В доме у асуров было шумно. Застолье, праздник.
Только что завершился обряд, от которого у зрителей до сих пор бежали по коже нервные мурашки. Всех накрыло и обожгло отголосками древней магии, равнодушных просто не осталось. Гости возбужденно переговаривались, разбившись на группки.
Не каждый день на глазах у всех происходит выбор.
Древний обычай. Из двоих претендующих на одну девушку побеждает один. Другой обречен на поражение. Раньше в таких случаях все решал поединок, и проигравшего ждала смерть. Мудро было со стороны молодой ведьмы заранее запастись платком [11].
На принца избегали лишний раз смотреть. Сам же он...
Молчал.
Зато у его друзей рты не закрывались.
- Она мне никогда не нравилась. Где ты и где она?
- Заносчивая, грубая. А с чего драть нос! Обыкновенное змеиное отродье.
- Так-то оно так, но она ведьма. Огненная.
- И что с того? Ни кожи ни рожи. И дерьмовый характер.
- Тебе повезло, что Гадес избавил тебя от этой бледной уродины.
Плевать он хотел на все!
- Заткнитесь, - тихо прошипел сквозь зубы Ширас и пошел прочь, расталкивая плечами всех, кто попадался ему на пути.
И вдруг замер, его окликнула Эрида. Стояла в стороне, скрестив перед собой руки. Сначала он хотел пройти мимо, потом передумал. Подошел к ней и спросил, глядя в ее бездонные черные глаза:
- Зачем ты так со мной?
Она повела рукой, и их мгновенно отсекла стена. Самая настоящая кладка. Если бы Ширас не знал, что это иллюзия, можно было бы поверить.
- Как? - спросила она, вскинув бровь. - Избавила тебя от девушки, которая была тебе безразлична?
Ширас тряхнул головой и зло усмехнулся. То есть то, что она выставила его на посмешище, ничего не значит? Но показать, насколько это его уязвило, значило бы показать слабость.
- Не ты ли навязала мне ее, мама?
- Согласись, - шагнула к нему Эрида. - Она же тебе не была нужна. Ты просто хотел отбить девчонку у Сахи. И продолжал бы цепляться к ней дальше. А так...
Она пожала плечами и улыбнулась, делаясь прекрасной.
- Прости, но я знала, что так выйдет.
Знала?! Всегда поражался ее цинизму!
- Скажи, мама, - склонился он к ней. - Тебе не надоедает быть такой всезнающей? Предвидеть заранее судьбу каждого? Не скучно? А?
Быстрый взгляд проскочил у Эриды, она подалась чуть назад и сказала уже серьезно:
- Я не знаю точно. Я могу только предполагать, потому что вижу самый плохой и самый хороший расклад. А как сложится, зависит не от меня, а от выбора и личных качеств каждого.
А он, конечно, оправдал ее худшие предположения. Ширас отвел взгляд, испытывая досаду,
- Сынок, - тон ее смягчился. - Для Адо она - единственная, а для тебя? Подумай сам, был бы ты с ней счастлив?
Повисло молчание.
Эрида смотрела в сторону, а он смотрел на мать и думал, что не так уж все просто и радужно в жизни всезнающей. Иначе почему она всегда одна?
Наконец спросил:
- Кем был мой отец? Почему ты никогда о нем не рассказывала?
- Почему был? - она вскинула брови и улыбнулась. - Твой отец жив и здравствует. А не рассказывала, потому что ты не спрашивал.
Это была неприятная тема, которой они никогда не касались. Ширас внутренне переживал из-за того, что он полукровка. А то, что его мать вечно посмеивалась над ним и опекала сиротку Инара, вызывало в нем лютую ревность. Он всегда старался быть именно асуром, доказать, что он лучший. А сейчас почему-то стало на все наплевать.
Как будто закончился первый цикл жизни и он сгорел заживо.
- Какой он? - спросил Ширас тихо.
- Он...? - асура замолчала, на ее лице возникло грустно-мечтательное выражение, потом она улыбнулась. - Ты похож на него.
