— Иногда он меня просто бесит. А твой как? — проговорила она, и уселась на кровать, теперь уже не скачущую и самую обыкновенную.
— Тоже бесит, — ответила я, садясь рядом. Мы несколько секунд смотрели друг на друга, а потом рассмеялись, от всей абсурдности ситуации.
— Ну, что будем делать?
— Не знаю.
— И я тоже.
— Можем подраться, если хочешь? Только чур за волосы не дергать. Я блондинка натуральная, в отличие от некоторых.
— Ты лучше правду скажи. Что у вас с Егором?
— Слава богу, ничего, правда. Я там совсем другое имела в виду, а ты напридумывала себе.
— Прозвучало все очень конкретно.
— Я о спарринге говорила. Мы пару лет назад в одном лагере были. Тренировались вместе. Пару раз я ему задницу надрала.
— Ты врешь.
— Поверь, меня психи не интересуют ни в каком виде. А твой парень точно псих. Беги от него Элька, пока не поздно.
Ее слова я проигнорировала, но еще один интересующий меня вопрос задала:
— А Ульянов? Что у тебя с ним?
— С кем?
— Дмитрий Ульянов. Неужели не помнишь такого? Высокий, сильный, голубые глаза.
— Я знаю, кто такой этот Ульянов. Только к тебе-то он каким боком относится?
— Ты на вопрос ответить можешь?
— Как скажешь. Нет у меня с ним ничего, не было и быть не может. И вообще ни с кем.
— В смысле?
Катька встала с кровати. Заходила по комнате. Заметно нервничала и все же сказала:
— Я типа оборотень. Это сложно. Собственно из-за этого мы и перестали общаться. Помнишь наш последний день?
— Помню. Мы были тут, Титаник смотрели. И плакали, когда Лео ко дну пошел.
— Да уж. Милашка Лео.
— А я предпочитаю.
— Брюнетов. Знаю. Убедилась уже.
— И что случилось в тот день?
— У меня тогда первые месячные пришли, а затем я покрылась шерстью и хвост отрастила.
— Жесть.
— И не говори. Представляешь мое состояние? Я чуть не скончалась. И в такой момент, заявилось чудо с копытами и давай вещать мне про предназначение, мою природу, и прочий бред.
— Погоди, а родители тебе что, не говорили?
— Нет. Как ты видишь, моя мама не из той оперы. Все думали, что я буду как она. Но я в папу пошла.
— Жалеешь?
— Еще как. В тот день мой мир полностью перевернулся. Меня словно пыльным мешком прибило. Папа, на пару с Гектором вещал о безопасности, о необходимости скрывать мою сущность. Меня мама тогда спасла от серьезного нервного срыва. Выставила обоих и рассказала, кто я есть на самом деле. Так и узнала про наш мир, про то, кто она, кто папа. Много чего сказала. И о том, что друзей среди людей у меня больше быть не может.
— Почему? Почему они раньше не прекратили нашу дружбу? Ведь я бывала у тебя дома с восьми лет.
— Потому что это не безопасно. Не столько для меня, сколько для тебя. Я нечаянно могла раскрыть свой секрет, или поранить, задеть. Да я даже сейчас иногда выхожу из себя, как вчера с Ленкой. А в меня это много лет вдалбливали. Каждый день. Самоконтроль — за пять лет я это слово успела возненавидеть.
— Мне жаль.
— Да ты-то здесь при чем? Хотя, ваш с Ленкой бойкот радости не добавил.
— Мы не знали.
— И не узнали бы.
— Если бы вчера ты не увидела мое свечение.
— Я так понимаю, ты искра.
— Что-то типа того.
— И давно это с тобой?
— С того момента, как после комы очнулась.
— Но по тебе не видно. Даже сейчас ты выглядишь совершенно обычно.
— А так? — я сняла браслет и по тому, как резко Катька зажмурилась, впечатление я произвела.
— Не хило. Откуда браслетик?
— Понятия не имею. Когда я очнулась, он просто был. Кстати, отчасти поэтому я и рискнула прийти к тебе сегодня. Из-за дня рождения. Ты обвиняла меня в том, что я его испортила.
— Значит, ты не отрицаешь?
— То, что испортила, или то, что была там?
— И то, и другое.
— Если честно, я без понятия. Последнее, что помню, как пошла с Ленкой в Оникс, очнулась уже в больнице.
— Получается, ты не помнишь примерно.
— Две недели, — подтвердила я.
— Совсем?
— Совсем. Мне говорят, что я где-то была, что-то делала, перекрасилась, но когда я все это успела сделать и как, не представляю. Расскажи мне, что случилось на дне рождения?
— А надо? Может, лучше не знать?
— Нет, лучше знать. Потому что все эти секреты и тайны у меня уже в печенках сидят. Слишком много вокруг меня тайн и слишком много иных.
— Иных?
— Ну, надо же мне как-то вас называть.
— Вас?
— Хорошо, нас. Что ты к словам придираешься? — разозлилась я.
— Ладно, — пошла на попятный Катя, — Слушай, но… ты сама напросилась.
И Катя начала рассказывать. И чем больше я слушала, тем больше мне хотелось ее остановить.
Этот день своего совершеннолетия Кате хотелось отпраздновать по-особенному, и желательно, без взрослых. Конечно, до ее реального совершеннолетия было еще далеко, но та часть ее, которая казалась человеком требовала, чтобы с ней считались. Вот она и пригласила приятелей в давно разрекламированный клуб для иных. И там ей действительно понравилось. Хорошая музыка, обслуживание на уровне и мужчины, которые с восхищением смотрели только на нее. А она не торопилась и наслаждалась моментом, украдкой выбирая себе самого привлекательного. И все было как надо, все было просто супер, пока не появилась я. И теперь уже все парни стали пялиться на меня.
— Ты была другой. Более… не знаю. Нет, если бы ты сейчас пришла туда, да еще без браслета, на тебя бы не просто смотрели, передрались бы, но тогда. Ты точно не светилась. Я подошла, спросила, что ты здесь забыла, а ты послала.
— Я? Послала тебя?
— Не просто послала. Я ощутила такую волну отторжения. Даже не знаю, как объяснить. Это скорее на уровне инстинктов. Показалось, что ты сильнее, опаснее меня. Моя внутренняя кошка зашипела и прижала уши, потому что даже она признавала тогда свою уязвимость.
В общем, у Катьки на весь вечер было испорчено настроение. Даже друзья никак не могли ее растормошить, а как только она начинала оттаивать, снова натыкалась на меня. Я стала ее персональным раздражителем, красной тряпкой. И в какой-то момент она не выдержала.
— И что ты сделала?
— Пошла за тобой. Я думала, прижму тебя в туалете. Напугаю, но ты отправилась не в туалет.
Как оказалось, я пошла наверх. А верхняя зона традиционно принадлежала вампирам и инкубам.
— Они любят там наслаждаться своими игрушками.
— И под игрушками ты подразумеваешь.
— Людей, — подтвердила мои опасения Катя, — Я пошла за тобой, думала, ты стала жертвой одного из этих уродов. Хотела отговорить, но ты снова меня удивила. Мне показалось даже, что ты наслаждаешься всей этой атмосферой. А в какой-то момент, ты потянулась к одному из людей, коснулась его, улыбнулась и поднесла руку ко рту. Меня чуть не стошнило, когда ты стала облизывать пальцы, все в крови.
