— Не знаю, — признался я. — Мы опоздали. Кто-то его перехватил.
— Долго же вы собирались, — резюмировал Брутс. — Вы не оправдали наших ожиданий.
— Не делайте поспешных выводов, — заметил я.
— Попрошу не указывать, — разозлился Брутс.
Я вспыхнул.
В разговор вовремя встрял Лигрель.
— Погоди, Гэбрил, не пори горячку, — попросил он. — Вас, Брутс, это тоже касается. Мы сделали всё, что могли.
— Я понимаю, — скривился следователь. — Прошу извинить — нервы.
— Извинения приняты, — сообщил я и стал рассуждать:
— Ещё не всё потеряно. Алур проследит перемещения Ключа.
— Поздно, — сокрушённо вздохнул Брутс. — Старик утверждает, что больше его не чувствует.
— Как это? — изумился я.
— А так! — со злостью выпалил Брутс. — Говорит, что связь прервалась. Почему — не знает. Мы надеялись, что это каким-то образом связано с вашей вылазкой, но видимо напрасно! Я, на всякий случай, подстраховался.
— Ах, вот почему вы пригнали сюда войска, — понимающе протянул я. — Я то грешным делом понадеялся, что из-за нас побеспокоились. Боюсь, что даже перерыв все Трущобы, вы не найдёте ни Ключ, ни того, кому он понадобился.
— Тем не менее, я всё равно буду его искать! — упрямо заявил Брутс. — У меня не остаётся другого выхода. В скором времени в Трущобы подтянутся ещё два полка. Мы переворошим здесь всё, заглянем под любую травинку, посмотрим за каждым камнем.
— Желаю удачи, — сказал я. — А мы отправимся к Алуру. Вдруг ему в голову придёт какая-нибудь идея…
— Не буду задерживать, — пробурчал Брутс. — Держите меня в курсе.
— Как насчёт пистолетов? — осведомился я. — Нужно возвращать?
— Нет. Загляните на днях, я выправлю нужные бумаги. Если будут проблемы с полицией, можете ссылаться на меня. До свидания, господа!
— Прощайте господин следователь, — ответил я.
— Ещё раз повторюсь: обязательно держите меня в курсе и не занимайтесь самодеятельностью. Если один из вас чихнёт, я должен знать, где и сколько.
— Вы будете знать ровно столько, сколько мы.
— Или не будете, — совсем тихо добавил я, но так, чтобы это услышал лишь эльф.
Лигрель усмехнулся.
Поймать кэб поблизости от Трущоб не проще, чем укусить себя за локоть. А уж уболтать кэбмена, которого чудом занесло в район, находящийся в двух километрах от Трущоб, отвезти в квартал, в коем располагается гостиница Алура, ещё труднее. Переговоры затянулись. Тогда Лигрель, порядком уставший от бесполезного сотрясания воздуха, решил прибегнуть к последнему аргументу: достал пистолет и направил в лоб извозчику со словами: «ну, пожалуйста! . Пистолет был разряжен, но откуда бедному кэбмену было об этом знать? Во всяком случае, не от меня. Я едва стоял на ногах и не собирался развеивать чужие заблуждения.
Бедолага сразу переменился в лице: аргумент оказался простым и убедительным. Лигрель из самых хороших побуждений похлопал кэбмена по плечу. Кучер затрясся мелкой дрожью. Неудивительно, поскольку в этой руке находился пистолет, и дуло несколько раз прошло в опасной близости от виска.
Кэб потихонечку тронулся.
Настроение было паршивое, что у меня, что у эльфа, поэтому ехали молча. В голову лезли нехорошие мысли. Чтобы немного развеяться, я спросил Лигреля, как там Лиринна. Эльф помрачнел.
— Она сейчас дома. Сегодня похороны защитников моста, и Лиринна помогает с приготовлениями.
— Понятно, — кивнул я, — передай ей: пусть завтра не приходит. Я сегодня навещу нашу клиентку, по сути дела её поручение мы выполнили. Если она со мной расплатится сразу, Лиринна получит первую зарплату.
— Спасибо, — сдержанно поблагодарил эльф. — Это будет весьма кстати.
Я знал, что с деньгами у Лигреля не очень. Армейское жалованье едва позволяло сводить его большой семье концы с концами, и Лиринна устраивалась на работу отнюдь не от хорошей жизни. К тому же столица всегда славилась дороговизной.
Услышав наш тихий разговор, кэбмен, думая, что нам сейчас не до него, попытался спрыгнуть с козлов и скрыться в тёмном переулке, однако дуло пистолета, высунутое бдительным эльфом в окошко, убедило его отказаться от своих намерений.
— Дружище, — воскликнул Лигрель, — не стоит волноваться. С нами ты в полной безопасности. Вези нас и ни о чём не беспокойся.
— Разве что кроме своей жизни, — мрачно добавил я.
Кэбмен угрюмо покосился, сплюнул и продолжил править лошадью. Дальнейший путь был без происшествий. Мы подъехали к гостинице. Я выглянул в окошко и увидел, что теперь возле входа в гостиницу стоял наш старый знакомый — филер по имени Димсон. Он успел порядком промёрзнуть — солнце категорически отказывалось прогревать прохладные улочки города, поэтому Димсон слегка приплясывал, заставляя кровь быстрее бежать по жилам, чем и грелся.
— Скоро же вы, однако, обернулись, — удивился филер, увидев нас, вылезающими из кэба. — Как съездили?
— А, лучше не спрашивай, — отмахнулся я. — Алур у себя?
— А где же ещё ему быть? — хмыкнул филер и, зябко кутаясь в курточку, попросил:
— Там у его дверей напарник мой приставлен, передайте ему, пожалуйста, чтобы шёл меня сменить.
— Замёрз? — сочувственно спросил я.
— Ещё как! — подтвердил филер. — Ноги аж задервенели. Знал бы, что сегодня такой собачий холод будет, оделся бы потеплее. Пусть не тянет.
— Ладно, передадим, — заверил я.
— Господин полицейский! — заверещал кэбмен с козел, приняв Димсона за копа.
— Что тебе? — раздражённо спросил замёрзший филер.
— Господин полицейский, — повторил кэбмен. — Задержите этих подозрительных людей. Они мне угрожали оружием.
— Да иди ты! — выругался Димсон и с такой злостью посмотрел на кэбмена, что тот не выдержал и, хлестнув лошадь, умчался как можно дальше.
У дверей Алура прохаживался ещё один филер. Я передал ему просьбу Димсона, но филер в ответ лишь хмыкнул:
— Ничего, пускай помёрзнет. Договаривались через час меняться, пусть потерпит ещё пятнадцать минут.
Алур выглядел обеспокоенным и усталым.
— Слушай, старина, хватит нести на себе вселенскую печаль, — воскликнул я, делая первые шаги по комнате. — Мы вернулись с пустыми руками, но это ещё ничего не значит.
— Мне бы вашу уверенность, — пробурчал маг, — Ключ исчез и на этот раз бесследно. Не знаю почему, но я перестал его чувствовать. Мне это определённо не нравится.
— Приятель, ты не одинок, — отозвался я, — Список вещей, вызывающих у меня стойкое отвращение, может сравниться лишь со списком моих недостатков. И тех и других предостаточно, уж ты-то меня знаешь…
