заставил себя съесть полусырой хлеб и несколько кусков воняющей тиной рыбы — достойный разве что скотины корм, по крайней мере, немного утолил голод.
Когда он переступил порог зала под куполом, жрец нетерпеливо расхаживал взад и вперед по мосту, громко постукивая посохом.
— Итак, ты пошел на попятную, чужестранец? Не думай, что сегодня тебе будет легче, чем было вчера! Двадцать Знающих, пятеро из которых говорят правду! Двадцать эликсиров, пять из которых несут избавление — и двадцать первый, который тебе так полюбился! — и жрец указал рукой вниз, на уставленный эликсирами подиум.
На этот раз цилиндры-подставки были выстроены в круг, в центре которого возвышался на своем постаменте золотистый флакон с сине-зеленым эликсиром прошлого. Другие бутылочки образовывали сверкающее всеми возможными цветами кольцо — от этого буйства красок у Охотника зарябило в глазах.
— Я предупреждал тебя вчера: не цепляйся за прошлое, ибо твое будущее с каждым днем становится все более мрачным! Можешь задать шесть вопросов.
Старик развернулся и решительным шагом направился к порталу. Судя по всему, жрец уже успел выпить эликсир — не останавливаясь, он вошел в арку и исчез.
Всего шесть вопросов?
Джад ошарашенно огляделся по сторонам. Два ряда скамей занимали уже двадцать карликов: их было столько же, сколько и незнакомых эликсиров. Шесть вопросов не оставляли ему почти никаких шансов выявить хотя бы одного из тех, кто говорит только правду! Проклятые жрецы, они слишком быстро увеличивали число вариантов…
Он обошел весь купол по периметру, внимательно присматриваясь к прозрачной стене. На ощупь она была сделана из чего-то, похожего на плотное стекло — постучав по нему костяшками пальцев, Джад отошел к подиуму, с трудом приподнял одну из свободных скамей и со всего размаху швырнул ее об стену. Скамья с треском развалилась на две части, а на «стекле» не осталось ни единой царапины.
Никто из карликов даже не повернул головы в его сторону — как зачарованные, они пристально всматривались в полыхающую арку портала.
Джад приблизился к ним, пробежал взглядом по лицам. Все Обделенные были очень похожи друг на друга, даже мужчин от женщин отличить было довольно непросто. Низкие, покатые лбы, выступающие нижние челюсти, лысые, покрытые редким пушком головы — карлики напоминали ему уродливых обезьянок.
Ничего не поделаешь, придется задать свои шесть вопросов: может быть, сегодня ему повезет больше, подумал Охотник — и тут же понял, что просто пытается успокоить самого себя. Еще ни разу в жизни Джад не испытывал чувства отчаяния, но сейчас, кажется, был очень близок к этому.
Что, если ему опять выпить эликсир возврата? Сколько их здесь будет завтра — сорок, пятьдесят? И что произойдет тогда, когда зал перестанет вмещать такое количество Обделенных?..
Взгляд Джада внезапно зацепился за карлика, сидевшего во втором ряду справа. Что-то в его лице показалось смутно знакомым… да, точно, эта едва заметная бородавка на носу! Неужели это тот же самый, которого он видел здесь и вчера?
Охотник подошел поближе и внимательно пригляделся к лицу Знающего: несмотря на всю внешнюю схожесть существ, он никак не мог отделаться от мысли, что именно этот уже сидел здесь, на скамье перед подиумом… и Джад даже спрашивал про него у того, правдивого!
Как такое может быть? Они же все погибли, когда зашли вчера в портал без эликсиров!
Стоп! Погибли? Он точно знает, что они погибли?
Попробуем вспомнить. Позавчера жрец демонстрировал ему действие арки и разноцветных бутылочек. Одного карлика забросило в яму со змеями, второй оказался на свободе, а третий? Третий шагнул в портал, раздался хлопок, арку заволокло тьмой, а старик произнес что-то вроде «так будет с каждым, кто не примет эликсир».
Значило ли это, что карлик погиб? На вопрос Джада насчет смешивания жидкостей жрец ответил вполне недвусмысленно: «умрешь на месте».
И еще он говорил: «верь только тому, что видишь, а не тому, что думаешь увидеть», что-то в этом роде. Не в этом ли кроется разгадка? Может быть, нужно просто последовать примеру Знающих и зайти в арку сразу же, не принимая ни один из эликсиров?
Джад наморщил лоб, пытаясь припомнить все, что сообщал ему жрец, дословно — нет, рябой определенно не упоминал о том, что вход в портал в этом случае окажется смертельным. По крайней мере, не упоминал напрямую.
Охотник видел только исчезающих в арке карликов — сопровождавшие этот процесс звуковые и визуальные эффекты только лишь намекали на смертельную опасность… но где доказательство того, что существа действительно гибли?
Кроме того, Джад был на девяносто процентов уверен, что этот, с бородавкой, уже сидел здесь вчера. И он обязательно должен быть лжецом.
Неужели все настолько просто? Он посмотрел карлику прямо в глаза.
— Я погибну, если войду в портал, не выпив ни один из эликсиров?
Знающий помедлил — всего одно мгновение, которое показалось Джаду вечностью.
— Да, — человечек кивнул головой, бесстрастно глядя на нависавшего над ним Охотника.
Все сходится. Он был здесь вчера, он не погиб, и он врет. В таком случае можно задать еще пять вопросов, потому что самый главный ответ Джад уже получил.
— Если я войду в портал, не выпив эликсир — мне будет причинен физический урон?
Руки-ноги у карлика были на месте, но перестраховаться тоже не помешает.
— Да.
— А психический?
— Да.
— Я окажусь на свободе?
— Нет.
Еще два вопроса. Интересно, они отвечают только про портал и эликсиры?
— Люди знают о том, что манатары ночью оживают?
Молчание. Может быть, нужно спросить поточнее?
— Ма'ан знает о том, что манатары ночью оживают?
— Да.
— Манатары подчиняются Канусу?
— Да.
Все двадцать карликов поднялись одновременно, словно по команде. Джад предусмотрительно отбежал подальше от портала и заткнул уши. Залу сотряс мощный удар грома, флаконы с эликсирами попадали на подиум — ни один из них, впрочем, при этом не разбился. Ударной волной Джада отбросило назад к двери; он еле удержался на ногах, впечатавшись спиной в стену купола.
Когда арка снова засияла, Охотник не раздумывал больше не минуты. Ему очень хотелось прихватить с собой хотя бы одну из бутылочек, но кто знает — не повлияет ли это на работу портала, когда он будет переходить?
Остановившись в футе от арки, он закрыл глаза и вызвал перед внутренним взором образ Джейни — единственной в мире женщины, которую он когда-либо любил… и продолжал любить.
Несколько раз глубоко вдохнул, выдохнул — и шагнул вперед.
Удар грома. Невыносимо яркое сияние, проникающее даже сквозь крепко сжатые веки. Невнятный, угрожающий хор голосов. А потом —
