Расставание же было чрезвычайно слезным и тяжелым, особенно для Ларты. Зато Забава вздохнула с облегчением, когда мы переступили порог нашей с ней комнаты. Ей особенно тяжело давалось внимание маленькой девочки. Я благодарила ее каждый день за терпение. Та благосклонно принимала мою благодарность.
И вот снова начались учебные будни. Я с обреченным вздохом принялась за обучение и, чем дальше, тем тяжелее мне давалась эта учеба. Новые слова, определения, категории, понятия. Началось много практических занятий. В итоге, я, и так не успевающая в учебе в начале, оказалась в списке успевающих на последнем месте. Честно, на многое преподаватели закрывали глаза, причем очень плотно закрывали, и, если бы я сдавала тесты на поступления в это престижное учебное заведение, точно завалила бы их.
Росла Забава сначала очень быстро, но после приезда от Арамсов, рост ее резко замедлился. Я еще испугалась, не потому ли, что ее за хвост дергали? Преподаватель по биологии объяснил, что это вполне нормально. Ниясыти растут рывками. Вплоть до того, что могут вообще остановиться в росте на несколько месяцев, а потом вмиг набрать нужный рост. Так что Забава уже к концу второго месяца после приёма дошла в плечах мне по пояс.
В отношении же интересовавших меня мужчин, спустя два месяца я успела немного успокоить свои чувства и здраво оценить ситуацию. За это время я узнала о них не много, спрашивая окружающих так, ненароком, чтобы они не догадались о моем интересе. Люди все чтили их, но об их жизни мало что могли поведать. Лахрета боялись и уважали, а Нарана сторонились из-за склочного характера. Последний часто мог доставать окружающих своим цинизмом и сарказмом, но в то же время все восхищались профессиональными способностями фагота. О Лахрете говорили только хорошее или ничего, словно каждый, только услышав его имя, чего-то пугался. Март говорил, что ятгор имеет большое влияние на людей из всех слоев общества. Его слушали и министры, и лорты, и академики, и профессора, и военные. Все. Стоило ему что-то сказать, и любой выполнял приказ или просьбу беспрекословно, будь-то уборщица или командир. Никто не пытался оспорить его авторитет. Узнавая это, я все больше и больше удивлялась тому, что такой человек посмотрел в мою сторону. Однажды я спросила, почему он работает в атконноре, ведь он военный и еще начальник Службы Безопасности Иридании или СБИ. Март сказал, что ятгор сам так захотел. Никто не спорил. Почему? Никто не знает. Еще одним моим вопросом было то, почему он еще не женат, ведь, имея такое положение в обществе, внешность и влияние, он мог легко найти себе жену.
– Не знаю, - пожал плечами в ответ Март. – Говорят, он боится брака. Наверное, единственное, чего он на самом деле боится.
– А почему?
– Может, ответственности боится или думает, что это сделает его слабым человеком? Или просто не нашел ту самую… - он хитро покосился на меня.
– По-поводу ответственности ты загнул. Чего-чего, а ответственности он не боится, это точно, - покачала я головой.
– Я думаю, он ждал тебя! – плутовски подмигнул братец.
– Март! – я возмущенно махнула на него ладонью.
– Чего ты?! – он пригнулся, защищаясь рукой от меня. – Он же тебе сделал предложение? Так что, я думаю, он ждал тебя.
– Он хотел жениться на кашиасу, - уперто ответила я ему и сама пожалела, что сказала.
Наконец, тот противный таракан в моей голове дал себе слово.
– Может, и так, - серьёзно ответил Март. – Никто не залезет к нему в голову. Он – человек-загадка. А может, он действительно питает к тебе нежные чувства. Здесь нхур надвое залаял.
Я внимательно посмотрела в лицо своему приемному брату. Он не шутил. От этого мне сделалось ещё хуже. Еще я заметила за собой, что в последнее время все больше стала думать именно о Лахрете, особенно после постоянных хороших отзывов об этом таинственном и непростом человеке. Хотелось его увидеть, почувствовать его задумчивый, умный взгляд. Услышать глубокий тенор. Увидеть его особенную кривую улыбку, которой он так часто насмешливо кривил красиво очерченные губы. После того разговора с Мартом я не начала меньше сомневаться в мотивах ятгора, но больше думала именно о нем. Мое женское эго требовало внимания именно такого человека. Часто вспоминала его последние слова о чувствах. Я хотела, чтобы рядом был именно такой человек, за которым легко спрятаться и не бояться ничего, и в первую очередь его самого. Как говорят? Как за каменной стеной. Интересно, а у него есть недостатки? А страхи? Чего он боится? Чего хочет? О чем мечтает? Он ведь тоже человек. Значит, все у него должно быть, просто он тщательно это прячет от других.
Бывали дни, когда я думала и о кураторе, но чаще эти мысли сводились к обиде и постоянному вопросу о его извечном мрачном настроении и сардонизме. Хотя бывало и другое, когда я с затаенным дыханием вспоминала те короткие минуты, в которые он задумчиво улыбался и вдумчиво смотрел куда-то вдаль, отрешаясь от окружающего мира. Тогда он казался очень красивым и притягательным, особенно когда показывал свои милые ямочки на щеках.
Наконец, по кому сообщили, что инцидент на границе исчерпан. Его громко огласили по всей Иридании. Угрозы войны не было. Виновников саботажа нашли и наказали. Впервые я услышала о суде и судебном решении. Виновников оказалось двое – рыбаки. Они со своими приятелями выходили на кораблях в океан через защитное поле. Это возможно сделать на контрольном пункте. Выяснилось, что их ночью выкрала разведка тараков. Используя внушение, в подсознание этих бедолаг внесли некую подпрограмму, через которую тараки вложили руководство о саботаже. По-сути, тараки сделали их роботами, и люди уже себе не принадлежали. Я слышала, что тараки создали какую-то машину, определяющую слабые места поля. Именно благодаря ей они смогли найти зону прорыва после саботажа и проникли на территорию Иридании у мыса Ко, где находился небольшой рыболовецкий поселок. Произошло столкновение. Но наездники успели вовремя и смогли отразить вторжение. В том бою погибла одна нира по имени Куртеж. Наездницу ее удалось спасти, она сейчас находится в страшной шоковой депрессии и проходит реабилитацию в клинике при атконноре города Шихато. А тех рыбаков-виновников приговорили к стиранию памяти, так как та программа тараков проникла во многие участки мозга. Они тоже после процедуры стирания проходили реабилитацию в той же клинике при атконноре.
Я тогда еще спросила Марта после передачи новостей о том, что люди беззащитны перед тараками, раз смогли так повлиять на психику и сознание тех рыбаков. Март ответил, что не все тараки умеют внушать и не на всех могут влиять. Те, у кого есть специальная блокировка, защищены. Блокировку ставят опытные психологи. А у наездников она от ниясытей. Мне отлегло. Еще Март сказал, что наши преподаватели скоро вернуться исполнять свои второстепенные обязанности, при этом он особенно подмигнул мне и сразу же получил подушкой по голове за подмигивание.
