– Задержать! Ловите ее! – раздались два совершенно разных голоса, но я не оглядывалась, не тратила время на рассматривание даже при условии, что обладателя первого точно знала.
Дверь поддалась рывку, а я выскочила на каменную дорожку, осознавая, что сначала было бы неплохо понять, куда бежать, а потом уже действовать, но тут выбирать и привередничать не приходилось.
Ворота впереди играли на солнце кованым рисунком, что переплетался причудливыми узорами, будто бы деревья росли, раскинув свои изящные ветки. К ним и неслась, на ходу пытаясь сообразить, за что лучше зацепиться.
Отбросив одеяло и кочергу, я запрыгнула на ворота и предприняла попытку взобраться выше, чтобы перелезть через ворота. И вот все бы хорошо, но босиком, в одном нижнем белье, едва живая, без денег и ифона.
Мысленно я уже составляла план, где первым пунктом было раздобыть одежду, а в реальности меня схватили за самое выдающееся место.
Рукой. Крепко сжимая пальцами тонкую ткань, которая не предполагала, что когда-нибудь станет той самой вещью, которая удержит меня от побега.
Я замерла, понимая, что еще один рывок – и белье затрещит по швам.
– Милые котята, – сделали мне сомнительный комплимент, а я хорошо осознавала, где именно этих котят нашли. – Отвернулись все!
То, как рявкнул имсит, едва не стоило мне сердечного приступа и последней одежды. Гулко сглотнув слюну, что вдруг стала вязкой, я поняла, что мне совсем не хочется оборачиваться. Вот вообще. Мне и на воротах неплохо.
– Спускаться будем? – уточнили у моего тыла, а я густо краснела и оттого еще сильнее злилась.
– Если вы меня сейчас же не отпустите, я напишу на вас заявление! Вы не имеете права меня удерживать в своем доме! Я свяжусь с прессой! Я дам такое интервью, что еще век не отмоетесь! Я…
– Достаточно, – оборвали мою речь ледяным тоном, а меня все же отпустили, но радовалась я рано.
Через секунду створка, на которой я висела, была сорвана с петель вместе со мной. Со мной ее и понесли в сторону дома с таким видом, словно собирались переплавить и меня, и ее. У меня слов цензурных не нашлось, чтобы описать творящийся беспредел, а нецензурные решили переждать до поры до времени.
Остановился имсит лишь у самых дверей, ведущих в дом.
– Или ты сейчас же спускаешься сама, или слетаешь. Тоже сама, – блеснул серыми глазами, глядя на меня с такой улыбкой, что волосы из блонда быстренько превращались в седину. – Твой выбор? Ну же, моя ванильная девочка. Или ты умеешь дерзить и угрожать лишь тогда, когда находишься в относительной безопасности? Раскрою тебе маленькую тайну: ты нигде не в безопасности.
Уничтожающий взгляд, едкая ухмылка. РиАнт Арль был насквозь пропитан собственным превосходством. Он был уверен в своей силе, в своей власти, медленно сминая кованые детали забора, сплющивая их, тем самым спуская меня все ниже и ниже.
Делая это, мужчина неотрывно смотрел в мои глаза, наверняка наслаждаясь произведенным эффектом.
«Красуется!» – подумала попа, нашедшая приключений.
«Заигрывает!» – блеснуло знаниями сердце.
«Запугивает!» – выругалась я вслух, спрыгивая на дорожку.
– Довольны? – с вызовом спросила я, бесстрашно сложив руки на груди. Я даже плечи расправила!
– Нет, моя ванильная прелесть, – ответили мне, вынуждая скривиться.
Прямо на моих глазах модифицированный начал раздеваться, чем поверг меня в легкое смятение. Слава богу, что стриптиз закончился на пиджаке, который, к слову, был небрежно наброшен на мои плечи.
– Отвратительные духи, – прокомментировала я столь щедрый жест.
– Отвратительное белье, – вернули мне комплимент и неожиданно подняли на руки.
Не заорать удалось с трудом. Сердце колотилось быстро-быстро, а я понимала, что имсит это слышит, так что все силы бросила на то, чтобы успокоиться. Не боюсь я тебя, чудовище! Не боюсь, не боюсь, не боюсь!
