Интересно, что Мелькора в общем-то не интересовало то, что он пропустил. Самое важное, он узнал сразу, а дальше его заботило будущее. Я подкинул богу идейку о том, как стабилизировать луну и солнце сделав те независимыми от Майар что носят светильники. Подсказал, как можно быстро и качественно восстанавливать вещи и даже крепости. Да-да, то самое и одно из моих любимых — Репаро Максима!
Так что пока наша компания дошла до Пеленорских полей, мы с темным богом всея Средиземье, забыв о том кто мы есть, активно спорили о нитях магического ядра соединяющего то с телом носителя. Мелькор настаивал на том, что ядро — вторично, главное — накопитель. Я утверждал, что без ядра носитель в принципе магией не воспользуется. Меня разбили тем, что привели в пример Олорина, он же Гендальф который нашелся на Пеленорских полях. Тип у него нет ядра, зато есть резерв, причем внешний из-за чего волшебник может колдовать без устали, но по чуть-чуть. Пропускная способность регулируется каналами тела. Здесь я сломал мозг, так как отказывался понимать — как Гендальф с таким раскладом вообще колдовать умудряется?! Это же против всех законов! Которые я знаю. Но факты на лицо — оно работает, а как — это вторично.
Собственно об Олорине. Гендальф оказался первым, кто заметил нашу компанию на подходе к Пеленорским полям. Что? Почему мы вообще сюда шли? Потому, что наша армия отступала. Отступала и при отходе разделилась на две части. Одна пошла в Минас Моргул, другая к Черным вратам. А как только мы победили Эру и Майар вместе с Валар оказались деморализованы наши быстро перегруппировались и пошли в атаку. Теперь часть армии сидит в Минас-Тирите, другая часть убежала на запад в Рохан. Хэлкар, вместе с назгулами, которые наверное за все время уже третий раз возвращаются с респауна, ждут наших дальнейших указаний так как что делать с городом пока неясно. Вроде враг сдался, но драка идет. Вроде город в осаде, но блин, Черные Нуменорцы умудряются продавать в город продовольствие в обмен на золото. Ну х*ли, если там их «коллеги» нуменорцы, пусть и другого лагеря.
Истерлинги просекли фишку, и по примеру своих старших коллег также начали творить эту херню. А чего нет? В городе колоссальное перенаселение, есть нечего, зато стараниями Торина и моими в нем нынче много золота и вообще драгоценностей, вот и пользуются ребята, а штурмовать такой город — как-то несолидно. Нет, можно было бы конечно взять штурмом, но зачем, если мы вроде как победили и враг бежит либо сдается? Так что сидят теперь ребята, нас ждут, на дичь вокруг флегматично смотрят.
Интересно, что инициатором торговли выступил Глашатай, который неофициально уже объявил Минас Тирит — Минас Дор и занес на карты этот город под нашим гербом. Так что когда мы пришли, нам пришлось сначала разобраться, какого хрена здесь творится, после чего взяв суетящегося в роли парламентера Олорина в охапку пойти к Ар-Фаразону, который вроде как готов пойти на переговоры. Еще бы он был не готов, когда сам Мелькор вежливо предлагает сдаться. Под «вежливо» и «Мелькор», я подразумеваю вломиться в главные ворота вынеся те с корнем и громко рявкнуть: «На колени, твари!» И хоть это относилось только к Ар-Фаразону и его окружению, послушались почти все. Лишь единицы предпочли остаться на ногах, а один так и вообще бросил нам вызов на честный бой на мечах.
— Кто этот самоубийца? — шепчу Майроне.
— Эонвэ. Майар. Лучший фехтовальщик в Арде. Всю жизнь с мечом. Чувство страха у него атрофировано напрочь.
— Я вижу. И что он этим хочет добиться?
— Хочет выбить себе право на город.
— Это он с Мелькором что-ли собрался сражаться?
— Нет, с тем, кого Мелькор собрался назначить на пост управляющего городом. Эонвэ всегда отличался цепким хватом, а раз мы уже победили, то почему не воспользоваться моментом?
Стоим, смотрим на то Мелькор отмахнулся от этой херни и пошел восвояси, а к наглому Майар вышел никто иной как Хэлкар.
— Ангмарцу Минас-Моргула мало?
— Видимо, — пожала плечами Майрона.
— А чего Мелькор ему голову не снимет?
