— Надеюсь, — я насмешливо осмотрела то, что осталось от выкинутых на пол вещей. Нда… — Теперь главное раздобыть свечу.
— Где-то была. — Парень озадаченно нахмурился, видимо припоминая, куда убирал искомый предмет. — Ты пока располагайся…где-нибудь, я сейчас.
Некоторое время, понаблюдав за бегающим туда-сюда Лиртом, я освободила от всякого хлама один из стульев, и села, сложив руки на стол и положив на них голову. В нос ту же полезли разнообразные ароматы трав и настоев, вызывая легкое головокружение. Внезапно навалившаяся усталость дала о себе знать, и я глубоко вздохнула, закрывая глаза и надеясь отдохнуть хотя бы пару минут. Всего пару минут…
— Я должен убедиться, что с ней все в порядке!
Хм, какой знакомый голос… Где-то я его уже слышала… Интересно, где?… Но это не важно, все уже не важно… Я устала… А здесь так хорошо. Медленно покачиваясь, я лежала на воде, подставив лицо нежному и теплому свету. Из тела постепенно уходило напряжение последних дней, давая, наконец, ему отдохнуть. Дней? Разве было что-то важное в последнее время? Время… Просто слово… Оно ничего не значит для этой воды, уверенно держащей меня на своих потоках. Спокойствие и тишина. Вот только голос, противный голос раз за разом повторяющий мое имя никак не давал покоя.
— Эль… Просыпайся, Чувствующая!… Тьма, Эль, ты всех пугаешь!… Эль…
Кто он? Тот, кто так отчаянно зовет меня? Неужели он не знает, как здесь хорошо и спокойно? Почему он так напуган? Со мной все в порядке, здесь я счастлива, тут мой дом.
— Прости меня, девочка…
Другой голос… Он пугает и заставляет мое сердце сжиматься от боли. Кто он такой? Кто тот, кто просит прощения? Не важно… Все не важно…
— Эль… Малышка, ну проснись ты, наконец! Без тебя нам не справиться… Дети, вспомни о детях. Они нуждаются в твоей помощи…
Дети? В груди предательски заныло, заставляя меня нахмуриться. Почему это так тревожит меня? Дети… Мне надо было что-то сделать… Только вот что? Почему я не могу вспомнить?!
— Что вы делаете?! Оставьте ее в покое! — и снова первый голос. Интересно, что его так взволновало?
— Она одурманена, нам необходимо привести ее в чувство.
— Нет. Я не позволю причинить ей вред!
— Это всего лишь небольшой надрез. Боль должна вывести ее из оцепенения.
— Я сказал нет!
— Но…
— Неужели ты позволишь, чтобы пролилась ее кровь, принц? — О, сколько ненависти и горечи в его голосе. Где же я его уже слышала? Низкий, бархатный, убаюкивающий каждым звуком… С немного рычащими нотками…
— Выйдите. — Опять он. Тот, от которого болит сердце. Ну почему они не оставят меня в покое?!
— Но…
— Я сказал, чтобы все вышли!
— Как пожелаете, ваше высочество.
Высочество? Это ведь должно что-то значить… Нет, не помню.
— Почему ты остался?
— Я не доверяю тебе. — Снова первый голос. Это хорошо… С ним спокойнее…
— Взаимно, Нечистый.
— Кто бы говорил, Пьющий жизнь.
— Как ты думаешь, она когда-нибудь сможет смотреть на меня, как раньше? — боль… Почему в его голосе столько боли? Нет, не хочу слушать, лучше просто плыть, греясь под теплым солнцем. Этот голос ранит, а я так не люблю боль…
— Не знаю. Возможно, со временем она и прости, Эль всегда была слишком великодушной.
— Не смей меня осуждать! Ты не знаешь, что значит быть наследным принцем своей расы.
— Да куда уж нам! Мне все равно, что ты чувствуешь, Дарракши-Лан, сейчас главное разбудить малышку. Подвинься-ка… Эль… Ты слышишь меня? — О, боги, что они от меня хотят? Сделайте так, чтобы они ушли… Мне слишком больно…И почему-то хочется плакать. — Ты заставляешь меня нервничать, милая, а когда я нервничаю, то становлюсь злым и страшным. Ты ведь уже как-то убедилась в этом, не так ли? — по коже пошли мурашки…Я действительно это знала. Но вот где я могла все это видеть? Кто были незнакомцы, чьи голоса я слышала?
— Это бесполезно. Тьма, я разорву на части этого целителя! Как он мог додуматься оставить на видном месте этот проклятый нерми… нур…
— Нермиармин. Его еще в простонародье называют дурман-травой. Если она не очнется в течение получаса, то не очнется уже никогда. Давай, малышка, просыпайся. Не вынуждай меня отдавать тебя на расправу этим мясникам. Нет, надо же было до такого додуматься, собраться порезать ее ножом!
— Они лишь хотели помочь.
— Я тоже хочу помочь бедным зверям, когда голодно облизываюсь в шкуре волка. — Я невольно улыбнулась, чувствуя тепло, исходящее от этого голоса. Опять спорит… — Эль, ну давай же… Рианоэль, тьма тебя побери, а ну-ка быстро просыпайся!
Рианоэль? Вода вокруг меня внезапно забурлила, заставив испуганно охнуть и погрузиться в нее с головой. Рианоэль… Это имя било словно кнут, наказывая за бездействие и заставляя кричать от боли. Сил не осталось, легкие готовы были разорваться от нехватки воздуха, но я не сдавалась.
— Борись, девочка, твое время еще не пришло. — Тихий женский голос, словно ветер, донесшийся до меня издалека, в отличие от остальных, я узнала сразу. Было бы странно, после стольких бесед, не узнать саму Смерть. — Борись, Рианоэль.
Опять это имя… Почему все изменилось, стоило кому-то его произнести? Мое имя.
— Что ты с ней сделал?! — где-то неподалеку раздался гневный вопль Дана.
Дан… Я вспомнила! Вспомнила все и наконец, поняла, что здесь происходит. Дурман-трава. И как я не смогла распознать ее сразу?! Яд. Сознание затуманилось от боли, а тело забилось в конвульсиях, однако с каждой секундой становилось все легче и легче.
— Что тут у вас происходит?! — послышался звук хлопающей двери и топот ног. — Что с ней?
— Да не знаем мы! Эль! Эль, девочка, ты меня слышишь?
— Ты и мертвого с того света достанешь… — глубоко вздохнув и с наслаждением почувствовав приток кислорода в легкие, я заставила себя по возможности успокоиться. Тело все еще сотрясала мелкая дрожь, но в целом, самочувствие улучшилось настолько, что я смогла открыть глаза и осмотреться.
— Ну наконец-то!
Нда, осмотрелась, называется…
— Кхе… э… Крил… Ты меня сейчас задушишь!
— Прости, — мгновенно отпустив, оборотень впился в меня внимательным взглядом. — Никогда больше не пугай нас так.
— Не могу ничего обещать. — Я криво усмехнулась.
Сев на кровати, на которую, судя по всему, меня перенесли спутники, я огляделась по сторонам. Ну, как и ожидалось, все знакомые лица собрались возле моей скромной персоны. Им что здесь, медом намазано?
— А что здесь происходит? — я сложила руки на груди и делано удивилась. — У кого-то похороны?
— Как всегда в своем репертуаре. — Усмехнувшись, ко мне подошел Шин и сел на кровать. Я отодвинулась. — Не бойся, не укушу.
