— Да, я в первый раз тоже долго в себя приходил. — Кивнул молодой человек, присаживаясь рядом с женой. — Мне Айна тогда пыталась технику боя на мечах передать.
— А я думал, ты против оружия.
— То, что я не люблю и не хочу им сражаться не значит, что я не признаю его опасность, особенно если мечом вооружён мой противник. — Наставительным тоном ответил Лаз.
— Логично. Ладно, не буду мешать.
— Ага.
Ещё на пятнадцать минут дом погрузился в молчание.
— И как тебе новый язык?
— Очень странно, как будто я себе рот щекочу изнутри.
- Ага, есть такое. Надо привыкать.
Из-за того, что информация о словах и правилах речи нисколько не влияла на правильную дикцию, акцент у всех троих сейчас был ужасный. К счастью Айна передала им не просто словари и учебники, а также и воспоминания о самых разных разговорах, так что со временем этот недочёт должен был пропасть. Быстрее всего адаптироваться должен был Лаз, он мог в буквальном смысле перестроить свой речевой аппарат под иную речь. Фаусту с его довольно дубовыми мозгами, наоборот, должно было прийтись туго.
Однако это был ещё далеко не конец. Мастер Эмпатии первым делом изучила языки, чтобы лучше понимать воспоминания “донора”. Теперь нужно было их прочитать и понять-наконец, в какой мир они попали. Именно этот вопрос, а вовсе не сложности произношения, занимал сейчас троицу больше всего.
Глава 4
В отличие от родины Айны и Фауста, местные жители уже успели придумать название для своего мира. И назывался он Сфарра. Согласно местному календарю, сейчас шёл 1613 год и уже скоро должно было начаться лето. И это было хорошо, потому что континент, на который закинуло троицу Мастеров — Акилон, был самым северным из четырёх. Зимой в одних больничных халатах тут беглецам было бы не слишком комфортно, особенно Айне.
Акилон, Тэрн, Ксорт и Мадисар — четыре континента Сфарры, были уже довольно давно полностью заселены людьми и алкарн. Ушедшая далеко вперёд по сравнению с Люпсом техномагия позволила местным жителям осваивать даже самые негостеприимные территории типа пустынь и тропических джунглей. Однако и тут были места, которые даже эта цивилизация пока что не решалась покорять. Как и в мире Люпса, Сфарра имела своё Море Чудовищ, носившее тут, правда, куда более нейтральное наименование Срединного океана. Срединный — потому что находился ровно между всеми четырьмя континентами, и его даже более очевидная, чем на Люпсе, идеально круглая форма уже многие столетия будоражила умы местных учёных. Вот только никому до сих пор так и не удалось исследовать воды в самом центре Срединного океана. И даже обилие Мастеров никак в этом не помогало.
Да, в Сфарре подчинившие свои души люди, как и предполагал Лаз, не были чудом. Наоборот, с их существованием давно свыклись, примерно как на Земле люди привыкли к существованию ядерного оружия. Никто точно не знал, сколько именно Мастеров на данный момент проживает на четырёх континентах, но даже самые скромные подсчёты давали четырёхзначные числа. Если вспомнить Люпс, где два десятка Мастеров, неожиданно выдвинутых культом, привели к тотальному переделу власти на континенте, то сложно было даже представить, что могли сделать тысячи таких уникумов.
Вот только это вовсе не значило, что маги Сфарры были настолько искуснее чародеев Люпса и Яссании. Дело было в том, что в этом мире около двухсот пятидесяти лет назад научились создавать Мастеров искусственно. Конечно, речь не шла ни о каких тайных лабораториях или телах, плавающих в огромных колбах. Всё было куда проще. Алкарн, чьи воспоминания читала Айна, конечно, не знал деталей процесса, но даже из той информации, что рассказывали детям в школах на уроках истории, можно было почерпнуть достаточно сведений об этой технике. Её суть, если грубо, была в насильном продавливании души в серый мир. Нечто подобное когда-то Лаз сделал для Фауста. Вот только пёстрый мечник до того уже побывал в сером мире и Мастеру Метаморфоз потребовалось лишь немного подтолкнуть его душу в нужном направлении, остальное Фауст сделал сам. А без этой уже имевшейся связи оставался только самый грубый подход из возможных. Вероятность успешного создания Мастера не превышала пяти — десяти процентов, и это при оптимальных условиях: сильной душе объекта; достаточной её гибкости, то есть кандидат должен был быть сравнительно молод; хороших физическом и психологическом состояниях, так как тело и разум также испытывали немалые нагрузки. Вот только это всё равно было в разы более эффективно и главное быстро, чем ждать естественного появления подчинившего свою душу мага.
