Клэ-Р вошла первой, на всякий случай склонилась в поклоне.
Милорд уже сидел рядом с девками. Господин Фуаныр прохаживался, заложив руки за спину:
— Томить не буду. Не возьму. Моряки мне нужны, не пассажиры. Хоть молчун ваш и крепок, да морского опыта нет. Всё.
Клэ-Р еще раз поклонилась:
— Благодарю, милорд. Нет, так нет.
Гиана повернулась к двери. Огр уже норовил выбраться боком. Перехватил взгляд, моргнул одобрительно. Клэ-Р резко развернулась к столу. Шагнула ближе, пинком ноги, жутко невоспитанно, подвинула табурет. Села, почти упала. Положила ладони на стол.
— Нет у нас ни родственников, ни соседей. Уехать очень нужно. Помогите. Гейс дам — отработаем сполна.
Черненькая кивнула в сторону стоящего у стены господина Фуаныра:
— Ему…
… — решать, — закончила беленькая, тряхнув экстравагантно падающим на щеку локоном.
— Нет. Вы — рой. Вы вместе, — пробормотала Клэ-Р и повернулась к капитану: — Милорд?
Молчали. Все четверо молчали. Удивила. Иногда удивить — значит соблазнить.
Черненькая прищурилась. Эта понимает…
— Я — другая, — почти злобно сказала ей Клэ-Р. — У меня сто нарушенных гейсов. И я все их помню. И мы жить хотим. Я и этот кривоногий. Если можете, помогите.
Черненькая смотрела внимательно. Лет шестнадцать ей. Может семнадцать. А взгляд… Кто-то когда-то на Клэ-Р уже так смотрел.
— Круто, — неожиданно сказал молодой лорд. — Вышла одна, вернулась другая. Актриса, а?
Девицы переглянулись и одновременно взглянули на господина Фуаныра.
— Так. Вечно вы меня путаете, — с горечью сказал белобрысый капитан. — Ладно. Ты актриса-сирота, как тебя кликать прикажешь?
— Клэ-Р, — неожиданно для себя сказала гиана. — А мой друг на Сиплого откликается.
— Утонченно и доходчиво, — одобрил Фуаныр. — Значит так: готовить хоть что-то умеешь?
— Умею, — без колебаний сказала Клэ-Р.
— Стряпать будешь. Он, — капитан кивнул на огра, — работает на палубе. И толково работает! «Корона» в пять дней. Тебе проезд. И место у кухонной печки. Понятно?
— Понятно. Благодарю, — прошептала гиана.
— Нет, еще не понятно, — господин Фуаныр сцепил руки за спиной. — Никакого разврата! На борту гнойника не потерплю! Ясно? И еще. Я — капитан. Значит, первый после бога на корабле. С теми кто богов гневит, знаете что бывает?
Огр хлопнул себя лапой в рукавице по необъятной груди и обессилено привалился к дверному косяку. Перегородка заскрипела.
— Вот-вот. И даже хуже, — подтвердил капитан. — Завтра вечером будете в бухте Старой Рощи. Подберем. Не найдете бухту, и фиг с вами. О разврате уловили? Свободны!
Ошеломленная Клэ-Р слегка пришла в себя, когда уже шагали по тропке среди скал.
— Значит, мы куда-то плывем, — пробормотала гиана. — Что они нам в спину сказали? Не слышал.
— Сказали — отличная речь. Но это не о нас, а про капитана.
Партнеры взобрались по крутой тропе. Впереди лепились к скалам разбросанные домики Луика.
— Я ошиблась, — призналась Клэ-Р. — Лорд спит с обеими девицами. Я уже потом догадалась. Странно, никогда бы не сказала, что красотки похожи на наложниц.
— В рое наложниц не бывает, — нравоучительно заметил огр. — Но эти трое были против тебя. А капитан тебя с самого начала жалел.
— Жалел? Почему ты мне сразу не сказал?
— Не хотел тебя расстраивать.
— Чурбан кривоногий.
— Развратница наглая. Ладно, я и сам расстроился. Я не моряк, но боюсь, что мы со столь мягкосердечным шкипером заплывем куда-то не туда.