— Есть определенный свод негласных традиций, вот и все. Пока их ни одна одна сторона не нарушила. Самому Мелькору без разницы кто здесь будет, только бы свою работу выполнял.
— Понятно. Эй, Эонвэ! — окликаю Майр и ровно в этот самый момент ему на голову опускается Моргенштерн Хэлкара. — Упс…
— Аид, это не спортивно.
— Да я хотел… ай, не важно.
Так, у Хэлкара во власти появились целых два города близнеца. Минас Моргул и Минас Дор. Ну, а мы вернулись в Барад-Дур.
Глава 25
По возвращению в Барад-Дур, жизнь закипела с новой силой. Но как-то по-другому. По-особому. Расслабленно, и я бы даже сказал — ленно. Более не было необходимости куда-то спешить, а потому и я и Майрона особо не напрягаясь начали выращивать новые тела и наводить порядки в Средиземье. Первым делом была проведена глобальная реформация на подконтрольной нам территории, а именно — запада и юго-восток. Были разосланы гонцы с вестью о смене власти. О том, что нынешние вожди должны либо присягнуть на верность новой госпоже, либо погибнуть. Весть о том, что Мелькор в общем-то вернулся и убил Эру шла перед гонцами, поэтому сопротивления никто не оказывал. Единственные с кем у нас были проблемы — это гномы. Подгорный народец не сказать что пытался с нами воевать, скорее просто брыкался и капризничал. Гномов кардинально не устраивает политика проводимая Майроной и тем более власть над ними, но поделать они с этим ничего не могут так как Мелькор, а против бога который завалил первого бога не пойдет вообще никто, даже боги. Поэтому коротышки со скрипом, пытаясь ставить условия и просто брыкаясь, но все-таки шли на попятную. Только единожды один из кланов с подначки Валар подняли оружие. Зря. Нам даже делать ничего не пришлось, Мелькор все сделал сам, устроив коротышкам девятибалльное землетрясение. Свидетелей оказалось много, весть разлетелась быстро, а потому даже те кто прислушивались к Валар стали посылать их в далекие края.
К слову, с Валар тоже были проблемы. После смерти Эру, боги потекли крышей. Все. Просто в разной степени. Кто-то впал в депрессию и отчаяние. Кто-то забил себе в голову мысль: «Эру жив, это все обман». Кто-то пытался отомстить. Мандос так и вообще морально меня убил, когда сам пришел к Мелькору с вопросом: «чем я могу тебе помочь, брат?» Примечательно, что именно к нему Мелькор не питал злобы, так как Мандос не участвовал в войне и вообще не имеет личных претензий к Мелькору. Этого бога просто назначили смотреть за умершими и быть судьей, этим он и занимался до нынешних дней, независимо от того чего хочет он сам. И вот уж не знаю о чем они договорились с Мелькором, но могу предположить что у нас появилось особое хранилище душ. А что? Полезно, это будет покруче кольца которое я носил и носит Гарри. То самое, которое должно втянуть в себя нашу душу в случае смерти. Здесь тот же принцип, ток способность распространяется на всех. Совсем. Абсолютно на всех кто живет в Арде… или кого-то вроде меня связанного с ней.
Сам Мелькор тем временем возвращал к жизни всех своих потерянных слуг, коих было несколько десятков. Просто считаем: семь барлогов, Глаурунг, двенадцать каких-то там оборотней-волколаков из Майар, а сколько полегло полководцев орков из числа Майар — я даже считать не возьмусь. Мелькор возвращал всех. Всех, кто был ему предан, но кто был убит в ходе войны, однако, стараниями Мелькора так окончательно и не умер. Темный господин умел беречь своих сторонников, даже в ущерб себе.
С одной стороны, Мелькор поступил неэкономно, потому что на привязку сторонников тратил много сил, а с другой благородно, так как не хотел чтобы они безвозвратно погибли. Так, кого-то он вытащил из чертогов Мандоса, кого-то поднял из лавы и разбудил, а кого-то пришлось заново создавать. Особые проблемы вышли с Глаурунгом и ему подобным, ведь драконов-то у нас не осталось! Гортхар собрал всех, и к несчастью все они пали при освобождении Мелькора. Однако! Помните то самое яйцо Ангары которое хранилось в Эреборе? По моей наводке Мелькор сходил за ним, а также нашел еще парочку в Пустынных Землях и теперь с их помощью будет постепенно возрождать род драконов.
