Вадим и сам себя не понял: почему ему вдруг стало тягостно, безмерно скучно и неприятно, как всегда бывает трезвому человеку в пьяной компании. Он вышел на улицу, вдохнул морозный, сладкий после густой и тяжелой атмосферы кафе воздух, посмотрел на ярко-освещенную улицу со спешащими куда-то машинами и задрал голову. В городах люди редко смотрят на небо, да оно и не видно среди ярких огней, но Крот смотрел на него всегда: нравилось оно ему, даже такое как сегодня темное и хмурое.
Полюбовавшись пару минут клочьями черных туч, он вздохнул и зашагал по улице домой. Идти было всего три квартала, если не торопиться — минут двадцать. Нормально. Быстрее и не нужно. Спешить некуда. В подземелье он завтра не полезет; уже решил, что отдохнет, выспится, поваляется в постели, потом сделает генеральную уборку и забьет холодильник продуктами, сходив в ближайший супермаркет, чтобы потом недели две не думать о том, чем ужинать и завтракать.
Он прошел квартал и вдруг почувствовал, как по его спине побежали мурашки, словно кто-то недобрый посмотрел ему в спину. Вадим резко оглянулся, но никого чужого не заметил: по улице шли обычные люди, которым до него не было никакого дела, но ощущение неприятного взгляда на лопатках осталось. Сразу вспомнился сон, и он поежился, особенно после того, ему снова послышалось тихое змеиное шипение.
Какие змеи посередине зимы? Они же теплолюбивые, на морозе жить не могут — то ли засыпают, то ли замерзают. Похоже, от работы и усталости начинает сходить с ума…
Крот пожал плечами и зашагал дальше. От легкого морозца он окончательно протрезвел, и это его окончательно расстроило. А подходя к дому, вдруг почувствовал как что-то в желудке сжалось — в нем снова просыпалось чувство опасности, похоже, где-то рядом его поджидали с недобрыми намерениями.
Чувство не обмануло, едва он свернул в арку, то сразу увидел троих парней, перегораживающих дорогу. Никого из них он не знал, ребята явно были пришлыми, неизвестно чего ищущими. Но внутри вдруг появилось ощущение, что с ними явно что-то не так, и просто пройти мимо не получится. Вадим сунул руку в карман, но ничего похожего на оружие там не обнаружил — ключи были слишком маленькими, а телефон у него дешевый в пластмассовом корпусе, такой развалится сразу.
Он попробовал обойти парней, но ему перегородили дорогу. Сзади послышались тихие шаги — еще один зашел за спину, отрезая ему путь на улицу. Гопники. Сейчас деньги начнут требовать, а закончится это славным мордобитием, которое ему совсем не нужно.
Крот вздохнул — вот из-за таких сволочей жизнь и бывает не мила. Убивать таких надо еще в роддоме. Как только заметит медсестра, что у младенца рожа синяя, пропитая, а на руке наколки, так сразу в ведро с водой. Насколько бы жить стало лучше, спокойнее! И всего-то надо грамотную инструкцию для медперсонала написать, и лет через двадцать шпаны не станет совсем.
Или они рождаются нормальным, а потом становятся сволочами? Да нет, не может быть. Видно же, что уродами были всегда.
Он прижался к стене, чтобы спина была прикрыта. Знал, как это делается — пока один отвлекает внимание, второй сзади бьет по голове.
— Вам чего, парни? — спросил Вадим. — Если закурить, так не курю, если деньги нужны, то не ношу с собой, а после посещения кафе вообще в карманах пусто. Может быть перепутали с кем? Так я тогда дальше пойду…
Подошел тот, что сзади, в руках он держал небольшую деревянную дубинку.
— Слышь, козлик. Мы тебе сейчас по роже настучим и сами проверим, что у тебя в кармане. Понял?
— Понял, — обреченно кивнул Крот. — Бить будете. Зря вы это, но дело ваше.
Он наклонился, пропуская удар, и тут же отработал по печени серией из трех ударов. Ноги заскользили, переходя из одной в стойку и другую. Уже сколько лет в каратэ не ходит, а ноги и руки у него все помнили. Конечно, гибкость уже не та, растяжки нет, до головы ногой не дотянуться, но можно по корпусу отработать, или по бедру ногой с разворота — удар неприятный, болезненный. Видит бог, он старался этой драки избежать.
Вадим драться умел, два года в секции каратэ не прошли даром. В школе его никто не трогал, знали, мало не покажется.
Переход. Отвлекающий взмах рукой, а потом удар ногой в пах. Хорошо прошел, этот уже не боец, минуты на три отключится, а потом он ему добавит. С дубинкой должно быть главарь, его надо вырубать обязательно. Блок. Еще один. Блин! Как больно руку! Крот подпрыгнул и врезал ногой в грудь, гопник отлетел назад.
Теперь разобраться с последним оставшимся. По-простому — прямой в голову. Попал в висок. Хорошо, вырубил, только костяшкам больно.
Нож! Чтобы пропустить сверкнувшее в свете фонарей лезвие, Вадиму пришлось сесть чуть ли не на шпагат. Его пытался убить тот парень, что в пах получил. Слишком быстро оклемался, словно нет у него там ничего. Ох и больно!!! Перекатившись, Крот вскочил и ударил его с разворота острым носком ботинка в грудь, уже не жалея, бил так, чтобы больше не встал. Упал.
Он быстро огляделся. Нападающие валялись на грязном снегу, двое стонали, один лежал неподвижно — видимо, без сознания, рядом с ним главарь пытался подняться, даже встал на четвереньки. Пришлось добавить ногой.
Вадим оглядел место боя и трусцой побежал к дому, помня о том, что в любой драке главное, это вовремя смыться. Особенно когда соперников четверо. Повезло, отмахался, беги, а еще лучше уходи сразу, как почуял, что добром это не кончится, тогда и махаться не придется — целее будешь и точно здоровее. Выигранный бой тот, который так и не начался. Умные не дерутся, а дураки долго не живут. Это только в кино главный герой имеет чугунные кулаки и стальное тело, а в жизни… И ударил-то всего пару раз, а костяшки разбиты, потом болеть будут, ныть.
Это когда тренировался, у него вместо рук были ороговевшие мозоли, мог в стену ударить и боли не почувствовать, а сейчас все сошло на нет.
И чего им надо уродам? Или кто-то натравил? Он же слышал во время драки, как за спинами этих придурков звучало разочарованное шипение. Но откуда в зимнем городе змеи? Точно — крыша поехала.
Крот поднялся на лифте, открыл дверь и зашел домой. Стал раздеваться и только тогда обратил внимание, что куртке пришел конец: косой порез пересекал ткань, обнажая синтепоновую прокладку. Если бы он не сел на шпагат, точно бы нож вошел в живот.
Еще одно доказательство, что лучший бой тот, который удалось избежать. Теперь придется новую куртку покупать. Блин! Еще и на ботинках кровь! Эту точно надо сразу отмывать, пока не засохла. Когда это он? А… наверное, когда самому главарю добавил от души, чтобы не вставал.
Вадим сбросил с себя одежду и пошел в ванную. Там вымыл ботинки, потом сам полез под душ. Горячий потом холодный. Еще раз. И еще. Так тебе и надо. Умнее надо быть. Надо было сразу, как только гопников увидел, смываться. А до дома бы добрался через соседний проходной двор. Чувствовал же опасность. Не догадался, теперь мучайся. Вадим обработал йодом ссадины на костяшках, шипя от боли. Потом в зеркале увидел еще одну ссадину на подбородке.
