Сверху, из бледного расплывчатого пятна брезжил мертвенный лунный свет. Тяжелый запах, окружавший остров в подземном ходе только усилился и стал совершенно невыносимым.
Вскоре все поднялись и послушно пошли вперед. Девушки оказались в небольшом покатом земляном туннеле. Продвинувшись вперед, Ратта, к своему изумлению, обнаружила под ногами широкие ступени, ведущие еще глубже.
Каменная лестница, покрытая толстым мягким слоем какого-то влажного налета, устремлялась вглубь. Она вела в какую-то необычную залу с гладкими полукруглыми сводами.
Ноги иннеанок скользили по ступеням, покрытым вековой плесенью. Губы жадно хватали влажный зловонный воздух, пахнущий сырой землей, кровью и болотными испарениями.
Зала следовала за залой, лестница за лестницей. Неумолимая сила толкала их вперед, и каждый раз, попав в новое помещение, Ратта надеялась получить хотя бы миг передышки, обрести хотя бы слабый луч надежды.
Наконец они вошли в просторное продолговатое помещение, тянущееся не меньше, чем на пару сотен шагов. Дальний край комнаты терялся где-то а беспробудном мраке.
Зловещая воля, управлявшая девушками, приказала им остановиться.
Стены, сложенные из какого-то полированного камня, словно излучали неясный мерцающий свет. Зоркие глаза дочери вождя, привыкшие к темноте, в этом странном освещении могли даже различать небольшие детали обстановки. Темнели какие-то колонны, дверные проемы, черные прямоугольники окон.
Сердце Ратты и так колотилось, как безумное. А тут ее чуткий слух уловил непонятные звуки, явственный шорох, раздававшийся где-то неподалеку. В противоположной стороне залы раздался загадочный шум.
Она невольно крепко прижалась к девушкам. Прильнула к своим подругам, по-прежнему спящим, и тогда услышала жалобный глухой голос…
Все плыло перед глазами молодой иннеанки. Она давно уже лишилась дара речи и не могла даже пошевелиться от ужаса, когда перед ней возникло существо, умоляюще простиравшее вперед руки.
Длинные распущенные волосы жуткой пришелицы спускались на плечи, они доставали прядями до обнаженной истерзанной груди! Несомненно, это была девушка, — точнее, когда-то это была девушка…
Взору Ратты предстал бесплотный призрак, выглядящий жутко и чудовищно. Мертвенно-серое, покрытое гнилью лицо совершенно ничего не выражало.
На груди привидения, там, где у живого человека должно находиться сердце, зияла глубокая рваная рана. Словно дикий зверь терзал ее грудь, рассек ребра и острыми клыками вырвал сердце.
Сквозь очертания туманного женского силуэта проглядывали и другие невесомые фигуры. Все они едва слышно издавали мучительные стоны, и голоса их сливались в душераздирающий плач.
Нельзя было точно разобрать, сколько здесь насчитывалось этих несчастных созданий. Возникало ощущение, что каждое мгновение в зале появляются все новые и новые силуэты.
Здесь были старые и молодые, мужчины и женщины. Их объединяло только одно — на груди у каждого можно было заметить такую же рваную глубокую рану, как и у первого призрака, словно кто-то вырывал из рассеченных ребер сердце…
И снова Ратта позавидовала своим подругам. Девушки послушно шли вперед, раскачивались, поворачивали за угол, спускались по скользким ступеням, но продолжали спать. Счастье их состояло в том, что они ничего не видели и все еще не подозревали, какую ловушку им приготовила судьба.
За спиной снова раздались какие-то звуки.
На этот раз до слуха Ратты донеслись не стоны и не завывания призраков с обезображенными лицами. Они услышала нечто вроде зловещего шипения, неведомую нечленораздельную речь, напоминавшую, скорей, слабый скрежет.
Повинуясь могущественной силе, она повернулась. Взгляд ее обратился назад, и она увидела хозяина подземелья.
Высокая фигура в длинном темном плаще с капюшоном почти закрыла прямоугольный проем, слабо освещаемый сзади. Ратта взглянула на это существо, и ей показалось, что скользкий пол под ее ногами уходит куда-то в сторону, он выскальзывает, как небольшой плот, стремительно летящий по водам горной реки.
Обитающий-в-Тумане сделал пару шагов вперед и остановился. Кружившие по залу призраки с невероятным визгом бросились в разные стороны, сталкиваясь и сплетаясь друг с другом, как языки пламени.
Резким движением костлявой руки он откинул капюшон.
Взору трепещущей Ратты предстало ужасное зрелище: покатый череп, туго обтянутый зеленовато-бурой осклизлой кожей, цветом под стать застаревшей болотной плесени. Худое продолговатое лицо своей неподвижностью напоминало страшную маску и было абсолютно лишено растительности, на нем нельзя было разглядеть ни бровей, ни ресниц.
Над узким треугольным подбородком виднелись две коричневые изогнутые полосы. Они змеились, как-то независимо друг от друга, и постоянно подрагивали, словно вместо губ отверстие рта вампира окаймляли два огромных червя-кровососа, две жирные болотные пиявки.
Подруги Ратты, не просыпаясь, рухнули на колени и продолжали опускаться вниз, пока не приняли распластанную позу, выражавшую полное смирение. И даже в этом странном положении они еще дрожали и раскачивались, они стремились опуститься все ниже, растечься по осклизлому, покрытому плесенью каменному полу.
Но дочь вождя, к своему глубокому изумлению, продолжала оставаться на ногах. Ей даже хотелось бы упасть, отключиться от всего, но могущественная воля специально удерживала ее на ногах.
Она не могла отвести взгляда от хозяина подземелья. От страха беспомощно холодела грудь, но он безмолвно приказывал ей не опускать голову.
У чудовища не было глаз…
Из-под тяжелых мутно-зеленых век на девушку смотрели пустые проемы. На месте глаз находились два больших красных пятна, две глубокие лунки, точно наполненные сгустками запекшейся крови.
Несмотря на это, Обитающий-в-Тумане все зорко видел!
Заметив ее ужас, он откинул назад голову, и из его глотки вырвалось что-то вроде хриплого торжествующего смеха. Из глубоких глазниц, как из воронок, вырвались яркие вспышки, на несколько мгновений осветив все пространство подземной душной залы изумрудным пламенем.
Бешеные ослепительные вихри налетели на девушку и пронеслись в ее голове, озаряя все закоулки сознания. Слух ее мгновенно наполнился истошными воплями, мучительными стонами, шумом ударов и хрустом костей.
Любой человек, чудом услышавший эти ужасные звуки, содрогнулся бы и плотно зажал уши ладонями. Но Ратта не могла двинуться без приказа своего повелителя и была вынуждена безропотно все воспринимать.
