Медленно, стиснув зубы, я стал разворачиваться всем корпусом. В голове отчаянно мелькали обрывки заклинаний — на изгнание упыря, на усмирение демона, на упыря, на мавку, лича, вурдалака… Я был готов применить их все и сразу, но ничего не произошло. Новый порыв ветра просто-напросто сдул ощущение чужого присутствия, и мне оставалось лишь созерцать пустое крыльцо. И трех ходячих мертвецов, послушно ждавших рядом.
— Девочки! — Голос-таки подвел, сорвался на визг — все-таки кое-кому меня удалось напугать. — Ну чего стоим? Кого ждем?
Ночь стала для него уже столь привычным временем, что окружающие смирились с этим, и позднего гонца, с трудом пробравшегося в монастырь, не уложили спать до рассвета, а сразу провели в просторную, скупо освещенную единственной свечой комнату. Тот не успел и оглядеть мрачную, хотя и богатую обстановку, а занимавший эту и две смежные комнаты молодой человек уже переступил порог.
— Уже? — воскликнул он. — Наконец-то!
— Я спешил так, как мог, сударь. — Отступив на шаг, гонец отвесил почтительный поклон.
— Ну? — Хозяин комнаты схватил его за плечи и встряхнул. — Говори! Ты его нашел?
— Нет.
— Как так — нет? Почему?
— Не могу знать! Дом пуст. Слуги ничего не знают. Та дряхлая полуглухая старуха, что ведет хозяйство, утверждает, что ее хозяин уехал уже месяц назад. Ее сын вообще отказался со мной разговаривать… По-моему, он немой от рождения… А беседовать с соседями — может быть, кто-то что-то слышал или видел! — у меня не было времени. Да и вы наказывали, чтобы визит оставался в тайне. Поэтому я даже в храм Смерти не ходил, хотя…
Нервным взмахом руки молодой человек прервал излияния гонца.
— Все это очень странно, — подумал он вслух. — Он обещал, что я могу в любое время обратиться за помощью и советом, и вдруг уезжает, не сказав куда… Почему?
— Не могу знать, ваша милость. — Хотя его не спрашивали, гонец все-таки решил подать голос. — А почему бы не обратиться к кому-то еще? Разве нет других…
— Другие есть, но это все не то! И никто не должен знать!.. Понимаешь, никто! Даже эти, — он махнул рукой, намекая на остальных обитателей монастыря, которые сейчас мирно спали в своих кельях, — не должны ни о чем догадываться! Мне так нужна помощь!
Молодой человек рухнул в стоявшее у окна кресло и обхватил голову руками. Он так глубоко задумался, что не заметил ухода гонца.
После второй бутылки я уже решил, что жизнь определенно налаживается. В самом деле, какие у меня проблемы? Я же некромант! Поду-умаешь, тут полно личей! Если будут мне мешать, упокою всех на фиг, и дело с концом! Пусть попробуют упираться! Упокою, а потом подниму трупы и устрою допрос с пристрастием. И ведь все расскажут как миленькие!
— Я им кто? Я им тут некромант при исполнении! Сильномогучий мэтр Йож Белла! О как! Эт' они меня бояться должны, а не я их! Пр-ральна?
Моя аудитория послушно закивала головами. Нет, ходячие мертвецы не умеют думать по определению, но простые телодвижения им доступны в полной мере. А уж кивать-то в ответ на рассуждения мужчины любая женщина обязана уметь.
— Вот я счас ка-ак пойду и ка-ак им тут устрою конец света! Будут знать, как некромантов всякими ужасами пугать! Пр-ральна?
Новая порция кивков должна была внушить веру в свои силы.
— А то что эт' такое выходит? Я им тут из кожи вон лезь, спасай их, а они важную информацию утаивать будут? А вот фигушки им, а не гым… гам… гумм-мынитарная помощь!
Присутствие живого я учуял издалека. Странно — но лишь после того, как узнал, что большинство членов рода Беркана потомки личей, я начал их чувствовать. Обычно некроманты учатся улавливать малейшие эманации смерти и с легкостью скажут, спит лежащий за стеной человек, лишился чувств или умер. И вот сейчас все мое существо подсказывало, что сюда, привлеченный звуками речи, нетвердой походкой движется человек. То есть один из Беркана, чтоб им раз и навсегда определиться, на каком свете пребывать!
— Стой, кто идет!
— Ой! — Тень пошатнулась, роняя… бутылку? — Кто здесь?
— Хи-хи… свои.
— А-а… — Тень сделала еще пару шагов, приближаясь, и стало понятно, что это сэр Мирон, с которым мы не далее как вчера разыскивали тело лорда Бравлина. — Это ты? А это я!
От молодого лорда попахивало вином. Он был слегка пьян, но напряжен.
— А ты чего тут делаешь? — Я посмотрел на него со ступеней крыльца, на которых сидел.
— Боюсь, — выдал тот, без приглашения плюхаясь рядом.
— Ага. — Я вспомнил недавнее странное ощущение присутствия чужеродной сущности и закивал головой. — Я тут… это… того…
— О боги! — Сэр Мирон вытаращил глаза на трех бледных девиц с цветами в растрепанных волосах. — Ты только посмотри! Где таких красоток откопал?
— Нигде я их не откапывал, — пришлось сказать чистую правду, — они сами откопались!
— Слушай, — молодой герцог придвинулся ближе, — а уступи одну, а? Тебе что, жалко? И так их трое — и на одного! Так нечестно…
— Честно-нечестно… Хочется женщину — иди вон сам и накопай!
— Ч-чего? — Впервые вижу, чтобы глаза так резко становились похожими на блюдца.
— Чего слышал! Их там полным-полно! В три ряда! И все — вот такие.
Молодой герцог судорожно сглотнул, внимательно посмотрел на валявшуюся рядом пустую тару из-под выпивки и пришел к гениальному решению:
— Шутишь? Издеваешься?
— На том стоим…
— Все тебе шуточки… — отмахнулся рукой племянник герцога. — А я жить боюсь…
— Боишься жить — умирай! — опять хихикнул я. — Кстати, могу помочь!
— Да что ты… Я всего на свете боюсь! Ты про нас, Беркана, н-ничего не знаешь?
— Знаю, — кивнул я. — Вы это… того… умираете, во!
— Умираем! А если я не хочу умирать? — с надрывом воскликнул сэр Мирон. — Мне всего двадцать три года! Я жить хочу! Просто жить, понимаешь? Мне при самом лучшем раскладе осталось всего десять лет, а потом — все, конец…
— «Конец — делу венец»! — изрек я прописную истину и сделал глоток из бутылки. — Выпьешь?
— Угу. — К вожделенному сосуду приникли с таким пылом, словно только выпивка и могла спасти несчастного от проклятия. — Только это… уже меньше… Сначала — Робер. Потом — Робин… Потом — Бравлин… А за ним…
— Кто еще? — Внутри все похолодело.
— Римус, — выдавил мой собутыльник. — Он вечером приехал… Странный какой-то. Стража рассказывала, он долго на коне у самых ворот сидел — ни вперед, ни назад. Словно думал что-то такое… С места не тронулся, пока его не окликнули — мол, что же вы встали, милорд, проезжайте, милости просим. Тогда и в ворота въехал и сразу в свои покои поднялся.
