Тут я не выдержала.
– А меня спросить забыли, хочу я тут остаться или нет? Может, мне путешествовать нравится, а не взаперти сидеть, да и не люб ты мне.
– Лотточка, крошка, вместе попутешествовать можем. Куда хочешь, тебя свожу и дома без внимания не оставлю, знаешь, какой я горячий, – он обернулся на девушек, которые хмуро на него посматривали
– Не хмурьтесь. Вы же просили Елену из замка убрать? Удовлетворяю вашу просьбу, а как я это сделаю, мы не обговаривали – принцам ли отдам, домой ли отправлю или на другую поменяю. А вы не расстраивайтесь, моей любви на всех хватит.
Меня такая перспектива не устраивала, да и остальных тоже. Вдруг смотрю – у Ха какая-то мысль промелькнула. Он спрашивает:
– А давно Елена Прекрасная в гробу отдыхает?
– Да завтра пятый день будет.
– И фантомы сразу создал? Только почему так давно колдовал, мы же только вчера приехали?
– Да раньше вас ждал, задержались вы малость, а фантомы, конечно, создал сразу. Чего лишний раз отвлекаться. Так и лежат все двенадцать в подвале.
Ха улыбнулся понимающе, а потом и говорит:
– Ну, с Еленой Прекрасной все ясно: до завтра полежит, не испортится. Не бежать жесразу в подвал на неё смотреть. С Лоттой мы давно знакомы, а вот таких красавиц, как рядом сидят, не видывали. Можно, барышни, мы с вами ближе познакомимся, -и давай Марье Моревнеда Алёнушке комплименты сыпать.
– Ты, Горыныч, Лотте садик ещё покажи, а мы с барышнями посидим в тенечке.
Смотрю, и Хи к нему присоединился, любезничает. Пересели поближе к девушкам, улыбаются, то пальчики поцелуют, то коленки невзначай коснутся. Смотрю на них и не узнаю. Может, влюбчивость Горыныча заразная да принцам передалась? Когда Марья Искусница их околдовала – ясно видно было, а тут вроде без всякого колдовства девицам улыбаются да заигрывают. И так обидно мне стало, так захотелось этим красавицам косы повыдергивать. А они смеются, глазками стреляют, ягодки со стола принцам в рот кладут. Чтобы не смотреть на это безобразие и не расстраиваться, схватила Горынычаи увела дизайн сада дальше рассматривать. Горыныч (у него самого глаза от увиденного круглыми стали) упирался сначала, но пошёл. Только ему почему-то не до показа было. Всё на беседку оглядывался, а оттуда смех слышится и голоса весёлые. Смотрю, загрустил Горыныч.
– Змей, а что, если Марья Моревна и Алёнушка принцам больше, чем Елена Прекрасная понравятся, да захотят с ними уехать, что делать будешь?
– Съем, а девушек не отдам.
– Крут ты, Горыныч, неужто любы они тебе? Вот Елену вообще на меня обменять хотел не глядя.
– Так то Елена, а эти – другое дело.
– Неужто нравятся тебе?
– Да не задумывался об этом, рядом они со мной – и хорошо. Думал, любят меня, а они вот на моих глазах с заезжими хахалями хихикают.
– А что, мужчины у тебя в замке редкость? – опять поинтересовалась я.
– Да кто ж к Змею сунется? Кощей если заедет, так он теперь на сторону не глядит, всегда с Василисой появляется, а другие молодые не заезжают, боятся. И правильно делают.
Мы с Горынычем сидели на лавочке возле фонтанчика и грустно смотрели на беседку.
– Предатели, – почему-то сказала я.
– Предательницы, – поправил Горыныч.
Когда из беседки стали любовные песни слышны, Горыныч не выдержал, а я уже давно чуть не плакала,
– Если сейчас это безобразие не прекратится, обернусь и пожгу всех, – прошипел Змей.
