему помочь? — спросил Эскорит, уходя от щекотливой темы, касающейся Хакисы. Эльф, поняв, что разговор на данный момент продолжать бессмысленно, опустился на колени рядом с Диром и начал внимательно осматривать его. Эльф что-то бормотал себе под нос и водил над магом руками. Стик решил, что спрашивать сейчас у Каллариона что-либо бессмысленно, он все равно ничего не услышит, а если и услышит, то поглощенный работой, вряд ли соизволит дать хоть какой-нибудь мало-мальски внятный ответ. Эскорит позвал к себе обиженно сидящего в углу у стены гхырха, скормил ему какую-то завалявшуюся в кармане дрянь и, привалившись к стене, закрыл глаза, пытаясь вздремнуть, но сон не шел. Встреча с эльфом не казалась ему случайной. Что-то в ней было такое, что заставляло Стика думать, что Калларион знает гораздо больше, чем хочет показать, и его встреча с Дерри и Анет тоже была не случайна. Только вот зачем ему это надо? Друг он или враг? Ответ на этот вопрос Стик не знал.
Когда Анет посмотрела на свое крашеное отражение в воде, ей захотелось плакать. От ее милой внешности не осталось и следа. С блестящей глади небольшого лестного озера на нее смотрела этакая смесь начинающей женщины-вамп с восточной гаремной красавицей. Черные волосы, недели пути и тяжесть возложенной на нее миссии сделали черты лица Анет жестче, а весь облик девушки несколько «стервознее». Она тяжело вздохнула и поднялась с травы на берегу озера, поправляя свой мятый красный балахон, местами испачканный черной краской для волос, и отправилась на поляну, на которой ее ждал Дерри.
Лайтнинг с интересом уставился на появившуюся между деревьями Анет в новом образе, и неохотно признался себе, что брюнеткой она стала, пожалуй, еще интереснее. В душе молодой человек тихо надеялся на то, что черный цвет волос испортит кукольную внешность девушки и всякий интерес к Анет у него пропадет сам собой, но надежды Дерри не оправдались. Ксари сморщился от отвращения к себе и, кинув девушке одежду для переодевания, отвернулся к костру. Он все еще не простил Анет той ссоры перед его уходом в деревню. Слова девушки задели, так как были правдой. На правду Дерри обычно не обижался, воспринимая ее как неотъемлемую часть жизни, но почему-то его сильно задело отношение к нему Анет. Неужели она и в самом деле считает его беспринципным негодяем и подлецом? Хотя, а кто он есть на самом деле? Анет сказала ему только правду, вот это и бесило Дерри больше всего. Измениться он уже не мог, слишком часто ему приходилось по долгу службы делать неправильные вещи, сейчас меньше, чем раньше, но все равно приходилось. Вряд ли когда-нибудь он сможет стать «белым и пушистым», слишком уж велик у него груз тяжких грехов. Этот груз намертво приторочен к спине как раз в том месте, где у других растут крылья. И сколько бы добра он не совершил в будущем, крылья у него не вырастут никогда, просто не пробьют толщу грехов на спине. Он был и останется на всю жизнь беспринципным негодяем и сволочью. А Анет, как он понял, нужен если не сущий ангел, то, по крайней мере, герой с репутацией освободителя обиженных, обездоленных и прекрасных дам. Он под подобную характеристику не подходил, а доказывать кому-либо чего-либо, Дерри не позволяла гордость. — Не видит она, во мне ничего хорошего, — подумал Лайтнинг, — так его и нет. И не будет, а значит пытаться понравиться девушке, не имеет смысла. — Дерри решил вырвать с корнем из своего сердца любовь, начинающую порастать в душе, словно дикий и еще очень слабый цветок. На Анет он старался даже не смотреть, решив поддерживать с ней исключительно деловые отношения.
Девушка чувствовала настроение Дерри и решила не зацыкливать его внимание на своей персоне. В конце концов, обиделся он на нее за дело. Чувствуя за собой вину, Анет старалась вести себя идеально. Она быстро переоделась в длинное серое платье, натянув поверх него не очень новую, затертую, жилетку, которая, к тому же, оказалась ей немного мала, и сожалением рассталась со своими обалденно красивыми босоножками.
— Я готова, — сказала девушка Дерри, заплетая непривычного цвета волосы в косу. Лайтнинг нехотя повернулся и, наконец, внимательно посмотрел на Анет. На крестьянку девушка не тянула никак. Это платье настолько не соответствовало ее внешности, что казалось не одетым, а приклеенным.
— Надень платок, — недовольно буркнул Дерри, — Какая из тебя крестьянка? Тебе только в гареме танцевать, а не кукурузные поля обрабатывать.
— А я, что виновата, — огрызнулась, теряющая терпение девушка, наматывая себе на голову непонятного цвета тряпку, с тоской отмечая, что дома половая у нее и то была новее.
— Все равно не то, — огрызнулся недовольный Лайтнинг, — обрежь платье, примерно до пояса, чтобы получилась кофта и одень штаны. Хорошо, что я их прихватил про запас. Может быть, ты хоть в них будешь смотреться поприличнее.
Анет едва сдерживаясь, чтобы не сказать в адрес Дерри что-нибудь нелицеприятное, послушно оторвала подол платья, благо такую «шикарную» одежку портить было совершенно не жалко, и надела узкие потертые штаны из мягкой от времени замши, заправив неровный подол своей блузки под широкий кожаный ремень, который ей одолжил Дерри. Последний вариант экипировки Анет Лайтнинга устроил больше всего, и он удовлетворенно кивнул. В штанах и потрепанной рубахе девушка походила на дочь какого-нибудь свободного охотника, выросшую в лесу и решившую пойти по стопам отца. Уверенный и независимый взгляд Анет никак не вязался с одеянием крестьянки, а вот для охотницы подходил как нельзя кстати. Дерри бросил девушке свой меч и кинжал, давая знак, чтобы она прикрепила оружие к поясу — в образе кота, Лайтнингу оно было совершенно не нужно.
Принимая из рук ксари меч, Анет поняла, что если привяжет эту железяку к поясу, то вряд ли сможет сдвинуться с места, но вслух решила ничего не говорить, и просто послушно прицепила оружие на перевязь. Сразу же перекосило на левый бок, и Анет с трудом удержала равновесие. Дерри, тем временем, снял с себя всю одежду, а сам обернулся серебристым барсом. Девушка закинула себе на плечо не столько тяжелый, сколько неудобный мешок, в который Лайтнинг сложил свои вещи, и тяжело ступая, двинулась вслед за грациозной кошачьей тенью. Девушка надеялась только на то, что город не далеко.
Ознакомительная версия.
