Вспоминая, что пережила в те минуты страшного открытия: старшие вороны побежали вслед за псевдомёртвыми созданиями! - Руся вздохнула. Был момент, когда она в панике, ничего не соображая от страха, рванула на себя калитку, намереваясь изо всех сил бежать за Данияром, чтобы предупредить его об опасности. Удержала Карина, успевшая поймать её за плечо, да и Митя с секундной паузой, но вцепился в Русину руку, оттаскивая от забора:
- Опоздала ты со своим предупреждением!
- Пустите меня! Их надо догнать и вернуть!
- Руся, успокойся! Не зря же мужчины взяли с собой топоры! Мне кажется, Данияр уже знает про упырей!
- Но!..
- Руся, а если они сейчас бегут близко к упырям?! - рявкнул Митя. - А ты закричишь! А если вся свора кинется на наших?!
- Сама подумай, Руся, - уговаривала воронушка, железно удерживая её на месте. - Ты же тоже слышала крик снизу! А если наши там уже рубятся и кого-то спасают? А если свора на тебя кинется? Ты же закричишь! И кого тогда Данияру спасать? Тех, на кого напали? Или тебя, которая с бухты-барахты туда явилась? Тебе самой потом не стыдно будет, что туда попёрлась?! Стой здесь! Будем вместе ждать! Если что - калитку надо будет быстро открыть! Для них это, наверное, уже будет счастье!
Сумбурная речь Карины, зачастую перебиваемая возмущёнными воплями Мити, сумела-таки убедить Русю остаться за защитой дачного забора.
А сейчас она сидела на подоконнике, смотрела в окно, забыв о домовом, который, вздыхая, тоже уставился на улицу. И размышляла над внезапной проблемой. Она вчера всё время жалась к Данияру, потому что боялась отходить от него на пару шагов дальше, чем обычно. Из-за того некромантского приёма, как объяснил ворон, - из-за “могильного холода”, в который “этот дурак” погрузил её, чтобы покуражиться над ней.
И вдруг… Она попыталась броситься за Данияром, когда за забором бушевала свора упырей?! Почему?! Ведь она испугалась! Она долго боялась всего! Очень долго - целый день! Но даже мысли не было, что это страшно - бежать по пустой улице туда, где выли и рычали упыри!.. Нет. Страшно было. Но этот страх был за Данияра. Ну и за Александра Михайловича, конечно же - как же иначе.
Это что? Клин клином выбило, как бабуля ни скажет? Значит, страх за себя не так страшен, как страх за кого-то?
- Руся… - шёпотом позвали от двери. - Ты что это - не спишь?
Домовой тут же скатился с подоконника. Бабуля его видела, но общаться не могла, так что Евсеич не любил “на глазах хозяйки мельтешить”.
- Сейчас пойду, - шёпотом же откликнулась она. - Есть захотелось. И пить. Бабуля, у меня в комнате Карина спит. Ничего?
“Ничего” - значило: можно ли было без её, бабулиного, разрешения?
- Ничего, - согласилась бабуля. - Но потом расскажешь.
“Шантажистка”, - веселея, подумала Руся, съезжая с подоконника. Впрочем, её право: привела внучка подружку - так хоть расскажи, что случилось, впервые же такое, чтобы Карина оставалась ночевать у Руси.
А утром обе, и Руся, и Карина, чуть ли не синхронно открыли глаза.
- Доброго… - шёпотом поздоровалась Руся и глянула на стену. Часы показывали полседьмого. И тогда она вполголоса (бабуля уже встала!) повторила: - Доброго утра. Ты проснулась - или ещё полежишь?
- Проснулась, - буркнула Карина и села, хлопая глазами на солнечное окно. - Просто не сразу сообразила, где сплю… Спала.
- Тогда встаём? - предложила Руся. - Бабуля, чувствуется, что-то вкусненькое сварганила на завтрак. Кто первый умываться в ванную?
Карина наконец улыбнулась и кивнула.
- Я пойду, если не возражаешь.
За завтраком, с удовольствием уминая творожную запеканку и запивая её какао, Карина спросила:
- Как вы думаете, можно где-нибудь здесь, поблизости от вашего дома, найти квартиру, где комнаты сдаются? Хотелось бы быть рядом со всеми.
- Есть такие, как не быть, - отозвалась бабуля. - Да я, вон, вчера говорила с соседкой из дома напротив. У них там две квартиры сдаются. Сейчас здесь, в старом центре, не очень-то люди хотят жить. Всё ищут места в новых микрорайонах. А если хочешь только комнату, то я поспрашиваю. У нас здесь стариков много - тех, кто первыми сюда заселялся, так что не откажут, если что.
