31
Стоило нам вернуться в свои покои, как Дарко устроил безобразную сцену. Обвиняя Сокола и всех магов заодно в жестокости, расчетливости и кровожадности, он сказал, что не позволит втянуть меня во все это. Я было вспылила и начала доказывать, что в состоянии сама принимать решения, но он не слушал. В бешенстве кинулась вон, но он поймал меня, до боли стиснув руку, и как я ни вырывалась, не отпустил.
Сокол выслушал все гадости в свой адрес со спокойствием истинного мудреца. Дождавшись, пока наш бестолковый друг немного устанет орать и возьмет паузу, чтобы перевести дух, он попытался его успокоить.
— Я понимаю твое возмущение, — сказал он мягко, — и отчасти разделяю его. Но другого выхода нет. Думаешь, стал бы я рисковать, если бы был другой выход? Нам всем сейчас нелегко. Пожалуйста, позволь мне…
— Нет. Пока я жив, все сделаю, чтобы этого не случилось, — процедил сквозь зубы Дарко, так и не отпуская мою руку. Попытки вырваться приводили лишь к тому, что он сильнее сжимал пальцы, и я смирилась, боясь синяков на запястье. Рано или поздно Сокол его угомонит.
— Дарко, — начал было Сокол, но антимаг его перебил.
— Вы даже не уверены, что она останется жива! Как вы вообще можете так поступать?
— Дарко, послушай меня…
— Я достаточно наслушался! И про справедливость, и про рассудительность. И про необходимость. Вы этим любую подлость и бесчеловечность можете оправдать.
— Бесчеловечность, говоришь? — Сокол сузил глаза. Кажется, этому дурню все-таки удалось вывести его из себя. — Ты вроде небезразличен к судьбе простых, ни в чем не повинных людей, не так ли? Позволь рассказать, что такое сильный ураган и каковы будут его последствия.
И он рассказал о буре, которая бывает раз в несколько веков. О том, как на море разыгрывается чудовищный шторм, и горе кораблям, не успевшим причалить в надежную гавань. Как на берег обрушиваются гигантские волны, круша все на своем пути. Как ураган выходит на сушу, и ветер срывает крыши с домов, а дождь заставляет реки выходить из берегов. О наводнениях. О разрушенных городах. О гибели тысяч людей.
— Прежде чем что-либо предпринять, я бы советовал тебе осознать наверняка, готов ли ты пожертвовать всеми этими людьми. Время у нас еще есть, Йована пока ничего не решила, так что и ты не торопись, — он развернулся и вышел было из комнаты, но я почувствовала, как Дарко ослабил хватку, с легкостью выдернула руку и шагнула следом.
— А я все решила, — сказала уверенно. — Я пойду с вами и сделаю все, что потребуется.
— Но милая, — возразил Сокол, обернувшись, — ты ведь даже толком не знаешь, в чем твоя задача. Боюсь, простым контактом со стихиями дело не ограничится, тебе придется действовать через тонкий мир. В центре бури граница истончается, все слои проникают друг в друга. Это по-настоящему страшно, тигренок, а я не смогу быть рядом. Кроме того, у нас обоих может ничего не выйти, и стихия возьмет верх. И тогда спасти нас будет некому. Я не хотел бы о таком говорить, но… сама понимаешь, мы не всесильны и не бессмертны. Ты хорошо подумала? Ты готова?
— Ну и что. Все лучше, чем просто сидеть и смотреть, как все вокруг рушится. И вообще. Не люблю я это — думать да раздумывать… Лучше сразу решить — и все.
Возникла тишина. Я чувствовала, как они на меня смотрят, но не поднимала глаз. Впрочем, после того как решение было принято, стало легче, словно гору сняли с плеч. Теперь будь что будет, дело-то сделано.
— Неужели больше некому, — сказал Дарко с тоской.
— Такая у нас работа, — ответил Сокол. — Когда солдат идет на войну, он ведь не задает этот вопрос.
— Почем вам знать, может, задает. Иванка тоже задавала бы, не будь она дурочкой. А вы, наверное, вообще вопросов не задаете. Просто знаете, как правильно, и делаете, как надо.
— Дарко… — Сокол шагнул в его сторону, но Дарко отшатнулся, пряча глаза.
— Не надо. Я… понимаю, что вы правы. Наверное. Но не могу. Не сейчас. Мне нужно побыть одному. Простите.
Он вышел, ссутулясь, опустив плечи. Сокол смотрел ему вслед, задумчиво потирая висок. Выглядел он… виноватым? Я хмыкнула.
