Том непроизвольно открыл рот, настолько действия Крестной оказывались непредсказуемыми, прошептал сипло:
— Всего доброго.
Крестная выпрямилась во весь немалый рост, вновь строгая и непреклонная, как морская скала, костлявый палец нацелился на Тома.
— И, мистер Реддл, будьте так добры, впредь не портить школьного имущества. Я не в состоянии оплачивать еще и это.
— Но я не… – возмутился Том, но вовремя понял, что препирательства напрасны, – хм… да, мэм. Извините, это больше не повторится.
Но пожилая дама не отводила требовательных желто–зеленых глаз, заметила безжалостно:
— Не это и не что‑либо еще, Том! Ты здесь, чтобы получить достойное образование. Волшебник без этого уже не волшебник.
Том воздел глаза к потолку, терпение его медленно покидало. Книги уже собраны, он давно одет, Корникс нетерпеливо сжимает когтями плечо, а мадам Кохен, словно всполошенная наседка, все не угомонится, кудахчет, мол, не поторопилась ли с выпиской, наставляет ежедневно приходить на обследование, и напоследок пытается напоить горькой микстурой.
Едва тяжелая дверь лазарета закрылась за спиной, Том облегченно вздохнул, в сердцах дал себе слово, что никогда больше и на милю не приблизится к колдомедикам.
— Привет.
Том, еще раздраженный, обернулся на голос. Августус стоял, облокотившись на колонну, такой же неподвижный, слегка сконфуженный, судя по всему ожидание затянулось.
— Как ты?.. – удивился Том, потом сообразил, криво усмехнулся: – Ах, ну конечно, ты же обо всех все знаешь, а если и не знаешь… то непременно выведаешь. Зачем ты здесь? Мне поводырь не требуется.
Августус невольно потупился, шагнул навстречу, забормотал невнятно:
— Это все Элджи… проснулся с навязчивой идеей увидеть тебя. Мы с Антонином едва его удержали. Сейчас у нас урок Защиты от Темных искусств, и мне удалось отпроситься у профессора Слиппери…
Том понимал, что это еще не все, потому молча смотрел на друга. Августус подошел почти вплотную, под тяжелым взглядом замялся от неловкости, лицо пошло пятнами, вдруг резко выбросил руку вперед.
— Вот!.. Элджи просил передать.
Том в недоумении уставился на коробку конфет, яркий бант чуть сполз, будто приглашая заглянуть внутрь. Корникс оживился, в предвкушении пощелкал клювом, черный глаз уже нацелился на красочную коробку. Том неуверенно принял конфеты, спросил удивленно:
— Его любимые? С чего вдруг?
Августус поспешно убрал руки в карманы, слабо улыбнулся.
— Извини, но из невразумительной болтовни Элджи я не понял ни слова. Только не радуйся раньше времени, прежде внутрь загляни.
Коробка оказалась опустошена на одну треть, несколько конфет надкусаны, в беспорядке скомканы обертки от уже съеденных лакомств. Корникс оскорблено отвернулся, жесткие хвостовые перья царапнули Тома по лицу.
Том невольно улыбнулся.
— Теперь больше похоже на Элджи.
Он поднял посерьезневший взгляд на Августуса.
— Что‑то еще?
Августус поспешно мотнул головой.
— Нет. Э–э-э… еще Антонин о тебе часто спрашивал. Первые дни он едва сдерживался, чтобы в одиночку не забраться в гостиную Когтеврана. Я каждую ночь дежурил, засыпал с опаской, все его сторожил, чтоб не улизнул. Теперь‑то вы вместе пойдете?
— Посмотрим, – ответил Том туманно, удобнее перехватил книги, уже собрался уходить.
— А ты теперь куда?
— В Общую гостиную. Сегодня я на занятия вряд ли пойду.
Августус коротко кивнул, неуверенным шагом направился к лестнице. Том вздохнул, позвал негромко:
— Августус.
Тот круто обернулся, будто только этого и ждал, всегда спокойные глаза взволнованно сверкнули. Том, напротив, выглядел предельно сдержанным, пробормотал:
— Поблагодари Элджи от моего имени.
Лицо Августуса сразу осунулось, посерело, во взгляде читалась странная тоска.
— Хорошо.
Едва он скрылся за поворотом, Том, словно после долгой ходьбы, без сил привалился к стене, с жадностью тонущего глотнул воздуха. Когти ворона отпустили плечо, Корникс спланировал на выпавшую из его рук коробку конфет, стал с жадностью рвать обертку. Краска внезапно отхлынула от лица, сердце колотилось с бешеной скоростью, пальцы до хруста сжались в кулаки. Увидь сейчас Августус его взбешенные глаза, ужаснулся бы.
Звон колокола застал его на полдороги к подземельям. Через мгновение из кабинетов, будто горошины из дырявой корзины, высыпали шумные ученики, запрудили весь коридор. Многоголосый гам больно резанул уши, Том невольно прибавил шагу. Как же быстро привыкаешь к тишине и покою.
Том не сразу понял, что говорят о нем, когда неподалеку оживленно выкрикнули:
— Ого, Рэндом, ты только взгляни! В Хогвартсе появилось новое привидение… и, кажется, оно из Слизерина. Ха–ха… на трупный запах даже воронье слетелось.
Корникс на плече оскорблено каркнул, угрожающе встопорщил жесткие перья. Том успокаивающе погладил птицу.
— Тише, Корникс, они всего лишь пошутили.
Он бегло оглянулся на вопящего, скривился, на что Грандчестер ответил широкой улыбкой. Том уже отвернулся, но и одного взгляда хватило, чтобы оценить неравность сил.
За плечом Грандчестера, словно мрачная тень, возвышался его немногословный друг – Рэндом Ившем, жилистый и угрюмый, с чахоточным цветом лица, глубоко посаженные глаза всегда смотрели цепко и подозрительно. Ившем разительно отличался от румяного золотоволосого Грандчестера. Как ни старался, Том так и не смог понять, что же их объединяет.
Обогнав группу нерасторопных девочек, Том сразу же затерялся среди высоких старшекурсников, с которыми оказалось по пути. На гриффиндорцев больше не оглянулся, а иначе смог бы лицезреть как с миловидного лица Грандчестера, словно талый снег с покатой крыши, сползла улыбка, уступив гримасе крайнего разочарования.
Том понял, что уже не станут окликать или догонять, против воли из груди вырвался вздох облегчения. Теперь шагал размеренно, но противное чувство, что смолчал, не ответил оскорблением на оскорбление, непреклонно зудело внутри. Корникс ворчал тихонько на ухо, порывался взлететь, отомстить нахалам. Том удерживал ворона, а в памяти сами собой всплывали отрывки формул заклинаний, нужные взмахи и пасы. Некоторые уже успел выучить и освоить, но были и такие, за которые мадам Кохен непременно отобрала бы палочку.
Том уже завернул за угол, когда внезапно остановился. Какой‑то старшекурсник натолкнулся на него, обругал рассерженно, но Том, как завороженный, невидяще смотрел прямо перед собой, уголки губ медленно растянулись в нехорошей ухмылке.
— Зря Вы попались мне на глаза сегодня, мистер Грандчестер.
