Медзельфа продолжала рубить, раздавая удары направо и налево, ее доспехи были все залиты кровью.
Потом с неба посыпался дождь из стрел. Но Ниал перестала обращать внимание на то, что происходит вокруг нее.
Наконец ее сознание очистилось. Сеннар, одиночество, смерть, ее миссия — все это растворилось в ритмичных движениях меча и в точных движениях ее тела. Ниал даже не чувствовала физической боли. Она не заметила, как вражеская сталь врезалась в ее тело.
Ниал не обратила внимания на приказ к отступлению. Момент был самый удачный, потому что казалось, что войско свободных Земель действительно терпит поражение.
Медзельфа слышала приказ, но для нее не было смысла отступать. Это была ее война, ее вендетта, у Ниал была своя логика, отличная от логики сражающихся.
Она проигнорировала приказ. Другие пехотинцы быстро отступали, и она осталась одна, окруженная врагами. Ниал заметила это лишь тогда, когда оказалась отрезанной от дружеского фронта. На мгновение она растерялась.
Куда ни глянь, повсюду были отвратительные создания, приближающиеся к Ниал с окровавленными топорами в руках.
От сильного удара шлем слетел у нее с головы.
— Медзельф! — как один взревели фаммины.
Ниал собралась с последними силами и набросилась на ближайшего из врагов, но остальные тут же напали на нее со всех сторон. Эти бестии хохотали, выставив напоказ свои клыки, они насмехались над Ниал.
Девушка пришла в отчаяние. Она принялась размахивать мечом наугад, потеряла координацию. Ниал осыпали ударами со всех сторон, и каждый удар достигал своей цели. У девушки подкосилась нога — на бедре была серьезная рана. Она упала на колено. В долю секунды враги подошли к ней вплотную. Куда ни ткни, везде были фаммины, которые насмехались над такой легкой добычей.
«Я боюсь?».
Этот вопрос для Ниал был как внезапное озарение.
В голове звучали слова Идо: «Страх — опасный союзник. Ты должна научиться его контролировать, слушать, что он тебе говорит. Если сумеешь — он поможет тебе хорошо выполнить свое задание. Если позволишь ему взять над собой верх, он приведет тебя в могилу».
Нет, в ней не было страха.
Ниал двигалась интуитивно, уклоняясь от ударов.
«Мне конец», — подумала медзельфа.
Она ничего не чувствовала. Ее только слегка беспокоила раненая нога.
Внезапно нескольких из окружавших ее фамминов охватило пламя. Ниал почувствовала, что ее крепко схватили за волосы. Из последних сил она ухватилась за державшую ее руку и через мгновение была уже на спине Везы.
Оставшиеся в живых фаммины, взвыв от ярости, бросились к дракону.
Секира врезалась Идо в руку, но гном не обратил на это внимания. Пока Веза плевался огнем, всадник выхватил меч и принялся истреблять фамминов. Из его раны сильно текла кровь, но он продолжал сражаться. Свободной рукой он держал девушку рядом с собой, чтобы защитить ее от сыпавшихся с неба стрел.
Ниал смотрела на своего учителя. Несмотря на то что она его ослушалась, он пришел, чтобы спасти ее, и теперь рисковал из-за нее собственной жизнью.
«Что со мной случилось? Почему я не чувствовала страха? Почему не подчинялась приказам?» — спрашивала она себя.
Ниал внезапно поняла всю тяжесть того, что совершила. По измазанному грязью и кровью лицу покатились горячие слезы.
Наконец они поднялись в воздух. С высоты Ниал увидела, что план с окружением не слишком удался. Передовой отряд рисковал остаться отрезанным среди вражеских рядов.
Девушка закрыла глаза и снова принялась тихо плакать.
Они приземлились позади поля боя. Идо грубо спихнул Ниал с седла на землю. Девушка упала к ногам солдата.
— Посади ее в темницу, вместе с пленными, — приказал Идо.
— Но… Разве она не одна из нас?
— Делай, что тебе говорят! — проорал гном, вновь поднимаясь в воздух, чтобы вернуться на поле боя.
Ниал не сопротивлялась, когда парень взял ее за руку и потащил к клетке.
Она продолжала плакать и не остановилась даже тогда, когда увидела, что ее соседями оказались пятеро фамминов. Монстры не насмехались над ней и даже не смотрели в ее сторону. Они с жалобным видом лежали, свернувшись в клубки.
Ниал ушла в дальний угол клетки и села на землю, опустила голову на колени, чтобы не видеть фамминов.
Потом случилось нечто странное — она почувствовала, что от этой жалкой кучки узников исходит чувство безнадежной боли и печали. Девушка никогда прежде не думала, что и у этих созданий есть чувства.
Ниал была удивлена.
Боль в ноге пульсировала, она потеряла много крови.
Не осталось сил даже на то, чтобы прочитать заклинание исцеления.
Ниал чувствовала себя одинокой и брошенной. Сеннар…
Девушка потеряла создание.
Через несколько часов ее отвели в лазарет и обработали рану, которая оказалась поверхностной. Почувствовав себя лучше, Ниал захотелось понаблюдать за исходом сражения с холма, который возвышался над полем боя. Она провела на вершине весь день, наблюдая за разгромом со слезами на глазах.
Прошло два дня беспрерывных сражений, крови и смерти.
Бой завершился полным поражением: войску свободных Земель не удалось отбить ни пяди земли. На поле остались лежать многие сотни погибших.
Солдаты возвращались на базу, неся на себе раненых. Ниал передвигалась с трудом, но не хотела ничьей помощи. Путь, который два дня назад она прошла в таком нетерпении, теперь давался ей с трудом. В душе у нее была пустота.
Идо уже ждал ее в хижине, как всегда, с трубкой в руках. Он сидел на огромном деревянном кресле, под спину было подложено несколько подушек. Повязки на руке и груди местами были смочены кровью.
Ниал вошла с поникшей головой, не в силах смотреть гному в глаза.
Идо яростно курил, выпуская маленькие облачка дыма, которые растворялись в холодном воздухе дома. Он долго сверлил Ниал грозным взглядом. Ниал показалось, что прошла целая вечность, прежде чем он наконец вытащил изо рта трубку и заговорил:
— Могу я узнать, что тебе взбрело в голову?
Ниал подняла глаза и посмотрела на Идо:
— Я… Хотела сражаться.
Гном принялся громко орать.
— Ты ослушалась меня, не подчинилась приказу к отступлению, чуть не провалила всю нашу операцию! Ты превратила войну в игру, Ниал!
— Прости меня, Идо, — едва слышно ответила Ниал. — Я не знала, что…
— Не рассказывай мне сказки, девчонка! Ты прекрасно знала, что делаешь! Если, конечно, ты вообще хоть что-нибудь знала! И хочешь, я тебе скажу, почему ты так поступила? Потому что тебя не волнует ни собственная жизнь, ни жизнь кого бы то ни было еще! Ты хочешь лишь убивать! Ты не воин. Ты убийца.
