– У людей что, такой бардак? – спросил Гесер. – До сих пор? Полсотни человек сгинуло, их никто не хватился?
– Никто, – вздохнул Гарик. – Мразь дохлая… он же их не сразу, наверное, убивал… одного убивал, другие своей очереди ждали – день, другой, третий… В этой же комнате. А он выпитых в два полиэтиленовых мешка, чтоб не воняли, и в угол… Там даже батареи отопительные отключены. Видно, зимой начал…
– Мне очень хочется кого-нибудь убить, – процедил Гесер. – Желательно вампира. Но сгодится любой Темный.
– Так попробуй меня. – Небрежно отодвинув с дороги Гарика, в гостиную семейства Саушкиных вошел Завулон. Зевнул, сел на диван.
– Ты не провоцируй, – тихо сказал Гесер, по-прежнему глядя в окно. – А то ведь я могу счесть это официальным вызовом на поединок.
В квартире повисла совсем уж мертвая тишина. Завулон прищурился, подобрался. Как обычно, он был в костюме, но без галстука. И я почему-то подумал, что черный костюм и белую рубашку он выбрал намеренно. В знак траура.
Мы с Ольгой ждали, глядя на двух старых Иных, от которых зависело все и вся на одной шестой части суши.
– Гесер, это же была фигура речи, – примиряюще сказал Завулон. Откинулся на спинку дивана. – Ты что, полагаешь, я был в курсе этого… этого беспредела?
– Не знаю, – отрезал Гесер. Но по голосу было понятно – знает он прекрасно, что в данном случае Завулон ни при чем.
– Ну так я тебе говорю, – все так же мирно сказал Завулон. – Я возмущен не меньше, а возможно, и больше, чем ты. И вся община московских вампиров возмущена и требует казни преступника.
Гесер фыркнул. А Завулон все-таки не удержался от шпильки:
– Ты же знаешь, они очень негативно относятся к подрыву кормовой базы…
– Я им покажу кормовую базу, – негромко и очень веско произнес Гесер. – Пять лет будут сидеть на консервированной крови.
– Думаешь, Инквизиция поддержит? – заинтересовался Завулон.
– Думаю, да. – Гесер наконец-то развернулся и посмотрел ему в глаза. – Думаю, да. И ты мое прошение поддержишь.
Игру в гляделки проиграл Темный. Завулон вздохнул, отвернулся, посмотрел на меня и развел руками: мол, что с ним поделать, а? Достал дорогую сигарету фривольного розового цвета, закурил. Произнес:
– Озвереют ведь совсем…
– Ничего. Ты проследишь, чтобы не озверели.
– Детки без этого взрослеть не станут, ты же знаешь. У них половое созревание только от свежей крови начинается.
Разумеется, Завулона судьба детей-вампиров ничуть не волновала. Ему хотелось поиздеваться над Гесером. В рамках возможного.
– Детям? Детям свежую кровь позволим, – сказал Гесер, подумав секунду. – Ни к чему нам тридцать… э… Антон?
– Тридцать два.
– Ни к чему нам тридцать два кровососущих недоросля. Свежую. Но донорскую! Выдачу лицензий закрываем на пять лет.
Завулон вздохнул и сказал:
– Хорошо. Я и сам считаю, пора их приструнить. Я ведь просил секретаря общины приглядывать за Саушкиным… гнилая оказалась семейка.
– Надо было настаивать на семи годах, – сказал Гесер. – Ты слишком легко согласился на пять.
– Что поделать, уже договорились. – Завулон выпустил клуб дыма. Спросил меня: – Антон, а ты не заглядывал к Геннадию после гибели Кости?
– Нет, – ответил я.
– Что ж так? На правах бывшего друга и соседа… ай-ай-ай…
Я не стал отвечать. Это восемь лет назад я бы сорвался.
– С этим решили, – сказал Гесер. Поморщился, глядя в коридор: там принялись выносить тела. На весь подъезд сейчас наведено какое-нибудь легкое заклинание, начисто отбивающее у жителей желание выглядывать за дверь или смотреть в окно. Впрочем, судя по тому, что на вопли соседки никто не вышел, тут и без того живут на зависть нелюбопытные люди.
Мне все труднее и труднее их любить. С этим надо что-то делать.
– Что еще? – спросил Завулон. – Насчет помощи в поимке Саушкина – никаких вопросов. Мои уже ловят. Вот только, боюсь, могут доставить в разобранном виде…
– Ты плохо выглядишь, Завулон, – неожиданно сказал Гесер. – Пойди в ванную, умойся.
– Да? – с любопытством произнес Завулон. – Ну, раз просишь…
Он поднялся, остановился на миг в дверях, пропуская двух дозорных, которые несли на носилках запакованный в пластиковые мешки полуразложившийся труп. Помимо крови, в человеке очень много воды. Если оставить обескровленное тело разлагаться в пластиковом коконе… результат крайне неприятный.
Впрочем, Завулона это зрелище не ужаснуло.
– Пардон, мадам, – произнес он, пропуская останки. И бодро двинулся в ванную.
– Там и женщины были? – спросил Гесер.
– Были, – кратко ответила Ольга.
Гесер не стал больше ничего уточнять. Кажется, даже у нашего железного старика сдали нервы.
А ребята, которые сейчас выносят трупы, ночью напьются в хлам. И пусть это нарушение всех правил, но я им мешать не стану. Лучше сам выйду на дежурство.
Завулон вернулся через минуту. Лицо у него было мокрое.
– Полотенце грязное, так обсохну, – с улыбкой сообщил он. – Ну?
– Твое мнение? – спросил Гесер.
– Была у меня одна знакомая, любила к Новому году на зеркалах зубной пастой елочку рисовать. Ну и надписи: «Поздравляю с Новым годом!» И цифирки.
– Очень смешно, – брезгливо сказал Гесер. – Ты что-нибудь слышал о такой структуре?
– О «Последнем Дозоре»? – Завулон четко выделил интонацией заглавные буквы. – Дорогой мой враг, даже среди Темных есть масса сект, группировок и просто клубов по интересам, о которых я никогда не слышал. Есть и те, о которых слышал. А уж какие названия встречаются! «Дети Ночи», «Дозорные полной Луны», «Сыны Ветра». Кстати, припоминаю одну компанию детишек, человеческих детишек, а не Иных, которые любят играть в вампиров. Может, привести их сюда? Чтобы поняли – вампир вовсе не импозантный джентльмен в черном плаще, увлекающий красоток в древний замок. Все вовсе не так готично…
– Завулон. Ты слышал что-нибудь о «Последнем Дозоре»?
– Нет.
– Городецкий высказал предположение… – Гесер посмотрел на меня. – Что так называет себя троица Иных, пытавшаяся достать артефакт в Эдинбурге. Темный, Инквизитор и Светлый.
– Темный – Саушкин, Инквизитор – Эдгар. – Завулон кивнул. – А кто Светлый?
– Не знаю. Мы проверили всех Высших, они чисты.
– Ну так и Саушкин не был Высшим… – Завулон пожал плечами. – Хотя… вампирам это проще. А вот что с Эдгаром? Городецкий?
– У меня не было времени досконально изучать его ауру, – ответил я. – Шел бой… К тому же он был увешан амулетами с ног до головы. Мне бы минут пять в спокойной обстановке, я бы все про него знал…
– И все-таки? – настаивал Завулон. – Я знаю, что происходило на плато демонов. В общих чертах. Так что рассказывай.
