– Смотрите! Это не волк! – воскликнул Корнелий.
Ивонна торопливо вытерла слезы и увидела, что на месте серого волка лежит спиной к дому обнаженный мужчина. Его лица не видно, темные волосы растрепаны, но Ивонна почувствовала, что это…
– Да это же Вернер! – донесся со двора голос Хартвига.
Крайне удивленный воин склонился над юношей.
«Он жив?» – хотела спросить Ивонна, но от волнения не смогла вымолвить ни слова.
– Как он? – перегнувшись через перила, крикнул Корнелий.
– Живой! – с радостью ответил Хартвиг. – Только ранен. – Воин скинул с себя плащ, чтобы прикрыть наготу Вернера.
Со стороны ворот донеслись ликующие крики воинов – люди Дамариса были отброшены за пределы замка и отступали, смирившись с поражением.
Бурый волк, поднявшись на ноги и угрожающе рыча, сделал шаг к Вернеру, но Хартвиг выхватил меч, и волк, поджав хвост, попятился и обратился в бегство. Он вихрем помчался к закрывающимся воротам и в последний момент успел выскочить наружу.
Ивонна этого не видела. Она неотрывно смотрела на неподвижное тело, накрытое плащом Хартвига. «Он жив, – стучало ее сердце. – Он жив!»
Во дворе появился Гидеон, он склонился над Вернером, приподнял плащ, чтобы осмотреть юношу и исцелить его раны.
Ивонна отвела глаза и стыдливо отвернулась. И в тот же миг окрестности огласил громкий звук охотничьего рога, донесшийся со стороны ближайшей деревни. Ему вторил еще один – с противоположной стороны. Затем еще один и еще.
– Дамарис пообещал награду за каждого убитого волка, – тихо сказал Корнелий. – Похоже, на нее прельстились все окрестные охотники…
Ивонна промолчала, устремив взор на бескрайние луга, раскинувшиеся за оградой замка. По густой траве через яблоневый сад мчался бурый волк, торопясь скрыться в лесу, который уже виднелся вдалеке. Но ему не уйти от охотников, которые уже заметили добычу и пришпорили своих коней. Ивонна не могла видеть, но представила себе выражение азарта на лицах мужчин, отчаяние в желтых глазах волка. Понимает ли он, что стал заложником собственного коварства? И теперь сам разделит судьбу зверей, на которых объявил беспощадную охоту.
Издалека донеся ликующий голос охотничьего рога. Ему вторил отчаянный вой затравленного волка. Ивонна повернулась и бросилась в комнаты, чтобы его не слышать. Воображение уже рисовало ей картину кровавой развязки этой драмы.
Узкие манжеты сорочки непривычно сковывали запястья, высокий ворот камзола давил на шею. Вернер чувствовал себя неловко в костюме знатного господина, но забыл обо всем на свете, когда увидел, как загорелись глаза Ивонны при виде его. Дыхание перехватило от ее красоты. Белое платье невесты делало девушку похожей на принцессу, и Вернер никак не мог поверить в реальность происходящего. Ивонна выходит замуж… за него!
Как во сне, он взял узкую ладонь девушки. Чувствуя взволнованную дрожь ее пальцев, слушал слова священника, соединяющего их земной союз именем Всевышнего.
– Объявляю вас мужем и женой!
Длинные ресницы Ивонны затрепетали, как крылья бабочки, губы приоткрылись навстречу первому поцелую, и Вернер захмелел от вкуса ее губ. Голова закружилась от счастья, а все происходящее показалось сном.
– Поздравляю! – поторопился обнять их растроганный Корнелий, и Вернер, до последнего момента не веривший до конца в то, что Корнелий отдаст свою единственную и любимую дочь за него, бедняка дворянского происхождения, крепко обнял его в ответ, шепча слова благодарности.
В смутные для Невендаара времена, о которых на время сегодняшнего торжества все постарались забыть, Корнелий посчитал, что его дочь должна связать судьбу с любимым человеком, не раз спасавшим ей жизнь и готовым оберегать ее до последнего вздоха. Повлияло на решение Корнелия и то, что он сам видел, как Вернер, будучи волком, защищал Ивонну от Дамариса и спас от гибели Гидеона. Разочаровавшись в Дамарисе и убедившись в искренности чувств Вернера, Корнелий не сразу, но дал согласие на этот неравный брак.
Известие о том, что Вернер – сын погибшего во время крестьянского мятежа дворянина, стало полной неожиданностью как для Ивонны, так и для Корнелия. Очнувшись человеком и не обнаружив на шее медальона отца, Вернер в сопровождении Хартвига добрался до окрестного леса, отыскал в непролазной чаще разоренную берлогу и нашел в ней фамильное украшение. Герб, который он показал Корнелию, произвел на того неожиданное впечатление.
– А я-то все гадал, кого ты мне напоминаешь! – в волнении вскричал Корнелий.
Оказалось, что в юности Корнелий и отец Вернера жили по соседству и были приятелями. Отец Вернера, бывший на несколько лет старше, женился первым, и Корнелий был знаком с его женой Геленой, знал, что супруги ждут первенца. Но еще до рождения Вернера Корнелий женился и уехал на другой конец Империи, поселившись в замке жены и потеряв связь со старым другом. Когда Ивонна была маленькой, Корнелий по делам приехал в родные края, обнаружил замок приятеля разграбленным и обветшавшим, а местные крестьяне поведали, что во время мятежа вся семья погибла.
– Как ты похож на отца! – растроганно повторял Корнелий, обнимая ошеломленного Вернера. А потом, видя, какими взглядами обмениваются украдкой Вернер и Ивонна, вызвал их для серьезного разговора и, убедившись в искренности чувств молодых, дал согласие на свадьбу…
Вслед за отцом невесты подтянулись и остальные гости. Небольшой храм в окрестностях Левенделла был полон народу. Большинства из них Вернер не знал – они были родственниками и соседями Ивонны, но с тетушкой Нильдой, которая Ивонне как мать, невеста уже успела его познакомить.
Совершенно не похожая на свою утонченную племянницу, полная невысокая женщина с невыразительным лицом, но железным, как уже успел убедиться Вернер, характером одной из первых поздравила их, бесцеремонно отодвигая других гостей. Вернер тепло улыбнулся ей в ответ: если бы не Нильда, у которой гостила его невеста, они с Ивонной никогда бы не встретились. И не было бы сейчас этого невозможного, неисчерпаемого, бездонного счастья, которое переполняет душу.
Следом за Нильдой подошли Гелена и Гидеон. Мать Вернера чувствовала себя непривычно в богатом платье и прятала в тонких шелковых перчатках натруженные руки, выдававшие привычку к тяжелому крестьянскому труду. Однако держалась с достоинством, и никто из родни невесты не догадывался о том, в каких условиях последние тринадцать лет жили мать и сын из благородной семьи.
Корнелий решил, что во избежание пересудов не стоит рассказывать родне всей правды, и представил избранника дочери знатным юношей из окрестностей Фергала, избравшим путь мага. А также сообщил, что с будущим женихом Ивонна познакомилась во время пути, когда он спас ей жизнь. Гидеон простил Вернера, признал несправедливость наложенного заклятия, и теперь все недоразумения между ними были разрешены, а родне Ивонны маг представился приемным отцом жениха и не слишком покривил против истины.
