— Ножа, говоришь, боятся? — с нехорошей интонацией переспросил Гарри, — ладно, сейчас будем пугать.
Он поднялся на ноги, вытащил кинжал, задумчиво похлопывая лезвием по ладони, и вдруг метнул его в тот туннель, из которого вылезал гвиллион. Раздался испуганно-негодующий писк, царапанье когтей и всё стихло. А потом подземелье вдруг стало меняться, как будто вода смывала небрежно нарисованные декорации, и Гарри сразу понял, куда нужно идти.
— Скорей, Гермиона! — крикнул он, подбирая кинжал, — бежим, пока не закрылось! Нам туда!
Коридор заметно пошёл вниз, но развилок больше не попадалось, и Гарри понял, что цель близка.
— Гарри, ты ничего не чувствуешь? — вдруг спросила его Гермиона.
Гарри прислушался к себе и вдруг ощутил присутствие какой-то давящей силы, омерзительно грязной, пачкающей сознание, мешающей дышать.
— Это скрижали! — крикнул Гарри, — они где-то рядом!
Теперь каждый шаг давался им всё труднее и труднее. В сознании Гарри клубились отвратительные образы, возникали картины казней, пыток, убийств. С искажёнными от ярости и ненависти лицами бежали навстречу друг другу вооружённые люди, горели дома, в огонь швыряли детей. Потом перед его взором возникли деревья, увешанные трупами, горящая военная машина, на броне которой вниз головой висел мертвец, атомный взрыв, вспухающий над незнакомым городом… Гарри взглянул на Гермиону — она была бледна до синевы, по вискам катился пот. Тогда Гарри попытался вспомнить приёмы окклюменции, которым много лет назад его пытался научить Снегг. Сначала ничего не получалось, но постепенно Гарри удалось кирпич за кирпичом окружить своё сознание стеной, и когда стена замкнулась, ему сразу стало легче.
— Блокируй сознание, блокируй сознание! — крикнул Гарри, — иначе оно выжжет тебе мозг! — он уже почти тащил Гермиону.
— Не могу, Гарри, иди один… — вдруг пробормотала Гермиона и осела на пол тоннеля, закрыв голову руками.
Тогда Гарри понял, что Гермиона не сможет идти дальше, а нести её на руках означает принести прямо к безумию. Он положил её голову к себе на колени, пальцами сжал виски, сосредоточился и начал капля по капле выдавливать злобное безумие скрижалей из сознания Гермионы. Через несколько минут её щеки порозовели, она открыла глаза.
— Это ты Гарри? Не уходи… Не оставляй меня… Я видела такие ужасы, я была… — Гермиона замялась. — Скрижали нужно уничтожить, во что бы то ни стало, Гарри! Это не должно придти в мир! Я чувствую, они где-то совсем рядом!
Гарри подал руку Гермионе, и они пошли дальше.
За очередным поворотом тоннель заканчивался тупиком, и там они увидели скрижали.
На грубо отёсанном сером камне с плоским верхом, напоминающем языческий алтарь, лежала небольшая книга, похожая, скорее, на блокнот. Гарри подошёл ближе, присмотрелся и увидел, что верхняя страница покрыта сетью незнакомых букв. Гарри попытался понять, на каком языке написаны скрижали, и у него закружилась голова. Он пошатнулся, но Гермиона, которая, казалось, окончательно пришла в себя, оттащила его в сторону:
— Ты что делаешь?! Не трогай! Не смотри! Их нельзя читать! Ты чуть не погубил всё!
— Уф-ф…, — пробормотал Гарри, отойдя от камня, — мерзость какая… Ну, хорошо, вот мы и нашли их, а теперь что?
— А теперь, Гарри, мы избавимся от скрижалей! — бодро сообщила Гермиона, роясь в карманах своей мантии.
— Каким, интересно, образом? Разобьём их или сожжём? А может, расплавим? Сомневаюсь, что это поможет…
— Нет, Гарри, мы поступим совсем по-другому, мы отправим их обратно в прошлое, и в этом суть моей идеи!
— Как это — в прошлое? — не понял Гарри, — куда, кому?
— Дамблдору! — стала горячо объяснять Гермиона. — Помнишь, я сказала, что Дамблдор нашёл скрижали у себя на столе и не смог понять, откуда они взялись? Так вот, они попали к нему из будущего, то есть это мы должны будем отправить их ему в прошлое!
— И каким же образом?
— С помощью времяворота! Того самого, что мы с тобой использовали на третьем курсе, когда спасали твоего крёстного и Клювокрыла. МакГонагалл, когда сдавала дела, отдала времяворот мне, вот он! — и Гермиона показала Гарри коробочку.
— Ага-а… — задумался Гарри, — а что сделает со скрижалями Дамблдор, получив их?
— Конечно, отправит в будущее, мы же это знаем!
— То есть получается, что мы, получив от Дамблдора скрижали, отправим их ему обратно, а он отправит их нам? Но это же замкнутый круг!
— Не замкнутый круг, а петля времени! Времяворот можно настроить так, что она будет затягиваться до тех пор, пока скрижали вообще не уйдут из этого плана бытия, навсегда, Гарри, понимаешь?!
— Гермиона, — восхищённо сказал Гарри, — я всегда знал, что ты в сто раз умнее всех нас, вместе взятых, но это… Сама додумалась?
— Ну, не совсем, Гарри, — смутилась Гермиона, — мне кажется, Дамблдор что-то такое предусмотрел, потому, что он в своём дневнике указал время появления скрижалей с точностью до секунды, понимаешь?
— Понимаю, — сказал Гарри, — знаешь, Гермиона, мощь разума Дамблдора меня иногда пугает… Пожалуй, я зря смеялся над Хагридом, Дамблдор воистину был великим человеком. Что мне нужно делать?
— Тебе — ничего. Тебе вообще ни в коем случае нельзя дотрагиваться до скрижалей, иначе пророчество сбудется. Просто подожди, пока я настою времяворот и положу его на скрижали, это займёт некоторое время. Пожалуйста, не отвлекай меня, потому что если я ошибусь…
Гарри кивнул и отошёл в сторону. Гермиона открыла крышечку времяворота и начала аккуратными движениями что-то переключать в нём, время от времени сверяясь с записями. Вдруг в подземелье что-то изменилось, причём Гарри показалось, что стало светлее. Он оглянулся и потерял дар речи. Часть стены за его спиной стала прозрачной, и Гарри увидел какую-то девушку, которая изо всех сил пыталась пробиться к ним, дюйм за дюймом преодолевая прозрачную, но очевидно, чрезвычайно вязкую субстанцию.
— Прости, Гермиона, что отвлекаю, — тихонько сказал Гарри, — но посмотри, кто у меня за спиной… Мне кажется, я схожу с ума. Там — Беллатриса Лестрейндж. Но её же убили! Это что, призрак?
Гермиона подняла голову, вгляделась и сказала:
— Нет, Гарри, это не Беллатриса, это она!
— Кто «она»?
— Эриния Лестрейндж! Это она убила Наземника, это она пыталась пробиться в тайную комнату! Как видишь, она последовательна в своих намерениях…
— Мерлин мой! Как она похожа на Беллатрису! Они что, родственники?
— А знаешь, Гарри, это ведь многое объясняет, — задумчиво сказала Гермиона.
