- Всё. Пришли. - Останавливаясь возле очередных дверей, она развернулась к своим собеседникам.
- Значит так. В палате - не шуметь, халаты, бахилы, маски - не снимать, говорить только шёпотом, а лучше и вовсе молчать. - Всем всё ясно? - она обвела свирепым взглядом своего племянника и его телохранительницу, проверяя, как выполняется её приказание. Судя по тону, ей крайне не нравилась необходимость допускать в святая-святых больницы посторонних людей и тем более нелюдей. И то, что этими посторонними являлись её собственный племянник, а так же могущественная волшебница-фейри, ни в коем разе не меняли её отношения к происходящему.
Собственно, убедить женщину в необходимости данного похода было отнюдь не так просто. Несмотря на то, что сын брата её мужа, долгое время живший в её доме, и практически вырастивший её дочь, являлся зарегистрированным бардом, и неоднократно творил в её присутствии вещи просто невозможные для обычного человека, она до сих пор относилась 'ко всякой там мистике' с нескрываемым подозрением.
Если бы не Лаурелин, то, пожалуй, этот поход и вовсе бы не состоялся, как бы не настаивали на его необходимости Артур и Алёнка. Но вот прошедший после лёгкого поглаживания эльфийки сильный варикоз, исчезнувшие после нескольких нажатий на позвоночник боли в спине, и пропавший после пары глотков из протянутой Дини Ши фляжки застарелый 'кашель курильщика' заставили Елену Васильевну несколько пересмотреть свои убеждения. Лишать своих больных дополнительного шанса из-за собственных принципов, она считала недопустимым, и потому, всё же выполнила настойчивую просьбу своего племянника. Но удовольствия эта уступка у неё отнюдь не вызывала.
- Понятно? - Она вновь свирепо осмотрела барда и фейри.
Лаурелин молча кивнула. Идеально правильное лицо её сейчас своим выражением напоминало маску снежной королевы. Дини Ши в больнице не нравилось, и не нравилось весьма активно. Она вообще не понимала, зачем Артур явился сюда, тем самым, заставив и её посетить это место. Барды не могут исцелять, а она вполне ясно показала, что не собирается этого делать.
Кроме того, ей не нравилось то, что для этого похода, Артур заставил её снять привычные, надёжные, прочные и удобные доспехи. Не нравилась грубая человеческая одежда, в которую он заставил её одеться. Одно дело, одеть такое ненадолго, ради хорошей шутки и перед отнюдь не чужим человеком, с которым теперь они связаны на весь остаток жизни, и совсем другое - носить это постоянно, ради спокойствия и сохранения нервов каких-то неведомых, и совершенно для неё не важных людей.
Она даже предложила просто наложить на себя морок*, или даже гламур**, замаскировав тем самым свои доспехи и оружие, но и этого он не позволил, приведя совершенно абсурдную мысль о том, что воздействие этих заклинаний может оказаться вредным для больных.
____*Морок. - Довольно простое заклинание позволяющее исказить восприятие смотрящих на объект заклинания так, чтобы они его не воспринимали, или видели вместо него нечто другое.
** Гламур. - сложный комплекс магических воздействий, позволяющий создать невероятно правдоподобную иллюзию внешности и вещей. Из-за большой энергоёмкости, доступен только немногим родам фейри, и может накладываться лишь исключительно на самого заклинателя или находящиеся в его поле зрения предметы. Однако, наложенный гламур обладает невероятной правдоподобностью, переходя от иллюзий к псевдоматериальным объектам. Например, созданные с помощью гламура предметы, можно даже потрогать, а пищу - есть. Правда насыщения от такой еды не происходит. Чаще всего применяется для долгого и неотличимого от реальности изменения собственной внешности
Как и все влияющие на разум заклятия, Морок и Гламур отнюдь не благоприятно действуют на тех, кто подвергается их влиянию. И, если для здорового человека такое воздействие особого вреда не причиняет, то для тяжело больного может представлять некоторую угрозу.____
Так же ей не нравилось то, что добираться до этого невероятно раздражающего её заведения, пришлось на какой-то глупой и вонючей самоходной повозке, а не на спине верного Мунина, который, между прочим, мог бы доставить их сюда куда быстрее…
В общем и целом, Лаурелин нестерпимо хотелось кого-нибудь убить. Она даже подумывала над возможностью просто высвободить наконец-то свою ауру, что, учитывая общую ослабленность многих из находящихся здесь людей, несомненно привело бы как минимум к паре-тройке смертей, однако сочла подобные действия несколько… неспортивными. Ну неинтересно это было бы - убивать мало того что неспособных к хотя бы символическому сопротивлению созданий, так ещё и не имея возможности лично пронаблюдать за их гибелью. Недостойно Кровавой Охотницы!
Сделав такой вывод, она прекратила бесплодно злиться, и просто следовала за бардом, исполняя свою работу телохранителя и не отвлекаясь ни на что более. Так что требования Елены Васильевны по правилам поведения были сочтены вполне разумными, ничуть не мешающими выполнению основной задачи и, в общем и целом, даже довольно таки удобными.
А вот Артур несколько призадумался, не отводя взгляда от суровых глаз своей тёти.
- Обещать не могу. - Наконец произнёс он. - Я Бард, и если почую, что это требуется для излечения, то буду и петь, и танцевать, да хоть на голове ходить, - главное, чтобы помогло. Однако если без подобного можно будет обойтись, то обещаю вести себя как можно тише и незаметней.
Скептически хмыкнув на столь уклончивое обещание, Елена Васильевна, тем не менее, посторонилась, давая им доступ в палату.
***
- Ну и? - Тихо обратилась к замершему у старой металлической кровати Артуру врач. - Ты здесь. Что ты будешь делать? - Бард растерянно пожал плечами, и обернулся на стоящую у двери фейри. Та демонстративно сложила руки на груди, и прислонившись к косяку, обвела переполненную палату равнодушным взглядом, словно показывая 'Я - просто телохранитель, и ничего более. Добрые чудеса отпускаются по строгому лимиту, лимит на ближайшие сто лет исчерпан. В запасе остались только неприятности. Количество неограниченно, за выдачей обращаться в любое время'.
Елена Васильевна, вслед за племянником, тоже взглянула на фейри, и неодобрительно покачала головой. Ей, доктору по профессии и призванию, видящей в исцелении больных основной смысл своей жизни, была совершенно непонятна занятая Дини Ши позиция.
Ещё в дороге, узнав о том, что эльфийка, с такой лёгкостью и скоростью исцелившая её застарелые, и, на современном уровне медицины весьма сложноизлечимые болячки направляется в больницу лишь как телохранитель её племянника и даже не думает оказывать никому помощь, она только вздохнула и промолчала. Причём, по её лицу было совершенно очевидно, что если бы не присутствие рядом Артура, слова бы у неё нашлись… Много интересных, незатасканных слов, выражений и даже фраз, наиболее полно с её точки зрения характеризующих ту девушку, которая может помочь столь многим, но из-за какого-то каприза не желает этого делать. Однако этика врача, и любовь к племяннику не позволяли ей причинить ему боль, высказав своё мнение в подобающих этому случаю выражениях.
