"Дамон? Это ты?" — мысленно задала она вопрос, полагая, что вампир услышит ее и подаст какой-нибудь знак. И не услышав ничего в ответ, девушка позволила себе запаниковать. Тихие шаги неуклонно приближали незнакомца к машине, тяжелое дыхание, срывавшееся с губ отчетливо слышалось буквально в полуметре от того места, где сидела Елена.
Девушка уже заметила бледную руку, яростно сметающую с поверхности машины "маскировку" и с трудом сдержала крик, увидев яркую улыбку и услышав знакомый до боли голос:
— Я и забыл, что теперь не имею возможности слышать твои мысли, принцесса.
— Дамон! — закричала девушка, вырываясь из плена ремней безопасности и резко распахивая дверцу. — Чтобы никогда в жизни у тебя не возникало желания так пугать меня! Слышишь? Никогда!
Вампир ласково обнял ее, ощущая, как дрожит каждая клеточка ее хрупкого тела и попытался извиниться:
— Только что состоявшийся разговор выбил у меня почву из под ног, не пощадив даже мысли о тебе. Я совершенно забыл, что дал выпить тебе утром. И крался к машине, пытаясь услышать хоть один намек на то, что ты все еще тут и находишься в полной безопасности. А почему ты так напугана?
Елена хотела сосредоточиться на расспросах о сути его разговора с старым знакомым, но эти нежные руки, со всей возможной любовью скользящие по ее телу, не давали никакой возможности сделать это. И девушка сделала то, чего бы никогда не смогла себе позволить — она отодвинулась, давая себе возможность сосредоточиться на чем-то, кроме самых очевидных желаний.
— Ты напугал меня, — укорила она Дамона. — Мог ведь и предупредить, что не в силах больше копаться в моей голове. Я задала мысленный вопрос и не получив на него никакого ответа, впала в состояние "мне безумно страшно". Извиняться будешь?
Молодой человек с интересом разглядывал девушку, пытаясь угадать причины, руководствуясь которыми она столь резко ограничила их близость.
— Буду, — задумчиво бросил он, смахивая с автомобиля остатки веток. — Нам не помешает убраться отсюда как можно дальше. У нас могут быть большие неприятности, а у твоих друзей и подавно. Поэтому я советую обсудить все по дороге. Но один ответ я хочу получить прямо сейчас. Что произошло?
— В каком смысле? — тихо спросила Елена, справившись с желанием немедленно оказаться рядом с Бонни и Мэттом.
— Почему ты отодвинулась? — более четко сформулировал вампир свой прошлый вопрос. — Я сделал что-то не так?
Он уже закончил с Ягуаром и теперь дожидался только пояснений девушки.
— Дамон, — наиграно развеселилась она. — Ты слишком… Как бы правильнее выразиться? В общем, я хотела поговорить, а ты старательно отвлекал мои мысли от всяческих диалогов. Ты знаешь, это очень трудно, находиться рядом с тобой и иметь возможность к осмысленному выражению своих мыслей.
Вампир заметно расслабился, мысленно проклиная ту неуверенность, которой неожиданно обзавелся. В каждом взгляде, жесте, вдохе, слове он старательно отыскивал все, что сказало бы ему о том, словно эта девушка лишь изображает любовь. И за подобное поведение ему вдруг стало противно от самого себя. "Копия своего братца. Вампир, утирающий кулаком сопли — мерзейшая личность". Но это реальность, которую надо было воспринимать. Пытаться что-то изменить поздно. Он сам слишком изменился.
— Хорошо, прости, — осторожно произнес Дамон. — Глупо с моей стороны.
Сейчас Елена хотела искренне рассмеяться над его выражением лица, но сумела сдержаться. "Это будет глупо с МОЕЙ стороны" — остановила себя девушка и села в машину, ожидая любимого.
— Ты говорил нам надо спешить! — поторопила она своего спутника.
Он уже сидел за рулем, давая девушке почувствовать себя довольно неловко. Она даже не успела закончить фразу.
— Что может случиться с Бонни и Мэттом? Какая опасность им угрожает? — Елена дала выход панике, завладевшей ее голосом в полной мере.
— Китсун, — коротко бросил вампир, сжав руль с такой силой, что побелели костяшки пальцев. — Опять строит какие-то гадские планы, в соответствии с которыми мне просто необходимо вырезать половину клана торчков. Понятия не имею, что он задумал, но полагаю, что связано это с тобой. Очередная попытка похищения, — он не стал добавлять "или же убийства", потому как от одной лишь мысли об этом мог потерять человечность, чем сильно перепугал бы Елену. — Об этом я догадался не сам. Дело в том, что мой приятель сумел указать мне на то, каким жалким существом я стал, и как сильно заигрался в любовь. Со вторым положением я не согласен, а вот чутье мне отказывает. Планы Шиничи буквально перед глазами, а я веду себя как немощный ребенок. Сейчас все иначе. Ты должна мне пообещать несколько вещей: первое, ты сделаешь все то, что я попрошу сделать. Это нужно для твоей безопасности. Второе, ты попросишь об этом своих друзей. Причина одна — может, Бонни меня и послушает, а вот подросток начнет задавать слишком много вопросов. Третье, даже если тебе скажут, что я в опасности и мне нужна твоя помощь — ты ни в коем случае не станешь меня спасать. Я в этом не нуждаюсь. Сообщить это может кто угодно, даже твоя подруга-ведьма. Четвертое, если ты встретишь Стефана, мое дорогого родственника с подростковыми проблемами, ты не подойдешь к нему ни на шаг, пока я не разрешу тебе этого сделать. Если ты сейчас подумала о ревности, ты ошиблась, моя принцесса. У меня есть более веские причины для подобных требований — твоя жизнь. Я хотел бы быть неправ во всем и глубоко заблуждаться на счет братишки, но правда на моей стороне. Пожалуй, это пока все.
Дамон умолк, ожидая реакции на свои слова. Его вдруг с головой накрыло такой волной раздражение, что с трудом удалось вернуть себя в спокойное состояние. "Почему все именно так? Она стала моей благодаря этому невыносимому соплежую, святому Стефу и его дурацкой выходке. Разве не могло быть иначе? И почему все старательно пытаются отобрать у меня то, чего я добивался в течение нескольких лет, показавшихся бесконечными?" — он мысленно пообещал себе убить всех виновников своего отвратительного настроения, которое он чуть было не выместил на любимой девушке.
— Я могу пообещать тебе все, кроме последнего пункта, Дамон, — медленно протянула девушка, окидывая взглядом лицо своего спутника.
Ярость… Он опять был в гневе. Глаза чернее самой ночи, губы плотно сжаты в тонкую полоску, брови угрожающе сведены, волевой подбородок настойчиво выдвинут вперед, старательно демонстрируя окружающим ту опасность, с которой можно столкнуться, сделав всего один неразумный шаг. Но Елена ничуть его не боялась, она уже давно поняла, каким расположением пользуется у этого жесткого хищника. Ей он не мог причинить ровным счетом ничего, и ее порадовала мысль о том, что Дамон потерял способность слышать ее умозаключения.
