— Это, — ведьмачка передала Ивану отложенные фотографии, — либо бродячие собаки поработали, либо еще кто-то из мелких хищников. Ничего серьезного. А чтобы насчет этого точно решать, — она махнула в воздухе оставшейся стопкой, — надо видеть сами трупы, а не их картинки. Мог и в самом деле хозяин следов потрудиться, а мог и еще кто-то, потому что мангуирин обычно столько мяса на туше не бросают. Мангуири добычу скорее на куски бы разорвал и проглотил по частям, так что с трупами еще вопрос. Но следы точно его.
— Великолепно, — мягко сказал Иван. — С хозяином следов мы определились, теперь плавно переходим ко второму вопросу. Что и как можно сделать с этим мангуири?
— Твоим людям с их боевыми способностями — ничего.
— Это окончательный вердикт?
— Да.
— Хорошо, тогда формулирую вопрос по-другому: ведьмаки могут что-нибудь сделать с этим мангуири?
— Если очень постараться, то, скорее всего, да.
— Звучит как-то неопределенно.
— А какой определенности ты от меня хочешь? Случайность — она всегда в работе ведьмака присутствует, и даже стычку с самым безобидным зверем может изрядно усложнить не вовремя упавший на голову кирпич.
— Здесь в окрестностях кирпичам падать неоткуда, а по небу они пока еще летать не научились.
— Не придирайся к словам. Я всего лишь привела пример непредвиденных обстоятельств. Я так понимаю, ты знаешь, где находится эта Осиновая Гора? — последний вопрос ведьмачки относился к Глебу.
— Знаю, — подтвердил тот. — Днем ее отсюда даже видно, если на холм подняться.
— После рассвета покажешь.
— Там ничего интересного нет, — подал голос Иван. — Во всяком случае, в самом поселке.
— Уже проверяли, что ли?
— Еще вчера. Ребята в сопровождении Хорта ходили. Поселок пуст, как и Гостеевка. Единственное, что мы там нашли, это „УАЗик“ с удачно забытыми в замке зажигания ключами. Его, я думаю, вы уже видели.
— Видели, — отозвался Глеб. — Но ведь для того, чтобы машина появилась, кто-то по какой-то причине должен был ее там оставить. Просто так, от нечего делать, транспорт ведь не бросают.
— Просто так, от нечего делать, не бросают и оружие, — резонно возразил Иван. — А я подобное видал уже дважды — и в Гостеевке, и в „Княжеграде“. Не факт, что на Осиновой Горе точно так же не сработали обычные „лешачьи проказы“, тем более что от нее до Гостеевки, как ты любишь выражаться, тоже рукой подать.
— Обычные или не обычные — с утра разберемся, — буркнула ведьмачка. — Значит, говоришь, Хорт туда уже ходил? И что он сказал?
— Ничего, кроме того, что мне следует поискать более простой способ самоубийства.
— Понятно. Кстати, а чего ради лично тебе так понадобился мангуири? Только не надо рассказывать про благородные порывы, в которые, как я только что слышала, ты сам не веришь.
— Ну, как минимум три причины я могу назвать с ходу, — сказал Иван. — Во-первых, это то, что мои люди оказались под угрозой, а отводить их мне пока некуда. Во-вторых, голова этого твоего мангуири сама по себе может послужить весомым аргументом в обретении места для отступления или возврата. Ну, а в-третьих, если по здешним поселкам еще остался хоть кто-то из местных жителей, думаю, они тоже не будут возражать, если их избавят от лишней проблемы. Этих аргументов хватит или еще что-нибудь придумать?
Инари долго разглядывала Князя, а потом сказала.
— Хватит. Хотя сам ты не веришь ни в один из них, кроме разве что второго, да и в тот не полностью. Не знаю, зачем тебе на самом деле понадобился этот зверь, но добыть его мы попробуем. Хотя бы для того, чтобы угрозу для людей убрать. Глеб, что касается тебя, до рассвета ты свободен, потом пойдем в деревню.
С этими словами ведьмачка покинула вагончик. Иван посмотрел ей вслед и с силой растер прогоревшую до фильтра сигарету о край заполненной окурками пепельницы.