Глупо отрицать собственную сущность, да? Ширас медленно выдохнул и отвернулся, чертыхаясь про себя.
- Пойми, это было не твое. У тебя свой путь, и ты еще будешь очень счастлив.
- Это сейчас было предсказание, мама?
- О, - она засмеялась. - Разве мать не может просто пожелать собственному сыну счастья?
- Только не ты. Ты ничего не делаешь просто так.
Она как будто не слышала, проговорила вкрадчиво:
- А хочешь... Устроим тебе отбор невест? М? Что скажешь?
Что?! Развернулся к ней и выпалил в сердцах:
- Иди к черту, мама! Я уж как-нибудь сам!
***
Стена была не иллюзорная, а самая настоящая. Ширас снес ее и не заметил. Растет. Эрида проводила сына довольным взглядом, потом улыбнулась и направилась к гостям.
В конце концов, у них сегодня праздник!
А завтра намечается праздник у Нагов. Ей нравились праздники у Нагов. И что-то ей подсказывало, что Умрановы в этот раз будут справлять не две, а сразу три свадьбы.
***
Сегодня у всех был напряженный день.
Но вот наступило завтра...
***
Ночью Такар унес свое уснувшее сокровище в спальню. Выкупал в теплой воде, обтер и уложил ее в свою поистине гигантскую постель. Там можно было лечь хоть вдоль, хоть поперек, хоть в полной боевой трансформации.
Ася так умаялась, что даже не проснулась, только потянулась и тихонько простонала во сне. А его повело. Склонился над ней, вглядывался, впитывал глазами, вдыхал запах теплого, словно подсвеченного изнутри порозовевшего тела. Потом улегся рядом, осторожно, чтобы не придавить, подгреб ее себе под бок и так замер, закрыв глаза.
Надо спать, а заснуть не получалось.
Его переполняли чувства и желания, все это бродило в нем, горячило кровь. Будить ее не хотел, устала. Пусть спит. Но прикоснуться, только слегка, чуть-чуть, в этом он не смог себе отказать. И стал гладить, осторожно, едва касаясь, ласкать. А она раскинулась во сне, потянулась к нему и тихонько выдохнула.
- Аххххх...
И его повело снова, швырнуло в жар. Стал гладить, чуть сильнее надавливая ладонью, сминать порозовевшую кожу губами. А потом просто скользнул вниз, подхватил ее бедра как чашу и стал пить, смаковать, дарить ей наслаждение, пока она не заметалась и не застонала во сне. Так сладко, что его накрыло волной.
А после притянул ее к себе, сжал сильно и нежно и наконец, довольный, уснул.
Во сне снился кошмар.
Как будто Лера наседает на него, страшная, похожая на Горгону Медузу или Гидру. Вместо волос шевелятся на голове змеи, а темные глаза горят гневным огнем. Требует вернуть Асю. И голос Далгета на заднем плане:
- Через год, и ни днем раньше!
Он что-то орал в ответ, точно не помнил, но смысл сводился к тому, чтобы все катились к чертовой матери.
Проснулся в холодном поту, чуть не подскочил на кровати. Но Ася спала, закинув на него руку и ногу и уткнувшись носом ему в грудь. И он закрыл глаза и откинулся на подушку, тихонько посмеиваясь про себя.
Приснится же такое. Хвост свой сожрать.
Медленно вздохнул и скосил на нее взгляд. Сонная, глазки маленькие, реснички слиплись. Завозилась под боком, причмокнула и вдруг резко открыла глаза.
- Ой... - и стала выбираться.
- Ты куда?
- Мне... надо!
Насупилась, глаза испуганные, рот приоткрылся. А он захохотал, резко поднял ее на руки и понес в огромную, отделанную черным мрамором ванную. Опустил ее там на пол и замер.
- Такар!
- Что? - сложил он руки на груди, еще и голову склонил набок.
- Выйди, я стесняюсь.
Хотелось сказать ей:
«Глупая, ты вся моя. Каждая твоя ресничка, каждый твой маленький сладкий пальчик. И в твоем теле для меня нет ничего нечистого или неприятного».
