Дженнсен. Сдавайся.
Неужели это никогда не кончится?
Grushdeva du kalt misht.
Себастьян стал просто самым последним. Пытают ли его сейчас? Может быть, он тоже расплачивается своей жизнью за помощь ей?
Сдавайся.
Бедный Себастьян!.. Она почувствовала, как сильно ей хочется, чтобы он оказался рядом. Он такой смелый, такой сильный…
Tu vash misht. Tu vask misht. Grushdeva du kalt misht.
Голос, настойчивый, требовательный, раздавался эхом вокруг, шепча слова, которые не имели для нее никакого смысла.
Шатаясь, она встала. Неужели ей никогда не доведется жить своей жизнью? И даже иметь свое собственное сознание? Должна ли она вечно слушать эти команды, произносимые лордом Ралом, его голосом?
Дженн…
— Оставь меня в покое!
Нет, она должна помочь Себастьяну!..
Она снова двигалась вперед, ставя одну ступню вслед за другой, отбрасывая в стороны плети винограда, прорываясь сквозь низкий кустарник. Нависающая над ней густая листва делала все вокруг темным. Дженнсен не имела представления, какое сейчас время суток. Она целую вечность добиралась до Алтеи. И там провела целую вечность. Наверное, время уже приближается к ночи. В лучшем случае — ранний вечер. И целая вечность минула с тех пор, как она оставила на лугу Тома.
Дженнсен. Сдавайся.
— Нет! Оставь меня!
Она шла за помощью, но помощь оказалась иллюзией. Она всю свою жизнь полагалась на мать, а потом стала ждать, что ей поможет Алтея. Пора бы признать, что все отныне зависит от нее самой…
О Создатель, как она устала от всего этого! А теперь еще была и зла. Но надо идти!..
Дженнсен резко шагнула вперед, в болото, и пошла, разбрызгивая из-под ног воду, ступая на корни и камни.
Она обязана помочь Себастьяну… Она должна вернуться за ним… Том ждет… Том отвезет ее назад…
А что потом? Как она собирается освободить Себастьяна?
Запыхавшись, она остановилась и обнаружила, что подошла к тому месту, где воевала со змеей. Сейчас вода была тихой и неподвижной, и не было никаких корней, которые на самом деле оказались ползучей тварью…
Стало гораздо темнее. И нельзя было понять, есть ли что-нибудь в темных тенях под склонившимися с берега ветвями.
Чего она ждет? Жизнь Себастьяна висит на волоске!..
Дженнсен приподняла юбки и шагнула в воду.
Пройдя с полпути, она вспомнила, что собиралась подобрать какую-нибудь палку, чтобы проверять дно. Она приостановилась, размышляя, стоит вернуться или нет. Сзади теперь было столько же воды, сколько и впереди, поэтому она продолжила путь. Она нащупывала ногой твердые корни (настоящие!) и осторожно ступала по ним. Удивительно, но пока она даже не замочила юбок!..
Что-то шлепнуло ее по ноге. Дженнсен вздрогнула и поскользнулась. Она успела увидела блеснувшую чешую и с огромным облегчением понять, что это всего-навсего рыба. Но равновесия было уже не удержать, и Дженнсен, слетев с корня, ухнула в черную бездонную глубину. У нее еще хватило времени на короткий вдох, а потом над головой сомкнулась вода.
Ее окружил сумрак, однако, опускаясь, она увидела взметнувшиеся вверх пузыри. Удивленная и перепуганная, она бешено заколотила ногами, пытаясь коснуться хоть чего-нибудь, чтобы оттолкнуться и подняться к поверхности. Ничего под ногами не было, только тяжелые башмаки, которые, вместо того чтобы служить опорой, тянули ее сейчас на дно.
Дженнсен замолотила руками, пытаясь выплыть на поверхность, но одежда ее стала ловчей сетью, не позволяющей сделать ни одного энергичного движения. Дженнсен охватил шок. Глаза ее расширились, она увидела полосы света, тусклого, переливающегося, сверкающего, пронизывающего мрак вокруг нее.
Как быстро все произошло!.. Как нереально все теперь было!.. Она изо всех сил пыталась удержать свою жизнь, а та ускользала сквозь пальцы…
Дженнсен.
К ней приближалось нечто темное и неясное. Легкие уже болели от нехватки воздуха.
Алтея сказала, что никто не может пройти через болото. Здесь живут какие-то твари, разрывающие людей на части. Один раз Дженнсен повезло. Второй раз может и не повезти…
Объятая страхом, она смотрела на приближающуюся к ней темную фигуру.
Она не хотела умирать. Какое-то время назад ей казалось, что она хочет умереть, но теперь она знала: нет! Это была ее единственная жизнь. Это была драгоценная жизнь, и больше она не хотела потерять ее.
Она пыталась плыть к поверхности, к свету, но все вокруг сделалось таким медленным, таким густым, таким тяжелым…
Дженнсен.
Голос звучал настойчиво.
Дженнсен.
Что-то натолкнулось на нее. Она увидела радужные переливы зеленого цвета.
Это была та змея.
Если бы Дженнсен могла, она бы закричала. Но сил больше не было, и оставалось только наблюдать, как длинное извивающееся тело твари начало заключать жертву в темную спираль.
Сил не было. Легкие уже просто горели. Дженнсен видела себя как бы со стороны — медленно опускающейся на дно, все дальше и дальше от поверхности, от жизни. Она вроде бы еще пыталась всплыть наверх, к свету и воздуху, но налитые свинцом руки просто покачивались, как водоросли в воде…
Дженнсен.
Сейчас она утонет…
Темные кольца обвили ее…
Было больно…
Ей представлялось раньше, что утонуть — это как упасть в сладкие объятия приятной воды…
Оказалось, совсем не так. Было больнее, чем когда-либо в жизни. Острая, невыносимая боль разрывала грудную клетку. Ужасно хотелось вздохнуть, но горло накрепко сдавило от мысли, что этот вздох будет последним.
Дженнсен почувствовала, как кольца змеи обвивают ее. Надо было убить эту тварь, когда была такая возможность. И сейчас еще можно достать нож, но нет сил…
Одна только боль в груди!..
Кольца змеи тянули ее, и она прекратила всякое сопротивление. Какой смысл?..
Дженнсен.
Она удивилась, почему голос не требует, чтобы она сдалась, как делал это всегда. Впрочем, к чему требовать? Она и так уже сдалась…
Что-то толкнуло ее в руку. Твердое… Потом — в голову. Потом — в бедро…
Она вдруг сообразила, что ее тащат вдоль берега, и корни задевают тело. Почти не сознавая себя, она схватилась за них и с внезапным отчаянием потянула. И поняла, что тварь осторожно подталкивает ее вверх.
Разметалась в стороны вода. На Дженнсен обрушился поток звуков. Она судорожно глотнула воздух. Раз, другой, третий, четвертый… Подтянулась выше, чтобы плечи оказались на узловатых корнях. Не было сил вытянуть из воды все тело, но по крайней мере голова теперь на воздухе, и можно дышать.
