Говорят, что в древние времена драконы так жили, отсюда и сказки остались. А еще в древние времена драконы похищали девиц, заточая на веки вечные в своей пещере.
Живое воображение рисовало красавиц на широкой каменой кровати. Они в томлении ожидали визита художника, а красивый молодой человек входил в свое жилище и одаривал своих пленниц улыбкой.
В том, что Рион красивый человек, Мирабель нисколько не сомневалась, достаточно было посмотреть на темно-зеленого дракона, чтобы вынести свое мнение. Девушке пришлось признаться, что дракон-красавец очень понравился ей. Мирабель постаралась отогнать от себя эту мысль и больше к ней не возвращаться.
Не хватало еще, чтобы во время обеда краснеть от таких мыслей. Тем более, что она замужем и ей, кроме собственного супруга, ни на кого больше нельзя смотреть. Ревность дракона простирается не только на их сокровища, но и на своих жен, которых мужчины выбирают очень тщательно.
Мирабель очень надеялась на то, что ее супружеская жизнь наладиться. Нужно лишь поговорить с герцогом, объясниться, понять что пошло не так между ними, и тогда можно будет найти выход из этой ситуации, когда они просто недопоняли друг друга. Ведь это вполне естественно, что она просто испугалась незнакомого и властного мужчину, оказавшись полностью в его власти.
Вернувшись мыслями ко вчерашнему, Мирабель старалась переосмыслить все, что вчера произошло, но найти логического объяснения поступкам герцога не могла. Все в чем можно было ее обвинить — герцогиня не стала слепо подчиняться прихоти мужчины. Отшатнулась от запаха вина только потому, что не ожидала его почувствовать на губах своего мужа. При воспоминании о поцелуе, невольно смутилась. Мирабель надеялась на то, чтобы между ними будет и любовь, и страсть.
Но сейчас ничего поделать было нельзя, оставалось лишь ждать, когда герцог вернется.
Гонг, призывающий к обеду, заставил вздрогнуть от неожиданности. Мирабель поднялась со своего удобного кресла на веранде и отправилась в столовую. На встречу ей никто не попадался из слуг, а потому она просто открыла двери и вошла в комнату.
У окна стоял лорд Гирдон и еще один молодой человек. Как Мирабель догадалась, тот самый художник Рион. Предположения оправдались — дракон в своем человеческом виде был очень красив.
— Да хранят вас боги, — вежливо произнесла Мирабель и присела в реверансе перед мужчинами.
— Пусть солнце освещает и благословляют вашу красоту, дорогая герцогиня! — очень неожиданно поздоровался художник.
Но, наверное, творческим драконам простительна такая вольность в обращении с незнакомыми аристократками? Мирабель перевела удивленный взгляд на лорда Гирдона. Тот лишь развел руками в сторону, мол, вот такой он наш художник.
Сам же Рион смотрел с улыбкой за реакцией герцогини. Мирабель, встретившись взглядом с художником, вспыхнула и опустила глаза. Молодой человек был очень красив. Именно такой красотой, от которой замирает сердце на несколько секунд, пропуская удары, и дыхание останавливается. Затем девушка перевела дыхание и решительно подняла глаза на обоих мужчин.
— Прошу к столу, — гостеприимно произнесла герцогиня, понимая, что летит в самую темную и глубокую пещеру, где на самом дне ее ждут или россыпи сокровищ, или сломанная жизнь, где она будет одной из пленниц этого дракона.
Мирабель весь обед была вежлива, тактична и спокойна в разговоре, но она прекрасно понимала, что она пропала совершенно. Ее маленькое, бедное сердечко билось в тесной клетке груди и просилось улететь, спастись, но приличия не позволяли встать и выйти в середине обеда. Девушке хотелось выбежать из дворца и вдохнуть воздуха, доставляя свежести ее голове, чтобы обдумать все спокойно. Но, увы, обед затягивался, а беседа за столом становилась все интереснее.
— Леди Мирабель, — говорил Рион. Как-то совсем незаметно художник перешел на имена и говорил с девушкой так, как будто они давно были знакомы. Впрочем, к лорду Гирду он тожде обращался по имени, потому Мирабель неловко чувствовала себя лишь первое время, — Леди Мирабель, очень хочу написать ваш портрет. Вы позволите?
Сказано было таким прямым и откровенным тоном, что отказать практически было невозможно. Лорд Гирдон смотрел на все происходившее перед ним с долей веселья и поощрения всего, что здесь происходит. Он одобрял вольное обращение Риона к герцогине, хотя сам продолжал обращаться очень почтительно к жене своего друга. Но, в то же время, весьма искусно втягивал в общий разговор девушку и заставлял обещать много чего художнику.
