Только вот теперь мужчина был в прямом смысле сверху, как раз между моих широко разведенных ног. И я в полной мере прочувствовала на себе и его нехилый вес, и причину недовольного рыка.
И если меня в данной ситуации в первую очередь волновало второе, то вот гостеприимное гнездышко, в котором мы совершали наши кульбиты, не смогло смириться с первым. От такого нехилого давления конструкция вдруг заскрипела, затрещала, и я с ужасом почувствовала, как начинаю куда-то проваливаться. Мужчина, разумеется, последовал за мной, и мы с хрустом и криком (моим, конечно же) благополучно сверзились вниз. Благополучно потому, что феникс успел вовремя подключить левитацию и приземление, вопреки опасениям, оказалось довольно мягким. Но состояния шока это не отменяло.
Я слегка растерялась. И пришла в себя, лишь увидав круглые глаза стоящей напротив сестрички. И еще более ошарашенный взгляд гремлина. Спустя еще секунду до меня дошло, на что же они так пялятся. Точнее, на кого! Фауст резко обхватил меня за талию и прижал к себе, таким нехитрым способом пытаясь прикрыть наготу. А я с ужасом подумала, что же там успела рассмотреть сестрица… А Хевирим-то чего так краснеет?
— Эммм… — наконец разбавил повисшую пунцовую тишину Фауст. — А может, все-таки дадите мне, во что одеться?
— Зачем? Нам и так нравится, — удивила ответом Стасечка, что по-прежнему не сводила глаз с феникса, и, судя по окосевшим карим глазкам сестрицы, рассмотреть она пыталась не что иное, как филейную часть Фауста.
— Я не сомневаюсь, что вам нравится, — хохотнул за моей спиной феникс, — но все же… Может, хоть пледик подадите?
Блондин ткнул пальцем в пестрое одеяло, расстеленное на земле, но даже на столь явную просьбу никто не отреагировал.
Хевирим смущенно отворачивался. Стаська тоже спасать Фауста не спешила. Видно, еще не налюбовалась. Я служила живой ширмой, а потому отойти в принципе не могла.
— Н-да. Хрен дождешься… — с тяжким вздохом уронил пернатый и, чуть приподняв меня над землей, сделал пару шагов к пледу и самостоятельно сцапал заветный кусок ткани. Обернул вокруг бедер и только тогда позволил мне отстраниться.
Дальше Фауст проследовал к своему развороченному вещмешку, который мы с вечера оставили валяться в траве, и запустил туда руку, пытаясь найти какую-нибудь подходящую одежку.
— Ну, рассказывайте, — очень издалека начал он, натягивая на себя простую светлую рубашку, что крайне огорчило любующуюся голым торсом Стаську.
— А что рассказывать-то? — решила уточнить я. Все же оставалась надежда, что Фауст мало что помнит из наших совместных приключений и нам благополучно удастся избежать упреков и нотаций.
— Все-все рассказывайте. И начните, пожалуй, с того, как вы умудрились вляпаться в ЭТО! — Фауст демонстративно ткнул пальцем в гремлина, отчего тот, кажется, еще сильнее уменьшился в размерах.
— Ты о чем? — состроила непонимающую мордашку Стаська. Я же благоразумно молчала. Вот пятой точкой чую, что разбора полетов не избежать. И надо бы заранее обдумать линию защиты.
— Не надо делать вид, что не понимаете! Где вы подцепили это мелкое недоразумение? — Фауст ловко застегнул ремень штанов, приблизился к парнишке и, подхватив того за шкирку, вздернул вверх.
— Ээээй! Поставь! — заверещал Хевирим, смешно болтая руками и ногами.
Феникс же поднес гремлина к лицу и внимательно на него уставился.
— Я даже определить не могу, мальчик это или девочка… — задумчиво протянул Фауст и ткнул гремлина пальцем в живот, словно какую диковинную зверушку.
Тот еще сильнее задергался, руками замахал, а потом кааак хлопнет! Бац, и гремлин вырос на глазах, приняв свой максимальный размер. Но даже так рыжик был ростом Фаусту по плечо, а потому феникс продолжил спокойно держать того за шкирку. И, судя по выражению благородного лица, он при этом даже ни капельки не напрягся.
— Пусти, — повторил просьбу Херувимчик, и блондин наконец соизволил поставить того на землю.
Ну, как поставить… Он просто пальцы разжал, и тот нелепо шмякнулся на траву, подскочил и стал спешно отряхиваться.
— И вообще, никакая я вам не девочка! — обиженно засопел мальчишка, исподлобья глядя на важно скрестившего руки феникса.
— Ну-ну… — было ему ответом, и, оторвав хмурый взгляд от гремлина, блондин перевел все свое внимание на меня.
Мне мимолетно захотелось сжаться под его колючим взглядом. Но желание это быстро пропало. В конце концов, мне тоже есть что предъявить пернатому!
— Так как вы умудрились нанять его на службу? Что, ничего более приличного не было? — с наездом спросил Фауст.
— Представь себе, не было! — в том же тоне ответила я. — К нам вообще никто не хотел наниматься.
— Ну да, вы же люди… — и опять произнес это так, будто мы какой второсортный товар на рынке. А у меня вновь возникло непреодолимое желание прикопать его где-нибудь под кустом. Кажется, мы вновь возвращаемся к тому, с чего начинали. — Ну вы бы хоть посоветовались с кем. Любой мало-мальски грамотный маг разглядел бы печать.
— Ага. И где же нам надо было этого грамотного мага искать, не подскажешь? — в свою очередь начала наезжать я. — И вообще, нечего было умирать, никаких проблем бы тогда не возникло!
— Вот именно! — поддакнула Стаська, внимательно следящая за нашей перепалкой.
— Я же не специально!
— А я, между прочим, просила тебя не ходить на арену. Предупреждала. Но нет, ты же у нас самый умный! И слушать никого не желаешь! — Я всплеснула руками, не в силах сдержать эмоции. И вдруг такая уверенность пришла — и правда ведь, во всех наших бедах виноват блондин! Вот поумерил бы свою гордость, давно бы уже добрались куда надо! Болван самовлюбленный! Столько нервов из-за него попортили.
— Кстати, про арену… — опасно сощурил синие глаза блондин. — Зачем ты за мной рванула?! Совсем ненормальная?! Или жить надоело?
А вот к такой предъяве я оказалась абсолютно не готова. Я ведь как лучше хотела. Я ведь волновалась. А он… совершенно не ценит мои чувства!
От его нападок захотелось откровенно расплакаться. Так обидно вдруг стало, так горько. Будто мне в душу наплевали. В глазах предательски защипало, и я поспешила отвернуться, чтобы не показать выступивших слез.
— Люб… — тут же заметил смену настроения Фауст, и всю злость его как ветром сдуло.
Только вот мне не хотелось ни утешений, ни объяснения, а посему я резко дернулась с места и направилась в сторону перелеска. Лучше уж в одиночестве повою. Отойду слегка. А то некрасивая буду, зареванная и с раскрасневшимся носом. Фауст меня тогда вообще любить перестанет. Он и сейчас-то… Эх…
