Долгое молчание накрыло зал.
- Причудливая сказка от грошовой актрисы, — усмехнулся маг.
- Тем не менее, так и было, — тихо сказала Кьерри. — Никто кроме меня не знал эту сказку целиком.
Залаторм кивнул.
- Я верю. Ученица Лорда Баселя может свидетельствовать в его пользу, и её слова будут иметь тот же вес, что слово любого прорицателя.
Прокопио Септус резко поднялся со своего места на помосте Старейшин. Его ястребиное лицо пылало от негодования.
- Со всем почтением, должен выразить свой протест. Давать этой… ученице слово, весом не уступающее слову опытного мага — значит оскорбить нас всех!
В зале согласно зароптали. Едва слышный гул голосов пронесся над холлом, охлаждая слушателей Тзигоны, словно океанский бриз.
- Искусство каждого мага приносит процветание Халруаа, — сказал Маттео, повторяя известную пословицу. — Никто не способен преуменьшить чужих навыков.
Прокопио проигнорировал эти слова.
- Как лорд-мэр Халараха, я имею право следить за соблюдением законов Халруаа. По ним, ни один человек, которому был вынесен смертный приговор, не имеет права свидетельствовать за или против кого-либо. Прошу обратить внимание на то, что Тзигона — незаконнорожденная дочь бежавшей волшебницы Кеттуры. По закону, она родилась под смертным приговором.
Тзигона выпятила подбородок.
- Я не незаконнорожденная. Мои мать и отец состояли в браке.
Прокопио щелкнул пальцами, и в его руке появился пучок свитков пергамента.
- Вот бумаги о разводе между Кеттурой и её мужем, Дамари Эксчелсором. Эта девушка — дочь неизвестного отца, зачатая после развода.
- Моя мать второй раз вышла замуж.
- Неужели? И за кого?
- За молодого человека, которого она встретила в лесу. Он упал с грифона, и она заботилась о нем.
- И есть ли имя у этого незадачливого наездника?
На мгновение, взгляд девушки дрогнул.
- Я не знаю.
Белые брови мага взметнулись вверх.
- Честный ответ, — сказал он с преувеличенным удивлением. — Дело в том, что никаких записей о другом браке нет. Незаконнорожденная дочь волшебницы, волшебница сомнительного происхождения, и, в особенности, обнаруживающая “необычные и непредсказуемые таланты” — это угроза Халруаа. По закону, она должна была быть ликвидирована более двадцати лет назад!
Базель Индоулаур резко поднялся со своего места.
- Мы с Кеттурой были друзьями с детства. И остались ими, когда она была ложно обвинена и бежала из города.
- Ложно? — вмешался Прокопио. — Отказ от магического дознания — все равно что признание вины!
- Кто в это время был инквизитором Халараха? — спокойно ответил Маттео. — Кто стал бы проверять Кеттуру?
Лорд-мэр окинул его злобным взглядом.
- Откуда мне знать? Это было двадцать пять лет назад.
- Двадцать шесть, — поправил Маттео. — И магом-гончей в этом городе была Кива, эльфийка, которую признали виновной в измене. Я могу предоставить документы из Совета Джордайнов, реабилитирующие нескольких человек, ложно осужденных Кивой.
- Ты утверждаешь, что Кеттура имела основания опасаться подобного? На каком основании?
- Кива была ученицей в башне Кеттуры, — спокойно сказал джордайн. — Кеттура выгнала её из-за безрассудного обращения с магией. Даже если она не знала или не подозревала тогда о великих планах Кивы, у неё была возможность оценить характер эльфийки и понять, что та будет мстить.
Басель резко повернулся к Прокопио. Его лицо носило тень того поджарого сильного воина, которым он некогда был.
- Вы назвали Тзигону бастардом. Мало что в Халруаа может быть столь же оскорбительно и опасно, — он сделал паузу, чтобы придать вес сказанному. — От имени моей дочери я требую, чтобы вы принесли официальные извинения, или встретились со мной в магическом поединке.
Слова Баселя произвели эффект разорвавшегося снаряда. Прокопио приходилось кричать, чтобы его услышали.
- Это абсурд! Басель Индоулаур не может свидетельствовать в пользу этой девушки, равно как и она не может быть его свидетелем! Ни один человек под приговором не может выступать в суде!
Жестом, Маттео заставил его замолчать.
- Так и есть, Лорд Прокопио. Но Лорду Баселю не было оглашено приговора. Это слушание созвано лишь чтобы уточнить детали, не более того. Басель может защищать Тзигону законно.
- Кто же тогда будет защищать его? — выплюнул маг. — Какой удобный круг!
Лорд-мэр развернулся лицом к бушующей толпе собравшихся.
- Софистика этого джордайна абсурдна! Он может играть словами до тех пор, пока мы не прекратим ставить рассуждения выше наших законов. Быть может, он думал, что мы не заметили, что помимо собственного отцовства, Басель Индоулаур признает свою помощь беглой волшебнице. Таким образом он лишь добавляет обвинений против себя! Возможно, он надеется, что мы забудем о том, что ребенок не может свидетельствовать за своих родителей первым, как не может и являться единственным защитником. Должны ли мы игнорировать наши законы?
- Должны ли мы игнорировать законные требования? — с нескрываемой издевкой добавил Басель. — если вы боитесь магического поединка со мной, прошу, Прокопио, признайтесь в этом прямо. Я чувствую себя немного смущенным из-за усилий, приложенных вами, чтобы отклонить мое приглашение.
Из нескольких уголков зала раздались смешки, которые стихли столь же внезапно, как появились, стоило подняться Залаторму.
- Все будет сделано в соответствии с законом Халруаа, — сказал он строго. — Эта ситуация необычна и требует тщательного расследования. Позвольте мне пару минут поговорить с советником.
Он махнул Маттео и скрылся в боковой зале.
Джордайн пошел следом, притворив за собой дверь.
- Вы что, действительно свалились с грифона?
- Долгая история, — проворчал король. — Как ты понял, что Тзигона — моя дочь?
- Вишна упомянул трех — трех потомков магов, создавших Кабал. В это время я уже знал, что Андрис — потомок Ахлаура, а я — Вишны. Мой король послал меня спасать Тзигону. Поэтому я решил, что она, должно быть, третья.
- Да, наверное, — размышлял Залаторм.
- Разумеется, выражение вашего лица, стоило Тзигоне упомянуть грифона, подтвердило мои догадки. Как же это случилось? — потребовал Маттео, не делая усилий, чтобы скрыть свое разочарование.
Залаторм упал в кресло, одаривая советника злобным взглядом.
- Как обычно, полагаю, хотя я сомневался, что ты спросишь.
Несмотря на всю серьезность ситуации, губы Маттео дрогнули.
- А это последняя капля. Именно так сказала бы Тзигона. Со всем уважением, Ваше Величество, как вы могли не знать о существовании дочери?