Например, с герцогини под веселый смех было взято слово улететь на пикник к морю втроем и даже полетать над бушующими волнами. Рион объяснял это тем, что ему необходимо еще раз посмотреть на стихию, потому что появилось желание написать парусник в бурю.
Еще мужчины придумали устроить прием, куда будут приглашены не аристократы, как на свадьбу, а представители искусств. Рион обещал, что познакомит Мирабель с настоящими актерами, которые устроят настоящее представление, певцов, талантливых музыкантов и взял слово с герцогини, что первый танец будет за ним.
Весь разговор был легким, веселым и даже мысли не возникало, что что-то идет не так, и герцог будет против. Вот только после вопроса о портрете Мирабель вспомнила о своем муже.
— А герцог Винзор не будет против? — обеспокоенно спросила герцогиня.
— Думаю, Эрган будет рад этому портрету. Только давайте сделаем ему сюрприз? Не будем заранее рассказывать об этом, — все так же довольно улыбаясь, произнес Риш.
— Ноо… — забеспокоилась Мирабель, но была прервана Рионом.
— Отличная идея! Так и сделаем. Завтра же утром и начнем! — художник был настолько уверен, а лорд Гирдон улыбался, что Мирабель уже начала сомневаться в своей неуверенности.
Ведь в этом нет ничего особенного, позволить художнику нарисовать ее портрет. А если получиться и портрет понравится герцогу, то сюрприз удастся. И лорд Гирдон благосклонно на все это смотрит. Ведь если бы в этом было что-то плохое, он бы обязательно пресек сразу же, ведь они с герцогом друзья, и, как поняла Мирабель, очень близкие друзья, так что вполне можно было рассчитывать на мнение молодого лорда.
— Леди Мирабель, хочу пройтись по вечернему парку. Составите мне компанию? — так же вежливо поинтересовался Рион.
— А вы, лорд Гирдон, пойдете с нами? — повернулась к Ришу Мирабель.
— О, нет! Вчера весь день был занят и сегодня вечером мне нужно кое-кого навестить. А вы можете смело отправляться с Рионом, он прекрасно знает парк и покажет вам много замечательных мест, — тут же отклонил приглашение герцогине и внес свое лорд Гирдон.
— Неужели красотка Коко вчера оставалась одна? — подмигнул молодому лорду художник.
— Рион, ты не поверишь, но Коко дала мне отставку, — с деланным вздохом произнес Риш, чем вызвал веселый смех художника.
— Однако, мудрая девушка оказалась, — сквозь смех проговорил Рион.
— Прекращай, мы уже совсем смутили герцогиню, — отмахнулся от своего давнего друга молодой лорд.
Мирабель и в самом деле сидела молча, но щеки ее алели от тех намеков, что прозвучали в разговоре молодых мужчин. Ей уже никуда не хотелось идти с этим открытым и веселым художником, который легко говорил в присутствии девушки о любовных похождениях Гирдона. Но отказавшись сейчас, она бы показала себя либо кокеткой, коей никогда не являлась, либо недалекой провинциалкой, хотя получила прекрасное образование и могла поддержать любой разговор.
Сейчас Мирабель была смущена и не знала, как реагировать в такой ситуации. Дома за обедом не обсуждались такие вопросы. Впрочем, за столом всегда были родители, а они говорили только о делах имения. Потому дети всегда были в курсе всех событий и знали, что и где происходит. Дела сердечные ни сестер, ни братьев не обсуждались.
Только сейчас Мирабель подумала, а почему, собственно, никогда не говорили о кавалерах молодых девушек или возлюбленных ее братьев? Ведь в этом не было ничего секретного. С мамой сестры часто обсуждали молодых драконов или даже полукровок, которые им понравились в городе или на последнем балу. Обсуждали с кем танцевали и как он им показался. Мирабель не знала, обсуждали ли братья с отцом свои похождения, но однозначно можно сказать, что отец обо всем знал.
Тогда почему симпатии своих детей родители не обсуждали за столом? Были настолько тактичны, что не говорили об этом вслух? Что-то не очень похоже. Догадка пришла неожиданно: «Родители не обсуждали сердечные дела детей, потому что они им были не нужны. На каждую дочь или сына у них были свои расчетливые планы».
От осознания такого простого факта стало немного не по себе. Мирабель всегда любила своих родителей, и они тепло относились ко всем детям. Но, видимо, ссылка от императорского двора сказалась. Отец с матерью строили планы, как им вернуть расположение императора.
