— Ты поражаешь меня своей выдающейся стабильностью, как эмоциональной, так и интеллектуальной.
— Ну что же, спасибо, тронут. А что за спешка?
— Ты проспал великолепное представление, — сказал я, — и теперь у меня свидание с бандой отражений, если только я сумею поймать их прежде, чем они исчезнут.
— Если это необходимо…
— Мы едем за золотыми ночными горшками, мой друг. Поднимайся и будь конем.
Майкл Стэкпол
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ
«Эй, Киллиан, как ты можешь убивать время, читая эту книгу, когда мог бы ответить на некоторые из этих звонков, или помочь мне, или сделать еще что-нибудь?» Вопрос Хэнка удивил меня, не столько своим смыслом, сколько тем, что он ждал аж до четверга, чтобы задать мне его. Обычно он более серьезно относится к своим обязанностям президента местного клуба «Спасения Киллиана Слоуна от антисоциального поведения». «Послушай, ты же можешь заложить программу и усвоить ее всю разом, зачем же тратить время на чтение?»
Я аккуратно нажал кнопку «Закладка» на скан-ридере и положил его на стойку.
— Я читаю книгу, потому что это совершенствует мое мышление. — Глядя на него, я фокусировался на его левом здоровом глазу, а не на блестящей красной заплатке в правой глазнице. — Узнать что-то лучше, чем впитать. Ты сам говорил мне об этом в Лхасе, помнишь, Сардж? — Я дал ему возможность переварить это, потом пожал плечами. — Так в чем тебе нужна помощь?
Он улыбнулся мне желтыми зубами и перекинул сигару из одного конца своего широкого рта в другой.
— Не то чтобы мне нужна была твоя помощь, но я тут не могу принять решение. — Его хромированная правая рука вытянулась и направила указательный палец через комнату. Маленькое лазерное пятнышко заплясало в центре экрана стеновизора «Сони». — Когда мы завтра вечером будем смотреть игры «Санс», придется делать выбор. Национальные комментаторы ненавидят «Феникс» и льют на него грязь.
Я пожал плечами.
— Так включи звук местной трансляции.
Сардж содрогнулся сам, и у меня по спине пробежали мурашки.
— Я бы включил, но они будут разводить призраков, ты же знаешь.
Я кивнул и вновь передернулся. В Лхасе, когда мы с Тиграми сражались против Ханов, все наши видеокоммуникации в реальном времени шли сначала на спутник, а потом обратно нам, на Землю. Я помню глаза ребят, когда нас доставали снайперы, перехватив идущие по каналам RTV наши просьбы о поддержке огнем. Мы называли это «наведением призраков» и так этого боялись, что пользовались каналом RTV лишь далеко от линии огня.
Что касается игр, то тут призраки ведут к забавному феномену. Картинка на экране показывает игрока, готовящегося сделать бросок, но Марджери и Джонсон по местной трансляции объявляют о броске прежде, чем мяч вырвется из руки игрока. Они освоили этот трюк благодаря тому, что их передача идет на приемники по телефонным кабелям и совершает этот путь быстрее, чем телевизионный сигнал, идущий через спутник. Это не так скверно, как призраки на войне, но ревнители чистоты, следящие за игрой в «Тигровой Берлоге», утверждают, что парадокс портит им все удовольствие.
В глубине души я полагал, что они чокнутые, но ничего не говорил вслух, потому что подобные комментарии сделают меня в глазах Хэнка еще более антисоциальным типом, чем он меня считает. Кроме того, они могут создать впечатление, что я не привязан к своему новому дому, а это в нынешней атмосфере было бы равносильно самоубийству. Игры серии «Санс-Соникс», в которой «Сиэтл» вел 2:1 здесь, в Фениксе, приобрели для всех поистине апокалиптическое значение. Хотя игры захватили и меня и я предвкушал встречу с «Кливлендом» в финале, но я все же сохранял достаточно здравого смысла, чтобы помнить: это всего лишь игра.
— Не знаю, Сардж. Обливание грязью или преждевременные восхваления. — Я вновь потянулся за своим сканером. — По мне, местная трансляция лучше.
Мое высказывание достигло глухих ушей. Впрочем, тишина в баре заставила меня встревожиться, не оглох ли я сам. Я посмотрел сначала на Хэнка, прикидывая, что если он затих, то скорее всего умер. Столбик пепла упал с сигарного окурка, свисавшего с его толстых губ, и разлетелся серым облачком, ударившись о его шарообразный живот. Красноватый свет в его правом глазу все еще горел, но это говорило лишь о том, что батарейки не сели. Но когда челюсть у него совсем отвисла и окурок рухнул на линолеум, я понял, что он жив и изумлен и теперь я услышу, что он так не удивлялся последние несколько лет. Скоро он скажет, что не удивлялся с момента моего рождения.
Я проследил за взглядом Хэнка и решил, что удивление в данном случае было адекватной реакцией. Человек у входа низко нагнулся, чтобы пролезть в закругленный дверной проем, а когда выпрямился, можно было подумать, будто «Берлога» внезапно уменьшилась. Я знал, что это не так, поскольку стоявший у двери человек, согласно официальной программке «Санс», был на полтора фута выше меня и на сотню фунтов тяжелее. И все же реальнее было предположить, что помещение уменьшилось, чем представить, что в «Берлогу» заглянет Кристиан Брэдли.
Брэдли осмотрел комнату, обратив внимание, как и каждый, попадающий сюда впервые, на окно в гимнастический зал, затем направился в мою сторону. Проходя мимо сидевших за столиками людей, он поправил галстук, чтобы скрыть раздражение, но оно не укрылось от меня. Его улыбка напомнила мне предостерегающее ворчание тигра. К его чести, следует заметить, что, приблизившись, он посмотрел мне в лицо, удержавшись от того, чтобы оглядеть меня с ног до головы.
— Вы Киллиан Слоун.
Я кивнул.
— А вы Вихрь, Герцог Нырок, господин Гибкость. — Я заметил беспокойство, промелькнувшее в его карих глазах, пока я перечислял его прозвища. Его реакция показалась мне добрым признаком. Признаком, противоречащим его публичному имиджу человека, охваченного манией величия и упивающегося своим статусом спасителя «Феникс НБА». — Могу я что-то для вас сделать?
— Я посылал за вами.
— Неужели? А я и не знал, что числюсь в каталогах работающих по вызову.
Его ноздри на секунду раздулись, и он провел своими длинными пальцами по бритой эбонитовой голове.
— Я просил вас встретиться со мной. У меня для вас есть работа.
Я пожал плечами.
— Я не искал работу.
— Вы знаете, что я имею в виду.
— Вы так думаете?
Его охватила мгновенная ярость, но он так же быстро с ней справился.
— О’кей, я вас понимаю. Я неправильно выразился. Мне бы хотелось, чтобы вы оказали мне кое-какое содействие. Вот почему я хотел с вами встретиться.
