— Д-да. Какие же у тебя нежные пальцы. — Из-под густых темных ресниц сверкнули озорные сапфировые искры.
— Я серьезно.
— Я тоже. Мне хорошо. Мне очень хорошо. Почему я раньше так редко дрался, не понимаю.
Погрозив ему пальцем, я улыбнулась:
— Тебе чего-нибудь надо?
Данте вздохнул и так посмотрел на меня, что стало все понятно. Но в итоге он смилостивился:
— Мне необходимо достаточно большое зеркало.
— Что, гадать собрался?
— Конечно. Суженую свою высматривать.
Я хихикнула, но задание выполнила. Накинула куртку как есть, с дыркой, и, еще раз поцеловав Данте, теперь в щеку, выскочила из дома вслед за пришедшим за мной пацаненком лет двенадцати.
Возвращались мы с Марфой уже в вечернем сумраке. Она, повздыхав немного, принялась за ужин. А я, скинув сапоги и куртку, забралась в постель к дремлющему демону и прижалась к его теплому боку.
— Малышка, что случилось? Почему ты такая расстроенная? — тут же приоткрыл он глаза.
— Не волнуйся, чертенок, все нормально. Просто… — Я тихо расплакалась, чувствуя, как грудь больно сжимает тоска. Асур гладил меня по голове и молчал, за что я была ему очень благодарна. — Мне не удалось помочь, — наконец заговорила я, испытывая желание поделиться своими страхами и сомнениями. — Ребенок был вовсе не болен. К нему пристала навь и выпила жизнь почти до дна. Я уничтожила злой дух, но то, что ребенок при этом не выживет, было понятно с первого взгляда. И мне пришлось ее убить, чтобы она тоже не стала навью. Это была пятилетняя девочка. И я убила ее.
— Был другой выход?
— Нет. Я даже яда не могла ей дать. Нужного у меня с собой нет, а любой другой привел бы к перерождение в навь. Ее мать сильно плакала, это был ее первый ребенок. А отец не смог. Как же я ненавижу такие случаи в своей работе. И это ведь не так быстро происходит. Когда мы были здесь прошлый раз, девочка была уже одержима навью. И если бы мы задержались, если бы у меня было время, я бы спасла ее.
— Ты умница, ты все сделала, что могла, — шептал Данте, гладя меня по голове. — Не плачь, моя девочка. Все хорошо. Ты вообще самая лучшая магичка, каких я только видел.
Вот под такую лесть я и задремала, удобно устроившись рядом со своим чертенком.
Мне снился он, мой жених и мой возлюбленный. И я так ясно чувствовала это, что в который раз убеждалась — мое решение верно, я его никогда не предам. Я слышала его голос, такой родной и милый, чувствовала прикосновения, такие редкие для нас даже во сне. Но это был не тот сон, что дарует Звезда, этот мне помнится с трудом. Только сердце все равно не переставало трепетать в груди, как пойманная птичка.
Проснулась же я, когда вошла Марфа и сообщила о том, что борщ готов. Заслышав эту новость, я так вскочила, что отдавила что-то там у Данте. Он взвыл и потребовал вернуть ему одежду.
— У меня же нет твоей наглости, — заявил Данте, поблескивая в полутьме сапфирами глаз.
— Ага, а у меня твоей выдержки, — ответила наглая я. — И вообще, тебе вставать нельзя.
— Можно. Я уже вставал.
— Вот значит как? Чего ты тогда смертельно больного из себя изображал. Заставлял себя с вилочки кормить, подушки поправлять. Никому веры нет. — Всплеснув руками, я выдала демону уже знакомые нам по прошлому разу шмотки. Смотрелся он смешно.
Борщ оказался таким вкусным, что я съела наверное пару литров. Со сметанкой и краюшкой свежего хлеба!.. Потом была зажаренная курочка и гора печеной картошки, сладкой и рассыпчатой, и это не считая свежие овощи и зелень. Наевшись до отвала, я откинулась к стенке и с любовью посмотрела на хозяйку.
— Марфа, вы волшебница. И как вы умудряетесь все успевать? Даже мой бардак убрали.
— Привыкла уже. У меня же трое детей. А ты одна.
— Но тоже не очень взрослая, — усмехнулся Данте.
— Что вы будете делать дальше, — проявила заботу добрая женщина.
— Дождемся моего друга с лошадьми, зачем, спрашивается, ты их перегонял?
— Мне надо было подумать.
— Я конечно знала, что у тебя в голове идет трудный мыслительный процесс, но не настолько же, — саркастически посмотрела я на Данте. — Итак, дождемся Вадика и поедем на встречу эльфам. Ну, чего ты меня рассматриваешь, как насекомое какое?
— Может нам не ждать Вадика и сразу отправиться в Царство.
— О-о! — простонала я, закатывая глаза. — Читай по губам, если нормальной речи не понимаешь. В Цар-ство я не пой-ду, — по слогам произнесла я. — Завтра приедет Вадик, завтра будем говорить.
— Опять этот твой Вадик.
— Слушай, Данте, давно хотела спросить. Из-за чего вы тогда сцепились? А то я его спрашивала, а он говорит «иди к демону».
— Не сошлись в ряде вопросов.
— По поводу?
— Он первый начал, — ушел в несознанку демон.
— Не, мне просто интересно, за что ты избил моего друга.
— Не будет лезть куда не надо, — асур показал все клыки и, кажется, сам устыдился. — Я его не избивал. Он, знаешь ли, тоже не мальчик-одуванчик.
— Данте, мы конечно в свое время постарались вырастить из него хорошего мага, но противостоять асуру на равных не может даже архимаг. К тому же тебе. Я же видела, как ты раскидал отряд Хананеля.
При упоминании этого урода, Данте поморщился.
— Нас учили как Асурендр, а они на несколько порядков сильнее обычного асура. Правда, до сталемордого при всем желании не дотягиваем. Ты уже имела сомнительную честь в этом убедиться.
На милой мордашке Данте было написано столько страдания, что я не выдержала и обняла его за более или менее здоровую руку. Заглянув в большие синие глаза, я на несколько секунд затерялась в них, а вынырнув, мягко улыбнулась.
— Не переживай так, чертенок.
— Он мог убить тебя. И тогда я бы уже ничего не смог сделать. Вот и получилось так, что ты меня спасала, а не на оборот.
— Дурачок, много бы я наспасала, если бы меня пришили теми дротиками. Мне бы уже ни Аскар, ни сам Великий Бог Велинас не помог. И вообще… только бы учитель не узнал, что я натворила. Марфа, ты не знаешь, что там за холм был за деревней?
— Простой холм. У нас там девки да парубки любят собираться на гулянье.
— Любили. Надо говорить — любили.
Спать ложилась я уже по привычке — прижавшись к своему любимому чертенку. Откуда-то жутко несло сквозняком, и я нагло использовала это в качестве аргумента, когда асур попытался отделаться от участи большой грелки. Ну, отделывался он явно чисто из вредности, о чем и было мной сообщено. Он парировал тем, что согреться мне и одеяло поможет. Я киданулась в него подушкой и, воспользовавшись советом, отвернулась от синеокого нахала.
