– М-м!… – испуганно мотнув головой, ответил Артём.
– Как знаешь… – Безуглов извлек из бара бутылочку тоника и, бросив капсулы в рот, гулко запил.
– Доктор! – умоляюще взвыли в невидимом динамике. – Ну до-октор!… Неужели так трудно подождать?
– Уволю, – лениво пообещал тот, завинчивая крышечку. Салон несомненно прослушивался, а вопль был, скорее всего, издан тем самым типом с бородкой, подбритой в виде «бразильской ленточки», что ехал в сопровождающей машине.
– Увольняйте! – в исступлении отозвался он. – Что хотите делайте! На части режьте! Вы ведь сами врач, должны понимать… Ну как же так, ей-богу… Нельзя же вам…
– Слыхал? – брюзгливо обратился Безуглов к Стратополоху. – И вот так всю дорогу… Думаешь, за здоровье мое дрожат? Это они за шкуры свои дрожат. Они ж без меня – никуда. Откинь я завтра копыта… А! – С отвращением махнул рукой. Потом вдруг обернулся и, жуликовато подмигнув, толкнул Артёма в плечо.
Тот не понял. Лицо Безуглова изобразило досаду и, сложив двое-перстие, он выразительно поднес кончики пальцев к округлившимся губам.
Стратополох наконец сообразил. Судорожно извлек и протянул вскрытую пачку сигарет. Доктор вынул парочку и, поблагодарив кивком, заныкал. Неужто обыскивают?
– Берите всю, – беззвучно шепнул Стратополох.
Шофер, огромный равнодушный детина, смотрел, как положено, вперед и делал вид, что ничего не замечает.
Поколебавшись, Безуглов взял еще две сигареты. Одну тоже припрятал, другую закурил.
Должно быть, салон был снабжен не только прослушивающими устройствами, но и датчиками дыма, потому что после первой затяжки и выдоха, динамик снова взвыл:
– Доктор!
– Да иди ты…
– Я вынужден буду поставить вопрос на Совете!
Странно. Если салон прослушивается, то должен и просматриваться. Действительно, вскоре Артём углядел целых четыре видеокамеры. Каждый объектив был залеплен комочком жевательной резинки.
Не обращая внимания на причитания «бразильской ленточки», Безуглов снова повернулся к пассажиру.
– Даже преемника мне подыскать до сих пор не смогли, – наябедничал он как бы по секрету. – Перелаялись все, перескубались… Так и не смогли.
– Сами назначьте, – отважился посоветовать Артём.
– Залечат, – равнодушно отозвался Безуглов.
– Кого?!
– Кого назначу, того и залечат… И потом – кого назначать? Психолингвиста, что ли, этого? Так он же припадочный! И команда его припадочная. Глаза им, что ли, эти надписи мозолят?… Тебя-то пока не трогают?
– Ну как это – не трогают… Безуглов нахмурился.
– Сильно достают?
– В смысле…
– В прямом.
– Вот… на премию выдвинули.
– А-а… – последовал несколько даже разочарованный ответ. – Ну это ладно… А что за премия?
– Ваша… в области литературы.
Последовал удовлетворенный кивок. Угодили, значит.
Кажется, «неотложка» направлялась к южной окраине Сызново, откуда было рукой подать до Кликушина, где широко и привольно раскинулись правительственные дачи. Вскоре показался впереди санитарный кордон. Доктор Безуглов сделал торопливую последнюю затяжку и прицельно кинул окурок в окошко, явно норовя угодить в один из белых халатов. Промазал. Насупился.
– Ты… это… – недовольно сказал он, не оборачиваясь. – Принес бы, что ли, как-нибудь книжку свою какую…
– А вам еще разве…
Безуглов досадливо повел плечом.
– Никому веры нет, – угрюмо посетовал он. – Референтишко! С виду вроде ничего мальчонка… Вчера говорю ему: достань что-нибудь Стратополоха почитать. Ни хрена не достал. Нет, говорит, в библиотеках. Зато кому-то уже стукнул, видать, раз на премию выдвинули…
Артём осторожно прочистил горло.
– У меня с собой «ПсихопатЪ»…
– Кто-кто с тобой? – оживился Безуглов.
– Газета так называется. «ПсихопатЪ». Сатирическая.
– Ну-те, ну-те…
Стратополох достал из внутреннего кармана позавчерашний номер и, сложив так, чтобы обнажить свою рубрику, подал.
– И где тут?… – шурша страницей, полюбопытствовал доктор. – А, вижу… Хм… «Истец всему»? Включи-ка свет.
Шофер, не глядя, тронул кнопку. Салон озарился. Шуршала газета, шепелявили шины, покашливал Безуглов. Динамик хранил напряженное молчание. Да и Артём тоже.
– А что? – неожиданно сказал Президент. – Очень даже… «Наличие у нас двух сигнальных систем – уже свидетельство развивающейся шизофрении». Очень, очень и очень… Так тебя что, за афоризмы на премию?
– Нет… за сборник стихов.
– А-а… ну, стихи – да, стихи… – Помолчал, подумал. – А может, зря я его браню, референта, – задумчиво предположил он. – Они ж наверняка вчера и без него все разнюхали! За чей столик сел, чьей селедкой закусывал… Тебе куда, кстати?
– Да вот… Цветы хотел купить… Жену из больницы забираю.
– А что с женой? Стратополох объяснил.
– Это нестрашно, – успокоил доктор Безуглов. – Кодирование, раскодирование… Где цветы собирался покупать?
– На бульваре Вигеля, – с неловкостью признался Артём.
– Куда ж мы тогда едем? Давай к бульвару Вигеля.
Шофер беспрекословно сбросил скорость и, включив сирену, принялся разворачиваться. Вопреки двойной разделительной полосе.
В динамике пискнуло.
– Чего-чего? – грозно переспросил Безуглов.
– Нет, это я так, откашлялся, – поспешно объяснили из динамика.
– Смотри у меня…
Вновь замаячил впереди санитарный кордон. Внезапно доктор вскинулся, схватил шофера за крутое плечо, затряс. Будь детина чуть похлипче, точно бы слетели в кювет.
– Санитары! Глянь, санитары!
В самом деле, двое патрульных опрометчиво вышли к самой кромке шоссе.
– Дави их, гадов, дави!
Ко всему, видать, привычный шофер спокойно проехал мимо.
– Эх, что ж ты… санитаров-то… – Безуглов с сожалением проводил уцелевших взглядом. – Терпеть не могу, – доверительно сообщил он Артёму. – С тех самых пор, как вы меня в дурку укатали.
– Мы? – испуганно переспросил Артём.
– Патриоты, – с омерзением пояснил Президент.
– Но не Родина же!
– К Родине претензий нет. А вот к вам!…
– К ним, – уточнил Артём. – Меня сегодня утром с учета сняли.
– Уже?! – поразился Президент. – Во дают…
Вечерело. Навстречу звену мнимых «неотложек» вставали во всем великолепии прозрачные огни города Сызново.
– Но, если нет претензий к Родине, – рискнул пошутить литератор, – не называется ли это патриотизмом?
– Вы так молоды, Артём… – ни с того ни с сего снова перейдя на «вы», утомленно заметил Президент. – Для вас еще важно, что как называется…
