Потом меня вдруг с головой накрыло романтическое настроение. А что, все условия для этого соблюдены: парочка на камне у живописного водопада, когда-то имели близкие отношения (интересно, у нас были дети?) и сейчас, вроде как, не против. Я позволила себе расслабиться, томно прикрыла глаза ресницами, приподняла голову к солнцу (глаза слезились, поэтому-то и были томно прикрыты), волосы откинула назад. В общем, зрелище было еще то. Еще если и ляпну чего глупого, то кричи караул. Если у эльфа нервы крепкие, он не сбежит.
— Почему с тобой так трудно говорить, и так легко молчать? — Я все же ляпнула глупость. А пусть терпит. Раз уж я ему Светилом дана.
Я пыталась заглянуть ему в глаза, но эльф по-прежнему сидел, уставившись на воду. Нет, ну дурак, я его тут клею, а он на воду смотрит!
— Потому что нам не обязательно разговаривать. — Он взял в длинные пальцы камень и закинул в водоем, мне показалось, что камень секунды на две замер над водой и только потом пошел ко дну. — Но там, на Земле тебя приучили к тому, что слова — главное и, если ты их не услышала, значит, ничего и нет.
А что, дорогой, ты хочешь? Так легко обмануться тем, чего не услышал. Вот, ты сейчас сидишь и непонятно чем занимаешься, хотя я кидаю на тебя красноречивые взгляды. И что, я не произнесла ни слова, и ты ничего не делаешь, соответственно, ничего и нет. Бесполезно это все. Но Ниал, наконец-то, повернулся ко мне и приподнял мое лицо за подбородок. Я от такого резкого поворота ошалела слегка, так как уже сдалась с его "склеиванием", а сердце опять завизжало от восторга. Самое время для поцелуя! Но эльф, видимо, был настроен поболтать.
— Но, скажи, Лисса, было ли у тебя такое чувство, что сердце пытается выскочить из тела, и бешено стучит, а ты идешь по улице и начинаешь оглядываться, сама не понимая, чего ищешь? Кого ищешь?
Ой, ну только не надо задвигать мне подобной лапши на уши! А потом я замерла, потому что эти моменты всплывали в моей памяти один за другим. И длинных очередях, в толпе. И с друзьями на отдыхе, и на работе, и когда совсем одна, но присутствие кого-то еще явно ощущалось. Часто не отпускало меня ощущение, что за спиной кто-то стоит. От этого не было страшно, это вселяло какое-то странное чувство тоскливого "неодиночества". Чего-то так не хватало, как будто вынули из груди это самое сердце, и оно где-то рядом стучит, но где, не знаешь.
И много, много еще подобных моментов. Неважно день, утро, ночь. Все неважно, только острое чувство, что кто-то близкий рядом, ты оборачиваешься, осматриваешься, вглядываешься, но никого нет. Или есть?
— Есть, Лисса. В каждый такой момент, я приближался к тебе чуть ближе, чем должен был, шепотом листвы, дуновением ветра.
Романтический настрой задурманил голову. Ах, вот она любовь! Ниал вздохнул и отвернулся.
Но тут я вспомнила так же всех моих "любовей" и ухажеров. Романтика развеялась. Да, не удобно получилось. Если он все время был рядом, то переживал со мной и мою первую любовь, а потом самую сильную, а потом творческую… Да, не сладко бедняге пришлось!
Эй, а он-то, тоже, поди, монахом не был! И меня передернуло от этой мысли уколом ревности. И ощущала я себя полной балдой, потому что это все нелепо — ревновать человека, ну, или не человека, разницы, в принципе, нет, о котором узнал всего неделю назад, и абсолютно неважно, что мы когда-то были супругами (О, как вывернула!). А потом он сказал то, что прозвучало для меня, как миска со сметаной для кота.
— Тебе было легче, чем мне. Ты не помнила, а мне надо было держаться на расстоянии, пусть и так близко. А, помнишь, в ночь с июля на август, ты стояла у окна и слушала то радио, на неизвестной волне? И по твоему мысленному заказу прозвучала песня. И вид из окна на двор, усеянный деревьями, как в лесу, огни города… Я стоял позади тебя, и мы вместе пели ту песню. Мне казалось тогда, что ночной город и даже звездное небо у наших ног, Лисса. Я твой Хранитель, потому что ты сама выбрала меня в свои мужья.
Господи, ты, боже мой! Мою голову снесло с шеи и унесло в неизвестном направлении. Вот как надо клеить девчонок! Его индиговые глаза смотрели в мои, и я просто тонула. Все мои мысли, что я сбрасывала на счет своего богатого воображения, оказались более реальными, чем та жизнь, которой жила, убеждения, которые воспитывала в себе. Реальнее, чем этот водопад и небо.
Но кто лучше меня может испортить самый романтический момент? Надо было завязывать со всей этой романтикой. Пока не поздно. Как это на меня похоже!
— Хочешь конфетку? — внутри же кляла себя трусихой и прочими нехорошими словами.
— Нет, спасибо! — Ниал только обреченно вздохнул. — За что тебя навязали на мою голову?
Вопрос, как я поняла, был риторическим, значит, не требовал ответа. Вот я и не ответила. Эльф натянул сапоги прямо на мокрые ноги (Как же он хотел поскорее от меня смыться!) и встал.
— Ты тут не задерживайся, — хмыкнул и ответил на свой риторический вопрос, — Сам, дурак, попросил…
Я же развалилась на камне, уставилась в голубое небо, размышляя о высоком. Высоком брюнете с синими глазами. Солнышко припекало. Меня разморило. И легкая дремота впилась в меня своими пальчиками.
Витор
Давненько я не бывал на Рэе. Ледяная пустыня раскинулась на тысячи-тысяч миль. Корка изо льда никогда здесь не тает, но становиться все толще. Ни тебе деревьев, ни домов, ни назойливых местных жителей. Ковен магов претендует на охрану этой территории, но плохо у них это получается, раз уж я все-таки здесь. Нет, это место не подходит для жизни. Больше напоминает могилу, холодную и беспощадную. Ветер еще поднимается, того и гляди нашу экспедицию заметет. И если бы не маленький нюанс, никто и никогда не обратил бы на этот кусок айсберга внимания. Источник, бьющий из самого центра Эрланты. Источник энергий всех четырех стихий. Взрывоопасная вещь в неумелых руках. Второй и последний источник, рождающий магию и волшебство на планете, после источника на Родной земле. И у меня здесь есть конкретное дело. Очень важное дело.
Нет, все таки хорошее местечко, даже как-то уютно становится, когда чуть пообвыкнешь. Холодновато здесь правда, но можно и перетерпеть пару часиков.
Так все просто получается, легко и без эксцессов. Никто не знает, что мы здесь и что намерены сделать. Подобную простоту можно объяснить лишь тем, что я делаю благое дело. Дело на пользу планеты и галактики. Ну, и естественно, для себя любимого. А что тут такого? Кто для себя не живет, тот просто существует каждую драгоценную секунду отпущенных нам лет в пустую. И никогда не сможет ничего великого совершить во благо родины.
Да, здесь определенно холодновато! Вот устроюсь на Родной земле рядом с источником, там тепло и уютно!
