Охотник предпочел не отвечать.
— И больше ничего интересного? — поинтересовался Кайса.
— Она была довольно осторожна с тем, что следует записывать… — Риннолк досадливо поморщилась. — Кроме упоминаний Инквиль, Охотников и той, последней встречи с Ройолем — ничего.
— Тем не менее этих дневников вполне хватит, чтобы упрятать наследницу в темницу на всю жизнь, — заметил Касман. — Или… чтобы согнать с трона Его Светлость.
Инквиль внимательно на него посмотрела, а бард посоветовал:
— Лучше спрячь. Или уничтожь. Если тебя устраивает нынешняя власть.
Похоже, Охотника оскорбили эти слова, но сказать он ничего не успел, потому как Риннолк вдруг хлопнула себя по лбу и выругалась.
— Комнаты ведь могут прослушиваться!
Все замолчали на меву, а потом Касман махнул рукой.
— Если кто выскажет безумную идею о Вирхен и черной магии, то сразу же себя выдаст. А никаких доказательств у него не будет. Так что пусть…
Однако Риннолк напомнила этим, что дворцовых заговорщиков никто не отменял. Если с колдовством стража более или менее разобралась, то вопрос с дротиком и ядом висел в воздухе. По словам Касмана, Хальтен взял всех, кто подозревался в покушении, под охрану, но толку с этого пока не было — слишком много людей, капризных и слишком влиятельных, чтоб их можно было допрашивать со всем пристрастием. Возможно, Кайсе стоило их всех просто перенюхать?.. Бард невесело усмехнулся, подумав о такой перспективе. Да и дротик наверняка уже куда-то выкинули…
«Хальтен говорил, что о ходах знает только он, — размышлял оборотень. — А оказалось, что и Вирхен… и теперь Ройоль…» Хотя здесь можно было найти объяснение — ну кто же станет подозревать собственную дочь?
Элле-Мир перевел взгляд на подругу — Риннолк задумчиво смотрела на книги. «Сейчас что-нибудь предположит», — решил бард.
— Учеба магии невозможна без учителей, — произнесла она наконец. — Кто-то знал об этом…
— Насколько я помню, — Касман покачал головой, — учителя вовсе не обязательны.
— Для твоих фокусов, может, и нет, но я повидала колдунов больше твоего, поверь! — Риннолк была раздражена, а значит, беспокоилась сильнее, чем могло показаться. — И я не сажала их в тюрьму, а видела в действии и с некоторыми даже поддерживаю отношения. И я говорю, что для такой сильной магии нужен кто-то, кто научил бы ее хоть основным понятиям и приемам. А также рассказал бы, что такое чернокнижие и где взять книги по нему.
— Ройоль? — предположила Инквиль.
— Возможно, — наемница пожала плечами. — Но спрашивать мы можем все равно только Ульвейга. Кстати, интересно, как он…
— Интересно так интересно, — вздохнул Касман, поднимаясь со стула. — Найду, приведу… Инквиль, со мной.
Охотница удивилась, но спорить не стала. Риннолк в еще большей задумчивости посмотрела на захлопнувшуюся дверь и пробормотала:
— И все-таки он умный…
— Ты о чем? — не понял разведчик.
Наемница криво ухмыльнулась и вытащила из-за пазухи сложенный лист.
— Он заметил, как я это спрятала. И, полагаю, решил, что мне надо о чем-то поговорить именно с тобой.
«Даже не представляешь, какие у нас вскоре будут темы для бесед», — мрачно подумал бард, но приблизился и взглянул на непонятный текст.
— Здесь Вирхен пишет о тебе, — пояснила Риннолк. — Немного… и даже без сарказма.
— Вашу с Инквиль теорию о влюбленности я уже слышал. По-моему, ясно, что вы не правы.
— Не будь таким самодовольным, — хмыкнула девушка, смерив его внимательным взглядом. — Я не о том. Хотя… Нет, все же не о том. Она догадалась о тебе.
— А вот здесь — молчать! — скомандовал Кайса. — На всякий случай.
Хальтену, может, и не стоит беспокоиться о раскрывшихся тайнах дома Эхствайгенов, а оборотню шкура всегда дорога. Перебравшись на кровать, под полог — видимо, лучшую защиту от шпионов в думельзском дворце, — Риннолк продолжила шепотом:
— Правда, она решила, что твоя ипостась — это кто-то из кошачьих. Вот здесь замечательный момент: «Эта грациозность в каждом движении воистину завораживает, а светлые волосы сияют на солнце подобно львиной гриве…»
— Ужасный оборот, и она никогда не видела львов, — решил Кайса. — Но выходит, она узнала обо мне раньше, чем я вытащил ее из комнаты?
— Да, а точнее, после того покушения в саду… Вот: «Эта шермельская девка»… ну, здесь много про меня… «слишком неубедительно врет»… И дальше про то, что ядом очень трудно убить настоящего оборотня… Потом про тебя. Долго, много, красиво и со знанием дела. А потом описание тех заклинаний, которые подойдут для скрытия запахов.
— Но… — Кайса потер лоб. — Тогда она должна была скрыть их раньше!
— Она думала, — Риннолк пожала плечами. — Не забывай, колдовать здесь все равно опасно… Думаю, она пробовала… И подобрала нужное заклятье слишком поздно — Ройоля ты уже нашел.
— Зато сейчас оно очень пригодилось, — вздохнул Кайса. — Что там еще?
— Проверка, — девушка невесело усмехнулась. — «Оборотня орхет не убьет, зато наверняка избавлюсь от…» И тут снова про меня.
— Это уже про последнюю ночь? — догадался Кайса. Казалось, с нее прошел месяц, не меньше. — И за что она тебя так не любит?
— Ревнует, — Риннолк сказала быстрее, чем подумала. — Мы ж почти всегда вместе были, сидели друг у друга до ночи… Это мы знаем, что у нас — важные переговоры и обсуждение проблем, а в глазах девчонки… Не перебивай, а? Я согласна с твоей догадкой, но и ты послушай… «Я до сих пор вспоминаю его руки на своих плечах и его глаза»…
— Глаза на плечах? — ужаснулся Кайса. — Я такого не делал!
— Не паясничай! — прикрикнула Риннолк. — Вот, в конце: «Нужно что-то с этим делать, иначе мои заметки превратятся в сентиментальные письма. Жаль, что здесь действительно не с кем поговорить, остается только записывать…» Еще раз ухмыльнешься — я тебя…
— Хорошо, и что ты этим хочешь сказать? — примирительно спросил бард, оставив шутки до лучших времен. — Девочка в меня влюблена, но тайно встречается с Ройолем довольно долгое время, его же вытаскивает из тюрьмы и с ним же бежит. По-моему, одно должно исключать другое.
— Кайса, у тебя правда есть пять сестер? — внезапно спросила Риннолк, глядя на барда примерно с тем выражением лица, с которым лекарь смотрит на сотого за день больного. — Мне что-то не верится. Вот у меня была сестра — и благодаря ей я поняла, что девушка вполне нормально может существовать с двумя влюбленностями. А то и с тремя.
Бард осмыслил услышанное.
— Если ты не судишь не лично по себе, то у меня нет оснований в это верить, — наконец выдал он. — А мы с сестрами довольно долго жили в лесу, так, к слову… Ладно, доказывай.