* * *
Весь вечер Клэ-Р переупаковывала вещи. Уж в этом деле на огра положиться было никак нельзя. У него, правда, всё добро в два мешка уместилось, но одежду после такого злодейства можно было только «тряпьем» именовать. Да еще требовалось обдумать как самой одеться. Бедный наряд вдовушки, очевидно, уже не уместен. Что-то приличное, но не слишком вызывающее. Капитан уже многое понял, пусть и не великого ума. Кстати, почему он капитан, а не шкипер? Разницу ни гиана, ни Сиплый не знали. У огра образованность несколько односторонняя, а Клэ-Р раньше тонкости морских званий вообще не интересовали. Собственно, и сейчас совершенно всё равно. Раз главным на корабле этот чудной Фуаныр, значит, его придется и радовать. То, что он так грозно разврат запрещал, естественно, ничего не значит. При интересных девицах, мужчины еще и не такие глупости болтают. Возможно, имеет смысл сразу Теплые кольца надеть? Любой благородный лорд, впервые испытав острую радость от магических украшений, навсегда тот момент запоминает. В этом отношении и простолюдины не отличаются. О, Добрый бог свидетель, как же все перепуталось! Какие-то рыбаки белобрысые кораблями командуют, у благородных лордов по две девки сразу. Ну почему попроще нельзя? Как раньше?
Засыпая, усталая гиана опять думала о самоуверенных девицах молодого лорда. Одеты необычно. Вот та рубашка, вроде и простая, и дивно элегантная. И перчатки… Сколько же такие стоить могут?
* * *
Что снилось, Клэ-Р вспомнить не могла, потому что из сна выдернули резко, словно пинком вышибли. В комнате возились, возмущенно сопел огр, кто-то постукивал по полу ногой в мягкой обуви. Танцует, что ли? Гиана успела сунуть руку под кровать: так и есть — «важный» мешок пропал! Клэ-Р открыла рот чтобы завизжать, но в это время услышала хруст. Короткий, негромкий, но такой, что спину холодом обдало. Потом что-то тихо звякнуло, упав на пол. Ночной танцор еще топотал, но как-то неуверенно…
— Ты бы свет зажгла, — озадаченным шепотом сказал огр.
Клэ-Р дрожащими руками высекла огонь. Пламя свечи показалось ярким до невозможности. Посреди комнатушки стоял Сиплый, держал за руку и горло какого-то человека. Тот еще раз пнул о пол подошвой мягкого башмака и окончательно обмяк. Только кисти рук еще конвульсивно подрагивали.
Напарники в молчании смотрели на мертвеца. Потом огр осторожно опустил тело ночного гостя на пол. Клэ-Р присела, ощупала «важный» мешок, почему-то оказавшийся у табурета. Но мешок был цел.
— Ты что наделал? — горестно спросила гиана, отпихивая ногой в теплом носке, даже сейчас так и тянущуюся к мешку руку мертвеца. — Я тебя спрашиваю, людоед сипатый? Зачем было убивать?
— Кто его убивал⁈ Он сам меня ножом ткнуть хотел, — возмутился огр.
Клэ-Р глянула на нож — обычный дешевый клинок. В городе каждый мерзавец с таким таскается. Вроде того, рыночного. Тоже рожа узкая, крысиная. Патлы не мытые. Похож. Он? Не он?
— Знакомый? — догадался огр. — Неужто тот?
— Не знаю, — пробормотала Клэ-Р. — Что я их, запоминаю, что ли? Вот куда его теперь девать?
Огр кашлянул. С намеком.
— Спятил, каменная рожа⁈ Ты же его не съешь. Вон, здоровенный какой. И костей-то сколько.
— Ну, если надо…
— Ой, дубина толстолапая! Ну, вывел бы его в скалы. Разве можно в таверне? Напачкаешь…
— Я убивать совершенно не планировал, — сухо объяснил огр. — Лежу, слушаю: внизу гости еще допивают, о ценах на рыбу разговор. Тут дверь чердачная скрипит. Думаю, кому понадобилось? Неужели хозяин уже и ночами ту пышечку-судомойку начал… Впрочем, неважно. Скрип-скрип, прямо к нам… Это ж какая наглость, при живых дарках в чужую комнату лезть? Тянет так нахально мешок, прямо из-под тебя. Я посапываю как ни в чем ни бывало, думаю: когда же проныра опомниться? А он, словно так и нужно…
— Когда ты храпишь, воры решают что можно уже и мебель выносить. Ну… что теперь?
— Пойди вниз. Взвару выпей. Я быстро. Не волнуйся, чисто будет.
* * *
Выпила Клэ-Р не взвару, а ширитти. Три стакана. Ширитти был ужасный, чем-то разбавленный. Но после первого стакана пить можно. Клэ-Р сказала хозяину, удивленному мотовством постоялицы, что гости завтра съезжать будут. Дорога дальняя, надо бы настроение поднять. Хозяин поддакнул: «корону» за выпивку ему редко кто оставлял.