Я испугалась, схватила его за руку:
– Ну что ты, Змеюшка, я сейчас этих принцев заберу, не нервничай, – и кинулась в беседку.
Забежала туда быстро, а за мной следом Горыныч. Смотрю, голова Моревны уже на плече у Хи лежит, а он ей коленку поглаживает. Змей уже огнем дышать стал. Я схватила Ха за руки и крикнула:
– Что за беспредел такой? Быстро вставайте, чего чужих девушек соблазняете.
– Так мы думали, что Змей Горыныч на тебя, Лотта, глаз положил, а эти красавицы без внимания остались. А они прехорошенькие, и интересно с ними, поговорить можно и другоевсякое.
– Да, Горыныч, – вдруг встала во весь свой богатырский рост Моревна, – с ними и поговорить можно, и песню спеть, и не изменять нам они обещали. Что такого?Повеселились девушки малость, отвлеклись. Тебе можно, а нам нельзя? Несправедливо это, – да как стукнет булавой об пол, так доски в щепки и рассыпались.
«Аргумент, однако», – подумала я.
Горыныч сразу пар спустил, только шипеть не перестал.
– Мы, милые, с вами ещё поговорим, – схватил своих девушек под белы ручки и потащил в замок, а на нас даже и не оглянулся.
Объясняться с этими бабниками не стала, гордо подняла голову и пошла к себе в комнату – плакать.
С утра принцы опять начали мило улыбаться девушкам, а Горыныч даже когти отрастил, так нервничал. Пошли в подвал загадку разгадывать. И правда – лежат там двенадцать прекрасных дев во гробах и не дышат. Страшно. Посмотрела – одинаковые совершенно, красивые, аж дух захватывает. Не врут, что краше Елены Прекрасной никого нет. Вздохнула, посмотрела, как принцы этих Елен внимательно рассматривают, и подумала: «Пусть там и Ветер, и Горыныч меня красавицей называют, вот лежит в гробу девушка – глаз не оторвешь. И что удумала – принцев к Моревне да Аленке ревновать?Обидно стало, что они мне таких комплиментов никогда не говорили и не скажут, наверно, а хочется почему-то. Странно, ни от кого ласковых слов и комплиментов слышать не хочу, а от них слушала бы и слушала. Так не говорят».
Принцы походили еще вдоль гробов, потом посоветовались, и Ха указывает:
– Вот это – Елена Прекрасная настоящая.
Только он это произнес – девушка из гроба подниматься начала. Глаза закрыты, страшно мне стало, мурашки пошли. Потом она глаза открыла – огромные, голубые, но пустые, мертвые какие-то, ещё страшнее стало. Вышла из гроба, подошла к Горынычу и говорит голосом, в котором ни одной эмоции не проскакивает:
– Здравствуй, суженый.
Горыныч как отскочит от неё, аж побледнел весь.
– Здравствуй, Елена Прекрасная. Рад, что угадали принцы, в каком гробу настоящая ты лежала. Теперь, может, кто-то из них твоим суженым будет, – и надежда в его голосе мне послышалась.
Елена моргнула, повернулась к принцам и таким же голосом говорит:
– Здравствуйте, кто из вас моим суженым будет?
– И тебе не хворать, Елена Прекрасная,- сказал Ха, он почему-то меньше Хи растерялся. – Рада ли ты, девица распрекрасная, видеть нас, и не обижал ли тебя Горыныч?
– Нет, не обижал меня никто. Вопрос у вас странный – рада ли я вас видеть? Как это рада?
Тут даже Ха растерялся.
– Может, тебе в неволе у Горыныча плохо жилось, а с нами будет лучше?
– Что воля, что, неволя – все равно, – сказала раскрасавица механическим голосом, помолчала немного и продолжила. -Хорошо у него жилось, зеркал много, на себя везде смотреть можно. Когда зеркал много, я всегда рада, а когда себя не вижу – плохо мне. Пойдёмте в зал, соскучилась я по себе любимой.
