Герцог вырос, живя в одном замке с верховным иерархом Нелеи. Он видел множество служителей церкви — верующих и не очень, неистовых фанатиков и разумных рационалистов. Нечасто ему доводилось видеть, чтобы кто-то молился так истово.
Талион тряхнул головой, отгоняя наваждение. Возможно, это все обман. Быть может, священник только притворяется, выжидая удачный момент для атаки. Стрелять сейчас было бы плохой идеей в любом случае: в прошлый раз стрелы в грудь оказалось мало, а ведь тогда он был не готов к бою… К тому же, ловушки начинаются метром дальше, и противник еще не занял нужную позицию…
Этериас молился и молился вновь, призывая своего бога. Наверно, никогда ранее он не делал этого так фанатично, как сейчас. Он был верующий человеком, но не был фанатиком. Однако впервые в жизни он совершенно не знал, что ему делать. Любой выход из этой ситуации казался ему неправильным. И потому обратиться в богу было единственным решением, которое он мог найти в эту минуту отчаяния и страха — страха не за свою жизнь, нет, страха за тех, кто зависит от него, будь то его старая подруга или простой крестьянин.
Но в этот раз никто не услышал его. И вокруг не было ни малейшего знака. Он молился долго, прежде чем понял: никто не придет. Рядом была лишь звенящая, напряжённая тишина, и трое людей, что ждали, пока он закончит.
В этой самой тишине Этериас молча поднялся с колен, обводя тяжёлым взглядом присутствующих. И просто ответил:
— Нет.
— Нет? — удивлённо переспросил герцог.
— Я не убью себя и не позволю вам убить её. — подтвердил верховный иерарх. — Как глубоко вы не погрузились в пучины своего безумия, у меня есть для вас лишь одно предложение: сдавайтесь. Сдавайтесь, и я обещаю вам справедливый суд. Даю слово, что найду лучших целителей для вашего разума, и позабочусь о том, чтобы они сделали всё возможное…
Герцог Талион поднял руку, призывая первосвященника замолчать.
— Ты выбрал. — просто ответил он. — Убейте её, барон.
Время словно замедлилось для Этериаса. Он рванулся вперед и поднял руку в отчаянной попытке сделать хоть что-то. Оттолкнуть барона, попытаться сбить его с ног… Словно в замедленной съёмке мужчина пытался поднять руку, на которую будто навалился тяжёлый, неподъёмный груз и чувствовал, что не успевает…
— Нет. — словно гром с неба, раздался голос барона.
Этериас замер с поднятой рукой, словно парализованный.
— Нет? — герцог посмотрел на вассала с крайним удивлением.
— Я не могу убить её. — глухо ответил барон.
— Мне казалось мы уже проходили это, Нерион. — нахмурился герцог. — Ты уже смог…
— Я могу убить кого угодно по вашему приказу, милорд. — кивнул барон. — Но не её.
— Почему? — тупо спросил герцог.
— Думаю, это любовь. — пожал плечами барон и убрал кинжал от горла женщины.
Лиссандра ошеломлённо посмотрела на барона, и в её глазах плескался такой вихрь чувств, что тот поневоле отшатнулся.
— Сдавайтесь. — тихо предложил герцогу Этериас. — Ещё не поздно исправить то, что вы натворили.
Талион тяжело вздохнул и покачал головой.
— Что за дела творятся в королевствах… Всё надо делать самому.
Прежде чем кто-то ещё успел что-то сказать или сделать, герцог быстрым движением дёрнул неприметный рычаг, приводя ловушки в боевое положение. Град отравленных дротиков и болтов из стен кинжальным потоком выстрелов ударили по верховному иерарху, но бессильно разбился от выставленную вокруг сияющую светом полупрозрачную сферу. Этериас медленно зашагал вперёд, заставляя сработать все новые и новые ловушки: из пола ударили стальные копья, с бессильным скрежетом сгибаясь от ударов в сферу, на потолке раскрылась ниша, обрушивая тяжёлое бревно, но то лишь бессильно разбилось в щепки…
Герцог направил стреломет на Лиссандру и выстрелил, быстро скрываясь в открывшейся рядом с рычагом нише.
В последнее мгновение Нерион дёрнул Лиссандру на себя, разворачиваясь к болту спиной, и закрываю женщину собой. А затем медленно сполз на пол с торчащим из груди болтом, смотря на обескураженную любовницу. Теперь, наверно, уже бывшую…
Барон ещё пытался что-то сказать, но лишь булькнул заполнившей рот кровью и потерял сознание.