— Вот же дурак! — воскликнула, потирая кисть. Наверняка синяк все-таки останется. — Можете говорить, что угодно, но я ему на этот раз все выскажу.
— Не стоит, тигренок, ему и без того тяжело.
— Пф! Ему-то с чего? Это мы лезем в преисподнюю!
— Не понимаешь, — грустно сказал Сокол. — У него ведь никогда никого, кроме нас, не было. А теперь он может и того лишиться в один момент. Даже ничем помочь не в силах.
— Не может помочь, так хоть не мешал бы, — отрезала я, но злость на Дарко мигом улетучилась. Каково бы мне было, вели Сокол остаться в городе и наблюдать с берега, как он пытается усмирить бурю? Ждать, не зная даже, жив ли. Брр, да лучше оказаться в центре урагана, чем вот так.
Сокол взглянул на меня пристально, но продолжать разговор не стал. Сказал только, что мы успеем еще все обсудить и обдумать, а пока нужно немного отдохнуть. Успокоиться. Собраться с мыслями. Прогуляться по окрестностям прежде, чем уедем отсюда. А завтра, когда вернемся в Злату Гору, начнем готовиться всерьез.
Разыскав Ружену, которая вместе со своей новой наставницей занимала вторую отдельную комнату нашего постоялого двора, я отправилась посидеть с ней в чахлом подобии сада. На берег Сокол нас одних не отпустил, а беспокоить Дарко не хотелось. К тому же нам было жизненно необходимо обсудить массу новостей, так что лишние уши пришлись бы совершенно некстати.
— Как так вышло, что ты теперь с госпожой Миленой?
— Почему с вами антимаг?
Мы выпалили это одновременно и уставились друг на друга в изумлении. Какое ей дело до Дарко? Разве нет других тем для разговора, поинтереснее? В ее взгляде читался схожий вопрос.
— Ты же с самого детства боялась ее, как черта! Радовалась, когда госпожа Агния взяла тебя к себе. Ты хоть попыталась уговорить ее тебя оставить? Она добрая, может, получилось бы.
— Госпожа Агния действительно добра к своим ученикам, — ответила Ружена. — Она объяснила, что помощь нужна тебе и твоему наставнику, я и не подумала возражать.
Да ты бы и так не возражала бы. Всегда была послушной и правильной. Я бы на ее месте наверняка сбежала бы из Университета, ни за что не позволила бы распоряжаться собой, как вещью. В памяти всплыл недавний сон. Я действительно в нем приходила к Ружене? Спрашивать почему-то было неловко.
— И все же, Иванка, расскажи о Дарко. Ни разу антимага не встречала, тем более такого, — пользуясь моим замешательством, Руженка вернулась к интересовавшему ее вопросу. Неужто и она как все те девчонки? Сначала расспрашивает, а потом глазки строить начнет? Да что они все в нем находят!
— Какого — такого? — спросила я с раздражением.
— Так ведь они воины, беспощадные орудия закона и искоренители зла, — ответила она невозмутимо. — А Дарко такой… обычный. И добрый. И вас с господином Радомиром любит.
— А с чего бы ему нас не любить, — начала было я, но запнулась. Как объяснить постороннему человеку, кто мы друг другу? Для этого пришлось бы рассказать обо всем, что довелось пережить с того момента, как нас дорога свела. — Радомир вызволил его из беды. И вообще, мы друзья. К тому же никакой Дарко пока не воин, он только осенью в Университет отправится. Кстати, ты знала, что их там обучают, бок о бок с нами? Кто бы мог подумать!
— Когда стала ученицей, я многое об Университете узнала. Из того, о чем неофитам не рассказывают. Поэтому и расспрашиваю, ты не подумай, что мне твой друг нравится.
— Мне все равно, кто тебе нравится, — вспыхнула я. Ружена покосилась с сочувствием.
— Знаешь, я бы многое отдала за то, чтобы кто-то на меня посмотрел так, как он на тебя смотрит. Но антимаг… ох, дорогая, это так печально!
— Да объясни мне наконец, что не так с этими антимагами!
— А разве наставник тебе не рассказывал? — спросила она удивленно. Я с трудом удержалась, чтобы на нее не раскричаться. — Настоящих антимагов мало, они очень ценятся Советом. Из них делают самых умелых и жестоких бойцов. Они нас ненавидят, Иванка. Всех магов. И всю жизнь посвящают тому, чтобы выслеживать нас и убивать. Вот чему учат в Школе Стражей.
