Он вновь задумался о закованной в цепи экве. Калигум, безусловно, заслуживала смерти за свои преступления, но по какой-то причине ей сохранили жизнь. Ее оставили гнить в своих собственных отбросах, но было ли это достойным решением? Разве пытки и истязания приличествуют свету? А ведь Синсера — наместница Люсеи — олицетворяла добро и свет. Даже к самым злобным врагам следует проявлять милосердие. Если убить, то быстро и безболезненно, а если держать в плену, то в достойных условиях. Конечно, в клетку к заключенной не мог проникнуть ни единый экус, и это как-то оправдывало создавшуюся ситуацию, но теперь появился тот, кто имел такую возможность. Сергей внутренне был готов заняться пленницей, вычистить ее клетку, привести в порядок шерсть с гривой, но сможет ли он обратиться с таким предложением к королеве? Ненависть в голосе Синсеры была слишком сильна, и даже его положение «домашнего питомца, на которого глупо обижаться», могло не спасти от билета на острова.
Едва поднявшись на второй этаж дома Канеи, Луденса сунула Серому расческу. Хорнии не терпелось вновь насладиться вычесыванием гривы и заполучить красивую прическу. Как только он закончил ее заплетать, неугомонная эква заторопилась в гости. Она позвала Сергея с собой, но он отказался и, выпроводив ее за дверь, раскочегарил жаровню. За время, проведенное во дворце, он успел соскучиться по чему-нибудь сильно прожаренному. Овощами в этот раз Серый не ограничился. За пару дней до временного переселения он заприметил несколько птичьих гнезд, прилепившихся под скатом крыши соседнего дома, и собирался их обыскать, пока жаровня разгоралась. Его надежды оправдались, на ужин он раздобыл три голубиных яйца и весь вечер пребывал по этому поводу в весьма благодушном настроении.
Переговоры Канеи тоже прошли неплохо. Альтернатива была очевидна: либо мастера поддерживают новую советницу, либо в совете принимается мануфактурная реформа. Хотя окончательного согласия торговка еще не получила, но это просто сказывалась привычка не принимать поспешных решений. В частном порядке мастер Фабера шепнула, что главы общины будут готовы подать прошение в ее защиту в тот же день, как встанет вопрос об исключении. Очевидно, терять свои мануфактуры никому из них не хотелось.
***
Полпрайда дней пролетели почти незаметно. Канея, мучаясь мыслями о предстоящей разлуке, окружила своего подопечного заботой и вниманием. Сергей наслаждался жизнью, и лишь воспоминания о пленнице слегка омрачали его настроение. Он не мог просто взять и выбросить из головы тот мимолетный взгляд, что бросила на него заключенная в клетку, и до ужаса боялся реакции королевы на его желание поухаживать за закованной эквой.
Оставался последний день перед возвращением во дворец. Канея отправилась на очередное заседание, и на ее мордочке читалась готовность к битве. Предполагалось, что именно в этот раз луни Лайда попытается добиться ее изгнания из совета. Луденса, выпросив несколько бочонков, собралась опять позвать подруг в кафе, и Сергей в этот раз решил составить ей компанию.
Как обычно, ему пришлось почесать всех за ушками, и, выполнив эту повинность, он устроился с чашей островки на подоконнике. Пока эквы весело болтали о своих делах, он лениво наблюдал за прохожими. Вдруг, один из них показался ему необычно знакомым. Рыжая шкурка, черная грива, белые метины, причем, та, что на крупе — в форме неровного крестика — все приметы совпадали, неужели Латри?! Что она тут делает? Хотя в этом был определенный смысл, спрятаться в большом городе, порой, проще, чем в глухой деревушке, где все на виду и каждый чужак вызывает подозрения. Попытки привлечь внимание Луденсы не увенчались успехом, занятая каким-то важным спором хорния лишь досадливо отмахнулась от него, а рыжий силуэт тем временем уже почти скрылся за изгибом улицы. Латри — виновница гибели Скурула и еще полсотни бойцов. Хотя следить за ней в одиночку казалось глупостью, Сергей чувствовал, что просто не имеет права упустить шанса призвать преступницу к ответу.
Выйдя из кафе, он заторопился следом за контрабандисткой. Довния шла в сторону района Каса. Покинув проспект, она углубилась в путаницу узких улочек, сжатых между облезлых кирпичных домов. В очередной раз свернув за угол, Серый столкнулся с ней почти нос к носу.
— Дурак, неужели ты думал, что сможешь выследить меня — лучшего следопыта Кариса? — ухмыляясь, произнесла Латри.
— Я уже выследил, — со всей самоуверенностью, на какую был способен, ответил Сергей. — Сейчас ты заплатишь за все свои преступления!
Он подобрал обломок оглобли и приготовился к драке. Эква могла легко побить его одним ударом, но для этого надо было попасть. Сила против ловкости — определенные шансы у Сергея все же были, а в крайнем случае он мог скрыться в одном из подъездов. По крутым лестницам, что строили в этом районе, экве ни за что не догнать человека. Увернувшись от первого выпада, он заехал довнии по носу, что ей определенно не понравилось. Двигаясь боком, Серый стал обходить контрабандистку, примериваясь к новому удару, и в этот момент почувствовал слабость. «Чертова хорния!» — выругался он и стал озираться в поисках сообщницы. Приметив белую морду, выглядывающую из подъезда, он метнулся к ней и со всей силы приложился оглоблей по роговому наросту. Слабость пропала, и Сергей бросился вниз по переулку, биться сразу с двумя эквами он не рискнул.
— Контрабандисты! — заорал он, увидев скачущую навстречу вороную довнию. — У них тарбис! Зовите стражу!
Прохожая свернула к нему и внезапно ударила в грудь, так что он покатился по пыльной мостовой.
— А то я не знаю, — фыркнула вороная довния, ставя копыто пленнику на спину. — Латри, что это за мерзкая тварь?
— Это тот самый кари, из-за которого у меня начались все неприятности, — пояснила подбежавшая бандитка.
Он почувствовал, как тело немеет — пришедшей в себя хорнии уже ничего не мешало его парализовать. «Кто бы мог подумать, что у нее тут еще одна сообщница есть? — ругался про себя Серый. — Уже в третий раз она меня умудрилась обставить».
— Все ясно, тащите его с собой, принесем в жертву богине, — распорядилась вороная.
Услышанное Сергею очень не понравилось. Эквы, приносящие кровавые жертвы — это казалось немыслимым. И что это за богиня у них такая? Преступницы пересекли несколько двориков и спустились в подвал заброшенного с виду дома. В помещении, освещенном коптящими факелами, их встретили еще несколько экв. По тому, как почтительно все приветствовали вороную, пленник решил, что она тут главная.
— Бросай его в яму, — приказала предводительница.
