Он завершил пассы и посмотрел на нее, умоляя взглядом прекратить все это и покинуть это место. Она посмотрела на него, ее лицо и волосы были окрашены кровавым светом, и снова лицо Роха начало плавать в колышущемся воздухе.
Кивком головы она прекратила эти страшные сеансы и повернулась к выходу. Они шли по длинному проходу, и нервы Вейни кричали, заставляя его бежать. Его затылок покалывало, словно голос Роха преследовал их, он знал, что если он повернется и взглянет, то там будет висеть в воздухе лицо Роха, увещевающее его с помощью доводов, которые ничего для него не значили. Уж лучше беспомощно ждать, пока поднимается море, чем сдаться тому, кто лгал ему с самого начала и на время заставил поверить в то, что его родич жил в этом проклятом аду, в этой бесконечной ссылке.
Темнота лежала перед ними, Моргейн закрыла дверь и запечатала ее, встряхнув Вейни от задумчивости, показывая, как нужно это делать. Он бездумно кивнул, не понимая, что происходит — все его чувства были переполнены звуком и светом и ужасным знанием того, чем она напитала его мозг.
Ему было хорошо известно, что люди и кваджлы убивали друг друга в надежде владеть этим; а сам он не хотел этого всем своим сердцем. Он отнял руку от стены, все еще ослепленный, ощущая грубый камень подушечками пальцев и ступеньки под ногами, передвигаясь в безопасности от меча, который Моргейн снова держала в руках, а мозг его все еще был заворожен тем, что он видел. Он хотел, чтобы все это исчезло, и знал, что уже слишком поздно, поскольку он связан клятвой, от которой нет освобождения.
Они спускались все ниже и ниже по извивающейся лестнице, до тех пор, пока не услышали знакомый топот копыт и увидели лошадей. И ему было трудно понять, как вещи, столь знакомые ему, все еще могли существовать после посещения этой ужасной комнаты.
Моргейн убрала меч, когда они ступили на последнюю ступеньку, и Джиран подошла к ним, переполненная вопросами, которые задавала шепотом — ее испуганный голосок и движения напомнили Вейни, что она также переполнена ужасом этого места, но она не ведала, что внутри, и он завидовал этому неведению.
— Иди назад, маай Джиран, — сказал он ей. — Скачи тем путем, которым мы пришли, и спрячься где-нибудь.
— Нет, — неожиданно сказала Моргейн.
Он взглянул на нее, растерявшийся и несколько испуганный, но он не мог видеть ее лица в темноте.
— Идем наружу, — сказала она и повела Сиптаха через дверь, поджидая их в лунном свете.
Вейни не мог смотреть на Джиран, не имея ответов для нее. Он вел вороного наружу и слышал, как Джиран идет за ним.
— Джиран, — сказала Моргейн, — выйди первой и посмотри, там ли Китан.
Джиран не возразила ни словом и пошла в сторону выхода, ведя свою лошадь по длинному проходу среди склоненных каменных столбов к тому месту, где сидел Китан — тень среди теней.
— Вейни, — мягко сказала Моргейн. — Ты пойдешь к нему? Ты примешь то, что он предлагает?
— Нет, — запротестовал он сразу же. — Нет, я связан клятвой и не могу поступить так.
— Не надо клясться так поспешно, — сказала она и, когда он начал возражать ей: — Послушай меня. Это приказ. Иди к нему, отрекись и иди с ним.
Он не мог поверить, что его уши слышат это; слова застряли у него в горле.
— Это мой приказ, — сказала она.
— Это ваша уловка, — сказал он, уязвленный тем, что она не поверила ему и затеяла с ним игру. — Вы изощренны в них, но я не думаю, что заслужил это, лио.
— Вейни, если я не смогу пройти через Врата, один из нас должен сделать это. Я слишком хорошо известна, к несчастью для тебя. Но ты иди к нему и поклянись ему в службе, научись всему, чему он сможет научить тебя, и если я не смогу убить его, то ты сделаешь это. Иди.
— Лио, — запротестовал он, и все его мышцы дрожали. Он запустил похолодевшие пальцы в черную гриву лошади. Все, чему он верил и чему поклонялся, вдруг рассыпалось на его глазах, как горы, которые исчезли тем утром за Вратами, сменившись голым и уродливым пейзажем.
— Ты илин, — сказала она. — И потому в том не будет твоей вины.
— Принять хлеб и приют — а затем убить человека?
— Разве я когда-нибудь говорила тебе, что у меня есть честь?
— Но нарушение клятвы, лио… Даже ему…
— Один из нас, — сказала она сквозь зубы, — один из нас должен пройти. Останься верным внутри себя, но заставь свои губы говорить то, что нужно, чтобы ты выжил. Живи. Он не будет подозревать тебя. Он поверит тебе, и это будет та служба, которую ты можешь сослужить мне; убей его и сделай то, чему я научила тебя, илин. Ты сделаешь это для меня?
— Да, — сказал он наконец и горько добавил: — Я должен сделать это.
— Забери с собой Китана и Джиран, сочини какую-нибудь сказку, чтобы Рох поверил, как оказался разрушен Охтидж-ин, как ты был освобожден Китаном — упусти лишь мое участие во всем этом. Пусть он поверит, что ты в отчаянии. Склонись перед ним и умоляй приютить тебя. Делай то, что ты должен, но останься живым и пройди Врата — и исполняй мои приказы до конца своей жизни, нхи Вейни. И даже за ее пределами, если достигнешь этого.
Долгое время он ничего не говорил. Он бы скорее всего расплакался, если бы попытался заговорить, но он не хотел, чтобы его стыд продолжался. Затем он увидел влажный след, блестевший на ее щеке, и это потрясло его больше, чем то, что она сказала ему.
— Оставь мне клинок чести, — сказала она. — Он вызовет лишние вопросы, на которые у тебя не будет ответа.
Вейни отцепил его и отдал ей.
— Да будет так, — пробормотал он, и слова едва прошли через его горло. Она повторила это и прикрепила клинок к своему поясу.
— Будь осторожен со своими спутниками, — сказала она. — Иди, торопись.
Он хотел склониться к ее ногам, как илин, наконец-то уходящий окончательно, без своего на то желания, но она не позволила, положив свою руку на его. Это прикосновение было завораживающим, на секунду он поколебался, переполненный тем, что хотел сказать ей. А она совершенно неожиданно наклонилась и прикоснулась губами к его губам, легким прикосновением и очень быстро. Это лишило его дара речи, а через секунду она уже повернулась, чтобы взять узду своей лошади. То, что он хотел сказать, неожиданно показалось ему мольбой, она не поняла бы, возник бы спор, а это было бы вовсе не тем прощанием, о котором он мечтал.
Он вскочил в седло, она сделала тоже самое, и они поехали так быстро, как могли, к развилке дорог, где ждали Китан и Джиран.
— Мы едем дальше, — сказал он им, и его слова показались ему странными и уродливыми. — Мы трое.
Они выглядели испуганными, но ничего не спросили; возможно, вид их обоих — илина и лио — испугал их. Вейни повернул свою лошадь на дорогу, ведущую в темноту, и они поехали за ним. Внезапно он оглянулся в страхе, что Моргейн исчезла.