В комнате Руси девушки вспоминали вчерашний день почти полчаса, анализируя его и обсуждая некоторые моменты, которых могло бы и не быть. Пока Русин мобильник не звякнул эсэмэской: “Доброе утро!” от Данияра.
- Идём! - вскочила девушка. - Данияр проснулся!
Карина, глядя на неё, только усмехнулась.
Они прихватили с собой для мужчин тарелку горячих котлет и кастрюльку с картофельным пюре для гарнира. Чай Карина собиралась заварить в квартире Данияра.
Первым делом Руся с тревогой взглянула на лицо Данияра и его руки. Надел рубашку с коротким рукавом - так что видно всё сразу. Выдохнула про себя: ни порезов, ни царапин. А потом проснулось любопытство: он знает какие-то лечебные приёмы? Как её бабуля? Или здесь что-то иное?
Митя котлетам обрадовался. Он вообще любил основательно поесть, как заметила Руся. Но после вчерашних событий он буквально заталкивал в рот ложку за ложкой под жалостливые взгляды девушек. “Хорошо, что бабуля не видит, - мысленно вздохнула Руся. И мысленно хихикнула: - Она б сейчас в него ещё больше затолкала!”
Чтобы мужчины за завтраком слишком не заморачивались, девушки разговаривали только о нейтральном. О погоде, например. А Карина, забирая грязные тарелки, рассеянно сказала, что собирается снять комнату в этом микрорайоне.
- Тебе же отсюда далеко до твоего университета будет ехать, - напомнил Митя, с трудом проглотив последнюю котлету.
- И что? - возразила Карина. - Маршруток, что ли, в городе нет? Полно!
- А времени не жаль?
- Почему я должна его жалеть? - спокойно ответила девушка. - Думаешь, я не умею использовать свободное время? Учебники есть. Конспекты будут. Лекции - тоже. Сиди в маршрутке и работай.
- Деловая… - пробормотал Митя.
- А ведь это версия, - задумчиво вдруг сказал Данияр, до сих пор помалкивавший.
- Что за версия? - заинтересовался парнишка-ворон. - По поводу?
- Сначала ты, - сказал Данияр. - Наелся?
- Ага. А чего это - сначала я?
- Заткнись! - зашипела Карина. - Тогда Данияр сразу скажет.
- Тихо-тихо! - поднял руки ворон. - Я всего лишь хотел, чтобы Митя рассказал свой нынешний сон. Снилось что-нибудь?
- Сморгнул, - со вздохом повинился парнишка-ворон и шмыгнул носом. - Я забыл, что нельзя глаза открывать сразу. И сон сморгнулся.
Данияр посидел немного, бесстрастно глядя на него, а потом встал и вышел из кухни. Девушки тут же накинулись на несчастного Митю:
- Сколько раз тебе надо говорить, что ты сновидец и свои личные правила должен знать от и до - даже сонным!
- Что - трудно было сначала посмотреть свой сон с закрытыми глазами и запомнить его, а потом уже открывать глаза! Эх, ты!
- Отстаньте, - уныло сказал Митя. - И так облом полный, а тут вы ещё…
Данияр вернулся, неся в руках бусы из мельчайшего чёрного бисера. На них болтались небольшие чёрные пёрышки, связанные воедино. Митя обернулся к ворону и хотел было встать, но тот велел:
- Сиди на месте. Глаза закрой. Смотри.
И надел бусы с перьями парнишке-ворону на голову, обвив ими в два раза так, чтобы перья оказались на лбу. Митя, с закрытыми глазами, видимо помня, что у Данияра было в руках, послушно воспринял странное украшение и замер. Как застыли и девушки, сообразившие, что за артефакт такой на голове юного ворона-сновидца. А ворон так и остался за спиной Мити, только ладони слегка поднял, будто хотел парнишке-ворону закрыть уши, но так и не притронулся к ним.
Плечи Мити опали. Он медленно откинулся к спинке стула, на котором сидел, и ссутулился. Руся затаила дыхание: его глаза под закрытыми веками забегали так, словно он в самом деле глубоко и крепко уснул и теперь наблюдает за событиями сна. И внезапно заговорил, явно изумлённый:
- Мой дом?
- Как ты его видишь? - внешне спокойно спросил Данияр, но Руся, следившая за ним, заметила, как вздрогнули его руки. Заметила, а потом неожиданно подумалось, что ворон задал странный вопрос: “Как?” Что значит - как?