— Если мне память не изменяет, — задумчиво сказал Глеб, — не так давно ты говорил, что не намерен вмешиваться в чужую войну. А все, что сейчас происходит, откровенно попахивает самым что ни на есть прямым вмешательством. Что такого сверхъестественного произошло за время нашего отсутствия, чтобы участие стало необходимым? Я пока не вижу такой причины. Может, я чего недопонимаю?
— Как ты хорошо сформулировал примерно в то же самое время, — отозвался Князь, — война перестает быть чужой, как только оказывается у порога. Сейчас она этот порог уже переступила, а значит, стала своей.
— Но ты ведь сам ее туда пригласил, верно?
Иван не ответил, только вытряхнул из полупустой пачки очередную сигарету и снова закурил. Глеб смотрел на осунувшееся лицо Князя и молчал. Наверное, стоило бы спросить, какие перспективы и шансы имеются у клуба в объявленной Иваном „своей“ войне, есть ли они вообще и для чего Ивану на самом деле понадобилась эта война, но „гладиаторец“ не был уверен, что хочет знать правду, и еще меньше он был уверен, что Князь эту правду скажет.
— Не ходи с ней, — вдруг отчетливо произнес Иван Есипов как раз тогда, когда Глеб собрался покинуть вагончик.
— Что?
— Не ходи с Инари на охоту. Дорогу указать можешь, но сам не ходи.
— Это еще с какого перепуга?
— С того, что я не хочу рисковать одним из своих лучших людей, — Князь почти умоляюще посмотрел на Глеба. — Я же все-таки не слепой, и сложившуюся ситуацию могу и видеть, и оценить. Чупакабра или нет, но это, действительно, серьезная зверюга. Куда серьезнее хоулеров, а что они натворили в Тугреневке, ты, думаю, еще помнишь. Не ходи. Если тебе нужно, чтобы был приказ, то это приказ.
„Гладиаторец“ посмотрел на осунувшееся лицо Князя и тяжело вздохнул, мысленно спрашивая себя — неужели Иван и вправду верит, что он отпустит ведьмачку на охоту одну, тем более, если зверь так силен, как они предполагают?
— Извини, конечно, Вань, — сказал он вслух, — но ты сам приказал мне постигать ведьмацкое мастерство. Вот я и постигаю, а пока постигаю, приказы мне отдает только мой учитель. Вот если она прикажет, чтобы я оставался, тогда останусь, а так… я дал ей обещание, что не буду отлынивать от ведьмацких дел. А обещания надо выполнять, ты не находишь?
Иван промолчал, а Глеб не стал дожидаться ответа. Выйдя из вагончика, он отправился на поиски Инари, уже успевшей куда-то исчезнуть.
Глава 12. Исполненные обещания
Ведьмачка ушла не так уж и далеко. Покинув бытовку, она поднялась на соседний холм к потемневшему от времени и непогоды деревянному кресту, где и сидела сейчас, обхватив руками колени и глядя в темноту. Спать ей не хотелось — сказывалась выкроенная для отдыха дневка, хотя именно сейчас Инари больше всего на свете желала сбежать куда угодно, в том числе и в мир сновидений, лишь бы только избавиться от ощущения близкого присутствия Хорта. Ведьмак остался у вагончика, его не было отсюда даже видно, но на восприятие это никак не влияло. В висках Инари, пульсируя в такт биению сердца, эхом отдавалась смесь глухой злости и ревности, разбавленных тупой болью. Впрочем, других эмоций у ведьмака в последнее время Инари не помнила, давно уже не помнила, если честно. Расстояние помогло бы немного ослабить воздействие, и, будь Инари в Бирючине или в любом из Пограничных миров, она бы непременно сбежала. А куда деваться здесь? Ведьмачка тихонько чертыхнулась, растирая виски. Казалось бы, пора было и свыкнуться за столько-то лет, а не получалось. С Радомиром — пожалуйста, с Велегодой — запросто, а с ним — нет. Инари уже давно перестала считать, сколько раз она кляла себя за то, что тогда, в Каер Морхен, повинуясь черт его знает откуда взявшемуся внезапному порыву, решила вмешаться в ход событий и остановить Неждана в его зашедшем чересчур далеко эксперименте. Ведь изначально она всего лишь собиралась выполнить опрометчиво данное обещание, чтобы отвязаться от приставшего, как банный лист, мальчишки, и не более того, а в итоге все, как всегда, вышло наперекосяк.
