«Что бы я сейчас вам ни сказал, вы мне не поверите. Но однажды Рараку уже пометила меня, и я знаю, в какое пекло мы лезем».
Спутники не торопили Скрипача, хотя топот гралийских лошадей становился все громче. Если он медлит, значит, на то есть свои причины.
— Я хочу побольше узнать об этой пустыне. О ее силе, — сказала Апсалара.
— Скоро узнаешь, — огрызнулся Скрипач. — А пока обвяжите лица платками, да потуже. Сейчас отправимся здороваться с вихрем.
Стена песка поглотила их. С первых же секунд песчинки набились под плащи, и тысячи острых коготков заскребли по коже. Складки одежды затрепетали на ветру. Вверх взметнулись даже концы поясных веревок. Уши путников наполнились гулом, угрожавшим расколоть череп.
Пустыня Рараку пробудилась. Скрипач и раньше, проезжая по просторам пустыни, ощущал ее подспудное движение, чреватое непредсказуемыми кошмарами в будущем. Теперь будущее стало настоящим. Стихия вырвалась на свободу.
Пригнув головы и сердито фыркая, лошади брели шагом. Песчинки хлестали по лошадиным мордам, набивались в гривы. Их ноги не вязли в песке — весь этот мелкий белый песок кружился сейчас в воздухе. То, что пустыня терпеливо скапливала веками, вихрь разметал в считанные минуты.
Дальше ехать было невозможно. Путники спешились, прикрыли лошадиные головы чепраками и взяли животных под уздцы.
Под подошвами хрустели человеческие кости, ржавые обломки доспехов, истлевшие колеса повозок, ноги путались в обрывках конской и верблюжьей упряжи, лоскутах тряпок и кожи. Кое-где попадались камни древних построек. Пустыня вовсе не была пустой, и изобилие следов жизни повергло Скрипача в трепет. Его ноги ступали по минувшим векам, если не эпохам.
Неожиданно из-за песчаной завесы проступили очертания какой-то насыпи. Она была выше человеческого роста. Скрипач окинул ее взглядом.
— Полезли наверх, — коротко бросил он спутникам и повел коня по довольно крутому склону.
По верху насыпи шла… мощеная дорога. Ее камни были гладко обтесаны и плотно пригнаны друг к Другу. Скрипач остановился. Дорога была прямой как стрела. Ни единого изгиба или поворота. Таких дорог в нынешнем Семиградии строить не умели.
Крокус с Апсаларой тоже выбрались на дорогу.
— А я думал, в Рараку вообще нет дорог! — удивился парень. Из-за гула ветра каждое слово ему приходилось выкрикивать.
Скрипач лишь покачал головой.
— Нам лучше ехать по ней, — продолжал Крокус. — Здесь хоть не так песком хлещет.
Скрипач попытался определить, откуда и куда может вести эта дорога. Та часть, что была у него по правую руку, уходила на юго-запад, в самое сердце Рараку. Другая часть вела в сторону Панпотсунских холмов — то есть почти туда же, откуда они приехали. Понятно, что ехать назад не имело смысла. Оставалось одно — двигаться в глубь пустыни. Говорят, в самом сердце Рараку есть оазис. Наверное, именно там Шаик и собирала свою мятежную армию. Но далеко ли до того оазиса? И есть ли на пути к нему другие колодцы? Должны быть. Те, кто строил дорогу, не могли не подумать о воде.
«Тремолор, — вдруг вспомнил Скрипач. — Быстрый Бен рассказывал, что у пустыни Рараку есть сердце. Ее сердце — Тремолор, один из Домов Азата… Если богам будет угодно, мы достигнем оазиса».
Скрипач забрался в седло.
— Едем в ту сторону, — сказал он, указывая на юго-запад. Его спутники безропотно подчинились.
«А ведь они научились слушаться меня. Совсем как малые дети, которые боятся потеряться. Им кажется: раз я уже бывал в Семиградии, то мне здесь все знакомо до мелочей. Я же не Калам. Клобук меня накрой, если я толком знаю, что делать дальше. Вряд ли они обрадуются, если я объявлю, что теперь мы отправляемся на поиски таинственного Тремолора. Быстрый Бен не слишком охотно рассказывал о нем. Но даже если все сказанное им — правда, нам-то сейчас от этого какая польза? Апсалара мечтает поскорее попасть в родные края, а не в лапы фанатичных приспешников Шаик. Самое смешное, что даже на пути туда мы можем не один раз умереть от жажды».
— Они настигают нас! — крикнул Крокус.
Скрипач обернулся. Гралийцы упрямо карабкались по насыпи и тащили за собой лошадей.
— Будем удирать? — спросила Апсалара.
Заметив свою добычу, воины племени торопливо садились в седла, выхватывая копья. Сквозь вой ветра слышались их воинственные крики.
— Им что, легче станет, если они нас убьют? — удивился Крокус.
— Чтобы понимать гралийцев, нужно родиться гралийцем, — ответил Скрипач. — Пока что я вижу: надеяться на разговор с ними бесполезно. Поезжайте вперед. Я поговорю с ними на другом языке.
— Ты опять задумал стрелять «морантскими гостинцами»? — не унимался Крокус.
— А ты согласен остаться здесь с проткнутой глоткой? — рассердился Скрипач.
Апсалара подъехала к саперу.
— Если тебя убьют, мы пропадем в этой пустыне.
«Ты до сих пор думаешь, что я приведу вас за ручку туда, куда нужно?» — с горькой усмешкой подумал Скрипач.
— Довольно разговоров! — прикрикнул он на Апсалару. — Поезжайте вперед. Я долго не задержусь.
Он вложил в арбалет стрелу с «огневушкой».
С копьями наперевес, гралийцы устремились к Скрипачу.
Саперу было жаль выносливых гралийских лошадей. Он не мог избавиться от этого чувства даже после того, как нажал курок и выстрелил… Стрела ударилась о камни в нескольких шагах от всадников. На мгновение взрыв заглушил рев ветра. Нападавших накрыло огненным колпаком, а затем разметало по сторонам, сбросив с насыпи. Вскоре ветер погасил пламя и унес дым. Не осталось ничего, кроме корчащихся в предсмертных судорогах тел.
«Вы устроили бессмысленную погоню за мной и нашли такую же бессмысленную смерть. Да, я не гралиец. Неужели мое самозванство так оскорбило вас? Или мы настолько разные, что все равно не поняли бы друг друга?»
— Уже второй раз «морантские гостинцы» спасают нам жизнь, и все равно они — страшная штука, — сказал подъехавший Крокус.
Скрипач молча перезарядил арбалет, кожаным шнурком закрепил костяной курок и перекинул оружие на плечо.
— Будьте наготове, — сказал он, влезая в седло. — Я не знаю, сколько их гналось за нами. Вполне можем нарваться на другой отряд. Тогда сразу же скачите во всю прыть и не оборачивайтесь.
Он слегка пришпорил коня.
Теперь в вое ветра саперу слышался довольный смех, будто песчаному вихрю понравилась бессмысленная бойня и он жаждал продолжения.
«Это голос пробудившейся пустынной богини. Богиню ведет безумие. Кто остановит ее?» — думал Скрипач.
А дорога тянулась все дальше, уводя в охристое марево. В никуда.
