И вдруг в глазах Виктории мелькнула некая догадка.
Королева потерла виски пухлыми пальцами и покачала головой.
— Нет, не может быть… — пробормотала она. — Не верю…
— Но это должно быть именно так, твое величество, — возразил брат Лэльдо. — Оборотни заняли место тех, кого они убили. Естественно, с согласия жен убитых. И сколько таких в твоем мирном государстве — никому не ведомо. Но скоро это можно будет выяснить. Как только у тебя будет достаточное количество чеснока. А там уж придется применить королевскую власть.
— Применю, — произнесла Виктория таким тоном, что у американца по спине пробежал холодок. — Применю. Можешь не сомневаться.
Утром следующего дня, едва успело взойти солнце, по городам и весям старой доброй Англии помчались на лихих черно-белых скакунах королевские герольды. Они везли указ ее величества Елизаветы, королевы английской. Указ гласил:
«Добрые мои подданные!
Да будет известно тем, кто еще не прослышал о странных и пугающих событиях, случившихся в древнем городе Лондоне, что благодаря беспечности самой королевы и множества высокородных сэров Англия едва не очутилась во власти чудовищ-оборотней, умеющих прикинуться и невинными друзьями человека, и даже самими людьми.
И лишь благодаря вмешательству доброго иностранца сэра Лэльдо, эсквайра, привезшего в наши пределы сушеные плоды неведомого в наших краях растения чеснока, оборотни в Лондоне были разоблачены и наказаны по заслугам, а частью просто сбежали, устрашась кары.
Добрый сэр Лэльдо, эсквайр, поднес в дар нашему величеству семена дивного заморского растения.
А потому, как только созреют первые плоды удивительного и чудодейственного растения, называемого чесноком, каждый из моих подданных должен будет пройти испытание, дабы раз и навсегда избавить нашу благодатную землю от грязных тварей, возжелавших захватить английские угодья.
И лучше тем, кто не является истинными уроженцами нашей благодатной страны, всем монстрам и их отродьям сразу удалиться за пределы Англии, ибо суд королевский будет скор и жесток по отношению к нелюдям.
Виктория, королева Англии».
Кроме королевского указа посланцы ее величества везли еще и некое устное распоряжение, отданное им в присутствии Виктории сэром Робертом, начальником лондонского Скотланд-Ярда. Данное распоряжение герольды должны были передавать всем полицейским властям, какие только встретятся на их пути.
Того же содержания полицейские приказы, но уже письменные, повезли во все концы Англии кареты экстренной королевской почты.
В течение этого дня молодой эливенер занимался оставшимися в Лондоне детьми оборотней, возвращая им подлинную человеческую сущность. А королева Виктория лично беседовала с матерями несчастных детей. Ее величество интересовал лишь один вопрос: может ли женщина, будучи супругой оборотня, понять, что ее муж — не человек.
К великому огорчению престарелой монархини все женщины отвечали одно и то же: им и в голову ничего подобного не приходило. А поскольку ее величество обладала даром чтения мыслей, обмануть ее было невозможно.
Но это значило лишь то, что во вверенных Виктории земных пределах оборотней могло оказаться сколько угодно. Однако королева не слишком обеспокоилась из-за нового открытия. Она была уверена: осталось подождать совсем немного. Чеснок поможет выявить всех тварей до единой.
И все же оставалась еще одна проблема, решить которую ее величество была не в силах.
Поэтому ближе к вечеру сэр Лэльдо, эсквайр, получил приглашение присоединиться к ее величеству во время чаепития в беседке в дворцовом парке, и привести с собой своих «друзей человека».
— Мне кажется, я догадываюсь, о чем пойдет речь, — сообщила иир'ова, как только вышел доставивший приглашение слуга.
— О чем же? — вздернул брови молодой эливенер.
— О рождаемости, — уверенно ответила степная красавица. — Ты целитель, и я тоже, наверняка Виктория попросит нас разобраться с этой проблемой.
— Ну, может быть… — неуверенно протянул брат Лэльдо.
Но Лэса оказалась абсолютно права.
Правда, Виктория не спешила приступить к волнующей ее теме. Сначала она принялась радушно угощать брата Лэльдо и степную колдунью чаем, время от времени выражая сожаления по поводу того, что юного уробороса и угостить-то невозможно… как жаль, что он даже и попробовать не хочет хоть какое-нибудь лакомство! Друзья веселились, поскольку ее величество любила пошутить и делала это от души и со вкусом. Но в конце концов монархиня заговорила и о важном.
— Вы, друзья мои, наверное, не забыли, о чем мы говорили когда-то… ох, кажется, что это было так давно! А ведь считанные дни прошли! — вздохнула ее величество. — Я имею в виду рождаемость…
— Конечно, помним, — кивнул брат Лэльдо, бросив быстрый взгляд на кошку. Надо же, угадала, зеленоглазая! Ну, она ведь тоже женщина…
— Ну вот, — еще раз вздохнув, продолжила Виктория. — Цветные бананы, конечно, уничтожены, с этой стороны нам больше ничто не грозит. Но… но я не уверена, что все наладится само собой.
— Уж точно, само не наладится, — заявила иир'ова. — Яд бездетности накопился в организмах мужчин и женщин. Его необходимо вывести.
— Ты знаешь, как это сделать? — с надеждой глянула на кошку ее величество.
Брат Лэльдо удивленно уставился на Лэсу. Он знал: иир'ова не стала бы перебивать королеву, если бы ей нечего было сказать. Значит, степная колдунья успела каким-то образом исследовать проблему и найти решение.
Так оно и оказалось.
— Думаю, что знаю, твое величество, — ответила Лэса. — В наших краях бесплодие лечат камнем рубином. Но не любым, а особым образом заговоренным.
— И ты готова заговорить нужное количество драгоценных камней? — тут же уловила идею Виктория.
— Да… но это займет не один день, — предупредила степная колдунья. — а потом женщины и мужчины должны будут постоянно носить заговоренные камни. Значит, придется вставить их в приличные их положению украшения.
— Это я беру на себя, — тут же решила ее величество. — Если ты готова приступить к делу прямо завтра, то утром тебе доставят первую партию украшений. Я засажу за работу всех лондонских ювелиров, а камни выдам из собственной сокровищницы. Ты только скажи, что тебе может понадобиться. Особое помещение? Какие-нибудь вещи, или помощники, или еще что-то?
Иир'ова призадумалась, а королева не отводила от нее глаз. Брат Лэльдо снова, в который уже раз, восхитился этой удивительной женщиной, истинной королевой, мудрой правительницей. Она принимала жизнь просто, ее не огорошить было ни ворожбой, ни магией, ни жестокостью… она готова была на все, лишь бы обеспечить своим подданным мир и покой. Она даже не боялась отягчить собственную совесть дурным поступком, если от этого могла быть польза другим людям.
