Сражение началось и здесь. "Черные" поняли всё быстро — вот только ханские нукеры оказались ещё быстрее, их строй ударил раньше, чем враг успел собраться в железный кулак для прорыва. Степь наполнилась лязгом железа, криками людей, стонами умирающих… не смотря на свои умения и силу не-живые были обречены: витязи людей были выучены не хуже, их было больше, к тому же почти сразу к ним присоединились остальные жители Искера: "Если воины твоего рода сражаются с врагом, немедленно спеши на помощь, а кто на нас напал, разберёмся после победы".
Ислуин в сече не участвовал. Он выполнил то, ради чего его привела сюда тропа Хозяина дорог — так зачем рисковать жизнью там, где достаточно простых воинов, где зачастую решает всё слепой случай, а не искусство владения оружием? Лишь подождал в стороне, вдруг кто-то из врагов сумеет вырваться из окружения, и понадобятся умения боевого мага и следопыта. Да и после боя ещё один целитель не будет лишним. Но едва стих лязг железа, едва перевязали раны, магистр поспешил в город. Время бежит с неутомимостью молодого жеребца, а им ещё думать, как разорвать границы и вернуть Степь в обычный мир. Да и затем его путь не закончится: теперь и он, и Лейтис начнут свою тропу, искать эльфов. Хотя… Повелитель дорог и здесь обязательно вмешается, постарается их запутать, направить в свою сторону. Они ещё поспорят — как сотни раз прежде! Но всё это начнётся потом. А сейчас магистр поторопил коня, спеша побыстрее добраться в город. Первым рассказать Лейтис и остальным, что они победили.
Тайга в этой долине была особенная. Остальной Безумный лес — смесь елей, берёз, лип, осин и дубов, словно встретились штормовые океанские волны, закрутились в неудержимом хаосе, а потом осели на землю и превратились зелёное море лиственных и хвойных деревьев. Здесь же — необъятный сосновый бор, где высоченные золотистые стволы, словно колоннады в храме солнца. Гиганты милостивы, они дозволяют прятаться под сенью своих крон и берёзам, и дубам, травам с кустарниками — ведь никто из пришельцев даже не помышляет дотянуться до самого верха, где мощные стволы сходятся на конус и разбрасываются необычно затейливыми изгибами веток. Зато по осени, как сейчас, гости разукрашивают своё пристанище желтой, красной, оранжевой пестротой, листья блестят, отражая стекающие мимо сосен лучи солнца. За долгие годы сосны привыкли к безмолвию, к тишине, которую нарушают лишь короткие драмы лесной жизни: азартные соревнования хищников и жертв, яростные зимние схватки лося или кабана с оголодавшей волчьей стаей, весенние свадьбы птиц и зверей. Но память деревьев куда длиннее и крепче людской, золотые стволы не забыли, чьи руки когда-то заботливо ухаживали за молодыми саженцами. И теперь, едва под кронами заплескался, заиграл эхом первый человеческий крик, радостно зашумели, приветствуя вернувшихся друзей.
Лейтис шла через завесу, разделившую Степь и остальной мир, самой первой. Тугая преграда поддавалась с трудом, если в прошлый раз белый туман был невесомой дымкой, то сегодня он превратился в густое вязкое желе. Шаг, ещё один, ещё… когда под ногами зашуршали рыжие и золотые листья, девочка крикнула что-то радостное и вдруг с ужасом поняла, что сил не осталось, ещё чуть-чуть, и узенькая тропка за спиной сомкнётся. Но сосны уже поймали, подхватили хрупкую человеческую силу, добавили своей вековой мощи, неотвратимого напора, с которым тонкий и хилый росток ломает горы. Узенькая тропинка тут же раскрылась в дорогу, рядом с Лейтис встал опытный шаман, потом второй, за ним ещё. Один за другим посвящённые Сарнэ-Турома превращались в нерушимые опоры моста между "там" и "здесь".
Едва проход в обычный мир перестал дрожать, обрёл реальность и превратился в высокие и широкие ворота, сквозь него вступили под кроны сосен красные шаманы. Вместе с остающимися дома, они стали перилами и проводниками для остальных: служителей чёрного Уртегэ, воинов охраны, их семей… больше трёх сотен мужчин и женщин вместе со скарбом. Замыкал процессию Ислуин. Ему досталась самая тяжёлая часть работы, он поддерживал путь как Красный страж — и служил проводником силы для сильнейших из шаманов чёрного лика Повелителя Унтонга. Это было опасно, это было безумно сложно, и не признай когда-то Ислуин родство с девочкой перед Радугой, не получай он через неё помощь Отца ветров, у них бы ничего не получилось. По-хорошему, стоило сначала провести с собой одного-двух Чёрных стражей, потом вернуться, и уже тогда вести за собой кочевье. Вот только времени на это не было: разделившая Степь и остальной мир граница времени подобна речному потоку, если кто-то пересекает её воды — оставляет за собой мутный след. Приходится ждать, пока осядет мусор бытия, и чем больше людей проходит — тем дольше ждать следующей возможности. А это значит, что Стражи истины могут встать рядом с озером и вернуть Великую Степь в нормальный мир слишком поздно. Ханжары сразу же окажутся среди пламени войны с орками, и во второй раз могут погибнуть.
Едва ворота исчезли, поток силы от помощников "с той стороны" исчез, и магистр ухватился за ствол ближайшего дерева — волной накатили дурнота и слабость, начал бить озноб. Сразу несколько человек бросились на помощь, кто-то накинул тёплый дэли, два нукера подхватили под руки и понесли к разгоревшемуся костру, где из дымящего паром котелка накладывали горячую кашу, которой собрались кормить Ислуина с ложки. В первое мгновение гордость шептала отказаться, мол, скоро всё пройдёт, а он уже давно не ребёнок так заботиться, но здравый смысл почти сразу взял верх. Уже настоял на попытке попробовать "сейчас" — в результате надорвался с проходом до такой степени, что о магии можно забыть месяца на три, не меньше. Не хватало ещё к истощению Силы получить болезнь, организм в таком расшатанном состоянии, что лечиться от самой обычной простуды придётся как от воспаления лёгких.
Лейтис ступила на рыжие листья, когда рассвет едва разогнал молочный туман утра, а уже к закату и в лагере, и вокруг него кипела работа. Шаманы договаривались с соснами о том, какие деревья можно взять для брёвен, где за пределами заповедного бора можно найти подходящие площадки под огороды, чем нужно помочь стоявшему не одну сотню лет без человека лесу. Мужчины и женщины распаковывали грузы, отмечали места будущих домов. Даже Лейтис, хотя она шла самой первой и изрядно вымоталась, нашла себе работу. Времени было мало, "здесь" уже вовсю разгорелся сентябрь, и до первых снегов осталось всего несколько недель. Бездельничал лишь магистр. Пусть озноб и тошнота прошли, сил едва набралось держать в руках кружку с горячим отваром. Впрочем, на следующее утро Ислуин уже вовсю махал топором: пусть магия ему недоступна, а плотником он работал последний раз много лет назад, когда только начинал плавать на драккаре вместе со своим другом Глоди — руки ничего не забыли. Можно и похвастаться редким для Степи искусством так вытесать пазы на брёвнах, что они схватятся насмерть безо всяких гвоздей.
