Эльф, одевшись, принялся распутывать колтун, образовавшийся за ночь на голове. Вот, странно: у него волосы чуть ниже плеч, а запутываются так, что просто «ой». То ли дело у Лэсса — Элли уже и не помнил, когда последний раз видел в руках своего приемного сына гребешок.
Лэсс… Мысли Элли, пытавшегося собрать волосы в хвост, переключились на парня, наверняка сейчас все еще безмятежно дрыхнущего. Пришелец из другого мира до боли в сердце походил на родного сына Элли незадолго до смерти. Да и характерами Раалэс и Лиэсан были очень похожи. Эльф видел в крылатом пареньке своего родного, умершего от старости сына и не скрывал этого. В свою очередь, Лэсс воспринимал Элли кем-то вроде любимого дядюшки и старшего брата в одном лице. Эльф не обольщался — Лэсс никогда не сможет назвать его отцом. Все-таки, у парня была семья, из которой его так грубо выдернули. На раз Эллисаан, будучи еще рабом, просыпался от бормоталок на непонятном языке, перемежающихся просьбами наподобие: «Мама, забери меня отсюда»…
Элли вздохнул. Парня пора вывозить из долины. А то может произойти катастрофа. Эльф великолепно знал, чем может заняться мающийся от безделья полный сил молодой обалдуй — сам таким когда-то был. И к чему это его привело? К титулу мастера в крупнейшей гильдии наемных убийц. Матушка, когда узнала об этом, была в шоке, в какой-то момент Элли даже подумал, что она, как в детстве, его за ухо оттаскает… Ничего — скоро в долину из родного Леса прибудет полная аррэтэн[4], и можно будет спокойно уезжать отсюда, не боясь, что какой-нибудь местный ушлый дворянчик захватит замок, который эльфы уже привыкли называть своим. Заодно и Лэсс познакомится с миром. Его обучение более-менее закончено, по крайней мере, эльф мог не бояться, что парня прирежут в первой же подворотне.
Плюнув на бесплодные попытки привести свою шевелюру в более-менее приличный вид без помощи магии, Элли, воспользовавшись страшно нелюбимым им за мерзкие побочные эффекты в виде зуда заклинанием «расчески», вышел из комнаты… Вернее, попытался выйти. У двери нога зацепилась за что-то невидимое, и эльф, изобразив что-то наподобие изящного балетного па, с грохотом упал на пол, с которого кто-то снял ковер и полил каменные плиты водой, превратив пол в ледяной каток. Проехав несколько метров на животе и с размаху впечатавшись головой в стену, эльф замысловато выругался, потер ушибленную часть тела и попытался осторожно встать на ноги. Получилось не сразу — неведомый вредитель хорошо знал свое дело и сделал лед на полу идеально гладким, а стены покрыл какой-то скользкой гадостью. Кое-как проковыляв пару шагов, благополучно шлепнулся обратно на пол. По сдавленным ругательствам, доносящимся из соседних коридоров, Элли понял, что вредитель поработал и там.
Ползком (снова встать на ноги у эльфа так и не получилось), подтягиваясь едва ли не на клыках, потому что возможностей зацепиться за что-либо практически не было, преодолев коридор, Элли нос к носу столкнулся с ползущими точно так же Раилиаром, яростно упоминающем родственников устроителя ловушек в сочетании с сучьями и прутьями себе под нос, и мамой, которая тихонько хихикнула, увидев уже возникшую шишку на голове у выползающего из-за угла коридора еще одного сына.
— Что происходит? — первым делом поинтересовался Раилиар, забыв даже поздороваться. В этот момент руки длинноволосого заскользили в разные стороны, и Рай с глухим стуком ударился об пол. Судя по сдавленному стону и полному отсутствию очередных выражений на высоком эльфийском — происходит подобное уже не в первый раз…
— А я знаю? — буркнул Элли, невольно сочувственно поморщившись: ему-то хватило и одного удара… — Сам только недавно проснулся. Меня больше интересует, кто все это сделал.
— Как будто ты не знаешь, — скептически хмыкнула эльфийка, проползя немного вперед, где заканчивался лед и начинался нормальный ковер. Обретя вожделенную опору и встав на ноги, она обернулась и помогла подняться мужчинам. — Это Лэсс.
— Лэсс? — Огненно-рыжие брови Раилиара решили сходить в гости к старшим братьям-волосам. — Зачем ему это?!..
— А то ты не понимаешь, — фыркнул Элли, уже смекнувший, что к чему. Не зря его сегодня утром одолевали подобные мысли, ой, не зря!.. — как будто сам не был таким же обалдуем в свое время… Да еще и запертым на одном месте! Ты же сам все время говоришь, что Лэсс — дитя неразумное… А мы его даже на лесок ближайший посмотреть тогда не взяли!
— Но ведь так оно и есть! — Воскликнул Раилиар, перебив брата. — Ему же даже двадцати лет не исполнилось! Это опасно!
Два синхронных вздоха стали ему ответом.
— Сын, — начала Саила. И пусть Рай биологическим сыном ей не был, но она любила его, как родного. — Лэсс, даже не смотря на то, что он измененный, в душе был и остается человеком. А ты сам знаешь, что для людей семнадцать лет — вполне зрелый возраст, подходящий даже для супружества. И то, что ты называешь его ребенком, да еще и глупым, оскорбляет Лэсса сильнее, чем что бы то ни было. Да и я хороша, — неожиданно буркнула себе под нос эльфийка. — Нужно было раньше понять, что внук не будет терпеть такого снисходительного обращения…
— Так в чем дело? — Въедливо поинтересовался Рай. Эллисаан только закатил глаза: в некоторых вещах его старший брат был сущим младенцем.
— Лэссу просто скучно, — пояснил желтоглазый убийца и поежился: если он прав, то сегодня их ждут большие неприятности…
— Так что, этот крылатый оболтус решил развлечься за наш счет?!
Вопль души эльфа остался без ответа, потому что в следующий момент в коридор, где стояла троица, влетело небольшое очаровательное создание нежно-голубого цвета. Опасностью от него не веяло, и Эллисаан позволил себе слегка расслабиться. Все-таки, иногда инстинкты убийцы ощутимо мешают нормальной жизни…
Тварюшка уселась на плечо Раилиара, окинула эльфов внимательным взглядом черных глаз-бусинок, затем зевнула, демонстрируя мелкие зубки, и внезапно взвыла низким басом:
— Во поле бере-е-еза стояла-а-а-а!!!..
Троица ошеломленных звуковой волной эльфов присела, отчаянно зажимая уши руками. Тварюшка взлетела в воздух, продолжая громогласно завывать. Причем, уже не она одна. В коридор влетело еще несколько таких же тварей. И все они что-то вопили, причем разными голосами. Так, например, одна из них пронзительным дискантом пела что-то вроде: «Не кочега-а-ары мы, не пло-о-отники…»; другая, наоборот, хриплым баритоном мурлыкала себе под нос: «Из-за о-о-острова на стре-е-еже-е-ень, на просто-о-ор речно-о-ой волны-ы-ы…». Остальные зверьки тоже что-то напевали, причем каждый — что-то свое.