– Как галантно с вашей стороны, – съязвила я, отвернувшись, чтобы не видеть эту дьявольскую улыбку. Честно говоря, испытывала облегчение оттого, что идти никуда не требуется. После небольшой пробежки с препятствиями трясло меня, как дряхлую летную машину. – Боитесь, что я сумею сбежать?
– Много чести. Тебе, – уточнил модифицированный, щекоча дыханием мою шею. – Служанку жалко. Она полы в холле только что вымыла.
– О, вам известно, что такое жалость? – притворное удивление вышло на пятерочку.
– Не обольщайся. С преступниками у меня разговор короткий, – поднимался он по лестнице, утаскивая наверх и меня.
– И в чем же меня обвиняют? В том, что я испортила верглавнокомандующему Федерации вечер и утро?
– И ночь, – добавил РиАнт Арль, спуская меня на ноги перед дверью, из которой я вышла десять минут назад. – Придется платить по долгам.
– Чем? – почему-то спросила я вместо того, чтобы изо всех сил отпираться.
Где-то глубоко-глубоко я уже знала, что не выйдет. Меня раскусили по всем фронтам, но пока не понимают, что за этим стоит. Это-то и хотят узнать.
– Ответами, моя ванильная прелесть, – потрепали меня по щеке, заправляя за ухо светлую прядь, но тон мужчины резко поменялся, как и его взгляд. – Живо. В комнату.
А я… непроизвольно дернувшись, я осталась стоять на месте.
– Знаете что? А потрудитесь-ка объяснить, что я здесь делаю?
– Пытаешься не сдохнуть, – очень информативно ответили мне, не скрывая угрозы. – Второй раз повторять не буду.
Обратно в комнату я влетела. Исключительно от греха подальше. Даже в постель сама забралась под удивленным взглядом вскочившего с кресла доктора. И нет, я совершенно не была ни покладистой, ни послушной. Просто так близко от модифицированного я не стояла еще ни разу в жизни, и это серебро в его глазах, что нарастало с каждой секундой…
Инстинкт самосохранения оказался гораздо сильнее моего упрямства, а напускное бесстрашие молниеносно превратилось в страх.
– Приступайте, – скомандовал РиАнт Арль, останавливаясь в двух шагах от кровати.
Взгляд его прямо-таки пригвождал меня к постели, и даже то, что я прикрылась подушками и его пиджаком, не помогало. Правда, средства защиты пришлось убрать, чтобы доктор мог произвести обработку.
– Это что? Лека-Спрей? – поразилась я собственной догадке, на мгновение распахивая веки.
В данный момент доктор опрыскивал меня с ног до головы, а я не могла понять, чем удостоилась такой чести. Оба мужчины отвечать не торопились, но это и не нужно было. На моих глазах шрам в виде сидящей кошки, венчающий бедро, просто исчез. Затянулся, обрастая идеально-ровной кожей. А ведь этот шрам я вырезала сама, когда мне было одиннадцать. Иголкой, раз за разом царапая выбранное место.
Недоумение явно прекрасно читалось на моем лице, однако меня со всей присущей имситам хладнокровностью игнорировали. А ведь это деньги! Огромное количество денег! Купить даже маленький флакончик этого препарата могли себе позволить разве что сами модифицированные. С чего такие траты?
Чувствовала, что счет мне предъявят очень даже скоро.
– Вы не могли бы… – начал говорить доктор, обращаясь ко мне.
– Белье, – сухо отчеканил верглавнокомандующий, продолжая убивать меня взглядом.
– Да сейчас! – огрызнулась я, вновь прикрываясь подушками.
– Мне самому снять? – спросили у меня, скептично приподняв широкую бровь.
– Господин Арль, я думаю, что подобные меры…
Доктор был тут же удостоен убийственного взгляда, а я хоть на секунду смогла спокойно дышать. Честное слово, такое давление выдержит далеко не каждый. Вот и доктор быстро пошел на попятную:
– Раздевайтесь.
– Вы тоже, – предложила я, крепче прижимая подушки.
Повисло молчание. Казалось, в этой тишине было отчетливо слышно, как скрипнули чьи-то зубы, но я не сдавалась. Правда, смотрела исключительно в сторону, потому как жить очень даже хотелось.
Не знаю, насколько бы хватило терпения у имсита – мое уже подходило к концу, – но тут раздался звонок чужого ифона. Переглянувшись с доктором, мы посмотрели на модифицированного.
