еду в уличных ларьках, то тут, то там слышались радостные возгласы, смех и музыка уличных артистов. Частенько можно было встретить фокусников, показывающих мастерство в той или иной сфере.
Вот мы пробежали мимо солнечника, голыми руками делающего из кусочков железа статуэтки и солдатиков для детей. Вот глубинщица выпустила в воздух парящие пузыри воды с заключенными в них цветастыми рыбками. Острый укол меланхолии мне подарил молодой, едва ли шестнадцатилетний инферналист, который выписывал огнем в воздухе лозунги, имена просящих, шутки, и даже успел за кого-то признаться в любви.
Когда все это закончится, я тоже научусь так делать. Хочется, чтобы огонь внутри меня нес не смерть, а радость.
Тем не менее, я прекрасно понимал, что в данной конкретной ситуации мой профиль будет куда сподручнее.
Однако же, по мере нашего продвижения праздник резко заканчивался. На улицы вышли полицейские и наемники, разгоняя толпы людей по домам. Офицеры зычными голосами приказывали всем разойтись, запереться где-нибудь и, в идеале, держать оружие под рукой. Толпы нехотя расходились.
Когда мы уже видели стены резиденции отряда Холодных Сердец, дорога вывела нас на небольшой пригорок, что, в каком-то смысле, было вовремя. На наших глазах на окраинах города вспух огромный взрыв, а спустя пару секунд до нас долетел и звук взрыва.
— Духи Дна, да там же запасной арсенал! – изумился пробегавший рядом с нами молодой полицейский. Его коллега постарше ткнул его кулаком в плечо и прикрикнул:
— Не время рассусоливать! Всех надо загнать по домам! Шевели ногами! Эй, вы! Да, с мелким пацаном. Немедленно домой. Скоро тут будет Тысяча. О столицу наемников они, конечно, зубы обломают, но все же двигайте домой. И побыстрее. Если есть оружие, лучше держать его при себе.
— Да, господин офицер, – коротко кивнул Эдвин.
И мы двинули дальше, к Холодным Сердцам.
Резиденция отряда встретила нас несколько неприветливо. Плюсом было то, что перед воротами охраны не было. Минусы же… Высокая каменная стена, любезно Отмороженными заштукатуренная, чтобы было сложнее перелезть. Поверху пущена самая настоящая колючая проволока, плюс горящие над стеной золотые огоньки показывали, что наемники не постеснялись заказать у какой-то ведьмы охранные чары.
Хорошо, что на разведку мы ходили, а потому к стене были готовы. Но вот огоньки неприятно бы нас удивили, не будь у нас в отряде ведьмы. Мы обошли стену, углубившись в переулочек, откуда нас было меньше заметно. Лира за пару минут убедила два огонька погаснуть и лететь в Завихрения отдыхать, а Эдвин достал припасенную веревку с небольшим свинцовым грузиком.
Он перекинул ее через стенку, а Лира в полете наложила на специально подготовленный грузик проклятье тяжелого веса. Теперь кусочек свинца размером с кулак весил как большая пассажирская карета, то есть порядка тонны. Как и ожидалось, проклятый ведьмой грузик сменил параболическую траекторию на линейную и, бухнув об землю, упал на той стороне.
Первым через стену перелез Эдвин. Там он с помощью кинжала разрезал проволоку и отогнул ее в сторону, чтобы мы могли беспрепятственно пролезть дальше, что мы минутой спустя и провернули.
Первая часть плана была реализована. Осталось самое трудное – найти собрание командования, всех вежливо уговорить отдать жизнь ради высшего блага, а потом так же незаметно покинуть это место.
Благодаря сложному, комплексному проклятью Лиры мы знали внутреннее устройство резиденции – в течение этой недели Лира купила на рынке орлиный глаз, заточила в него дикого духа, а потом прокляла себя с помощью этого глаза. Как результат, глазик полдня летал над городом на силе духа, а сама девушка сидела в кресле и наблюдала все то, что видит глаз. К сожалению, Лире не получилось завести глаз в внутренние помещения, а то все было бы намного проще. Однако, планом резиденции мы разжились.
Она была устроена довольно просто – два здания казарм, трехэтажный особняк командования и с полдесятка разных хозяйственных помещений, от арсенала и кухни до собственной алхимической лаборатории. Также мы высчитали примерный путь местных патрулей, так что знали, где стоит ходить, а где не стоит.
Прокравшись за конюшней, мы перебежали открытый участок и проникли в лабораторию. Эдвин был готов к схватке, но миновало – сейчас лаборатория была пуста. Несколько варочных стоек, стена с перегонным аппаратом, пара столов, уставленных разными склянками и пробирками, сушащиеся под потолком пучки трав – все это я прекрасно помнил еще по каморке Лиры в поместье. Хотелось бы, конечно, дополнительно нагадить Отмороженным в кашу, но были помехи. Казалось, вот же они, два застекленных шкафа с рядами зелий и эликсиров, заперты на какой-то крошечный замочек, который даже у меня не вызовет проблем сломать, однако же, как заверила нас ведьма, на шкафах сложное проклятье, которое допускает только некоторых офицеров. Если кто-то, не имеющий специальной метки, попробует открыть шкаф, то его, скорее всего, испепелит. То есть, не обязательно конкретно испепелит, но неприятные последствия будут иметь точно такой же калибр. И снимать проклятье сейчас не было ни времени, ни материалов.
Подавив фантазии о том, как я засыпаю в пробирки с боевыми наркотиками комочки жабьего кала, я двинулся вслед за остальными.
Мы вылезли через окно и прокрались прямо к особняку. Залезть в него через такое же окно было делом техники. Дело, конечно, могло бы осложниться тем, что запоры были с внутренней стороны, но не тогда, когда в команде есть шумовик. Эдвин прямо пальцем вырезал из окна кусок стекляшки, просунул руку, отвернул запор, открыл окно. Мы все влезли внутрь, и Эдвин благоразумно закрыл за собой створку.
В коридоре первого этажа было тихо. Горели электрические лампы, пол устилал голубой ковер, шагов не было слышно – тут уже все полагались на мои чуткие уши. А чтобы и самому быть уверенным, я стянул с головы берет, пряднул вышеозначенными конечностями (я регулярно «отлеживал» их под тесным беретом), вынул из небольшой тканевой сумочки на поясе пробирочку с ярко-синим эликсиром и махом его заглотил. По пищеводу прокатилась струя огня – тут тебе не вино, котик, а девяностопроцентный спирт, причем с травами и как следует накачанный волшебством.
Результат не заставил себя ждать – первым обострился нюх, потом окружающие меня предметы приобрели необычайную резкость и четкость, ну а потом, конечно, пришел и черед слуха. Мгновение на приспособление к таким изменениям, и вот, я уже могу сначала услышать, а потом и разглядеть маленького тараканчика, пробегающего по ковру в двадцати метрах от меня.
Полезное зелье. Вот только теперь для меня свет слишком яркий и режет