Всего одну секунду Лиссандра растерянно смотрела на него, а потом словно опомнилась.
— О нет-нет-нет. — торопливо зашептала женщина, отрывая кусок платья и прижимая его к ране. — Так просто ты от меня не отделаешься. Я целительница, и достаточно неплохая. Ни один раненый воин от меня ещё не убегал, и ты тоже не сможешь.
Ловушки закончились, и подошешедший к влюбленным Этериас растерянно начал переводить взгляд с Лиссандры на нишу, в которой скрылся герцог, словно не решаясь, что важнее.
— Иди за ним и поймай ублюдка. — кинув на него быстрый взгляд, — скороговоркой высказалась Лиссандра. — Я позабочусь о раненом.
Это разрешило все сомнения. Верховный иерарх решительно шагнул к нише… И провалился в пол.
— Возможно, это было не самое лучшее решение. Неловко получилось. — философски протянула женщина, глядя на чёрный провал в полу. А затем, флегматично пожав плечами, продолжила своё дело.
Впрочем, делать что-то по этому поводу она не собиралась. Раз уж Этериас втянул её во всё это, пускай сам разбирается с такими проблемами. В конце концов, он здесь верховный иерарх, а ей будет лучше заняться тем, что она умеет лучше всего: исцелением ран.
Этериас летел вниз по длинной трубе и собирал собой размещённые на ней ловушки. К несчастью, прежде чем он успел сориентироваться и сузить защитную сферу до своего тела, несколько лезвий, что находились в самом начале трубы, успели ощутимо порезать его в нескольких местах.
Мантия пропиталась кровью, оставляя в каменной трубе липкий кровавый след. И, похоже, это было только начало: этот кровавый аттракцион то и дело болезненно стучал по защите: дротики, лезвия, болты, заостренные и зазубренные диски… Казалось, какой-то безумный инженер приложил сюда всю свою разрушительную фантазию.
Конечно, это всё ещё было слишком мало, чтобы пробить божественную защиту. Но мелких атак было много: настолько много, что мало-помалу Этериас начал уставать, теряя силы.
И всё же у подобной инженерии были свои пределы: спустя полминуты труба кончилась, выкинув иерарха в какую-то тёмную комнату, заставив очень больно удариться о каменный пол. Вероятно, это сломало ему несколько рёбер… К сожалению, защиты от гравитации собственного тела даже божественный приём не предусматривал…
Волшебник стиснул зубы и немедленно создал шар света, чтобы осмотреться. Кто знает, какие ещё гадости подготовил этот безумец…
Он находился в квадратном каменном мешке без входа и выхода, размером примерно три на три метра и высотой метров в десять. Пол накрывала тяжёлая металлическая пластина, в которую были буквально вплавлены толстые металлические колья. К счастью, между ними были достаточно большие зазоры, в один из которых он упал: проверять, выдержит ли защита падение с размаху на металлический кол иерарху совсем не хотелось. Сверху, в углу, виднелось круглое отверстие трубы, через которую он влетел сюда.
Похоже, единственным выходом отсюда было именно оно…
Этериас вздохнул и отошёл к каменной стене, тяжело присев. Его несостоявшийся убийца, вероятно, был уже очень далеко отсюда. Стоит позаботиться о себе в первую очередь. Прикрыв глаза, молодой маг сосредоточился на ощущении собственного тела. Порезы на спине, задней части ног и рук… Пара сломанных рёбер… Звучит скверно, но он сильный мастер: со своими повреждениями справиться быстро.
Привычным усилием направив силу жизни в повреждённые участки тела, он попытался исцелить собственные раны. Но не тут-то было: внезапно обыденный приём обернулся лишь усиливающейся слабостью. Этериас попробовал вновь и вновь, и его замутило. Голова закружилась, в глазах начало двоиться…
Внезапная догадка осенила волшебника: Яд! одно или несколько лезвий было отправлено, вероятно, достаточно мощным ядом, чтобы убить даже мастера жизни. И если ничего не сделать прямо сейчас, он умрёт прямо здесь, в этом самом каменном мешке, потому что пройдет немало прежде, чем сюда явиться Гелли с советниками! И даже Лиссандра не сможет помочь, случись ему выбраться наружу: та наверняка потратила все силы на помощь смертельно раненому, а в прошлый раз, чтобы спасти его, потребовались усилия сразу нескольких целителей…