Так что с открытием данной методики по всей Сфарре начался взрывной рост количества Мастеров. К сожалению или к счастью, но самостоятельно провернуть нечто подобное человек не мог, требовался контроль большого количества специалистов, а также такие запасы энергии, каких не было и не могло быть ни у одного мага. Так что довольно быстро монополию на создание Мастеров прибрали к рукам правительства. И, довольно очевидно, в каких целях они начали проводить эти “процедуры”. На следующие шестьдесят лет вся Сфарра погрузилась в войны, по сравнению с которыми последнее сражение союзных войск с силами “революции” на Люпсе показалось бы шуткой.
За два коротких поколения политическая карта планеты перекраивалась многие десятки раз. Небольшие страны, не способные производить главное оружие тех войн — Мастеров, в достаточных количествах, быстро поглощались более крупными соседями. Те, в свою очередь — ещё большими, и так далее, пока очередной победитель не становился слишком силён, чтобы позволить просто так себя “съесть”. И когда чуть меньше двухсот лет назад было наконец подписано глобальное перемирие, от нескольких сотен королевств и княжеств Сфарры осталось лишь семь огромных империй, две из которых целиком занимали территории целых континентов.
На самом деле, войны могли бы и продолжиться. Вот только наряду с увеличением количества Мастеров росли также теоретические знания в магии и естественных науках, в немалой степени как раз за счёт изучения способностей тысяч ломающих мировые порядки магов. А вместе с тем росла и боевая мощь каждого отдельного Мастера. И в какой-то момент, примерно как это было на Земле после падения “Малыша” и “Толстяка”, правительства семи оставшихся стран осознали ужасные перспективы продолжения боевых действий.
В результате последние две сотни лет Сфарра провела без единого крупного конфликта. Конечно, локальные войны за граничные территории то и дело вспыхивали, без этого сложно было представить цивилизацию. Но хаоса, творившегося до так называемого “Цветущего пакта”, названного так из-за того, что в день подписания мирового перемирия люди и алкарн по всей планете вышли на улицы с собранными букетами полевых цветов, уже ни разу не случалось. Фактически, время, в которое попали Лаз, Айна и Фауст, было самым мирным в истории этой планеты.
Однако, стоило только вспомнить человеческую психологию, психология алкарн от неё в этом плане ушла не слишком далеко, чтобы понять: не может быть всё так просто. Больше, больше, больше, ещё, ещё, ещё, мне, мне, мне… вряд ли существовал такой момент в истории, когда всех и каждого устраивало бы текущее положение дел. И Сфарра не была исключением, здесь жили точно такие же недовольные. Оставь сильные мира сего всё на самотёк — и не прошло бы и десятка лет, как кто-нибудь из них самих захотел бы нарушить хрупкий мир. Про тысячи Мастеров, оставшихся в живых после Великих войн и родившихся уже после, больше похожих на лежащие на сладах ядерные боеголовки, в таких условиях можно было даже не напоминать.
А потому, завершив одну глобальную войну, Сфарра вступила в иную, куда менее кровопролитную, но, вероятно, даже более масштабную. Войну за, как бы странно это не звучало, тотальную безопасность от Мастеров. На самом деле, смысла в этом было куда больше, чем могло показать на первый взгляд. Всё, как и всегда, сводилось к той же самой проблеме. Мастера обладали силой, способной перекраивать под себя реальность, они были оружием массового поражения сами в себе. И в мире, насчитывавшем миллиарды населения, две с половиной — три тысячи Мастеров, а именно столько жило сейчас на Сфарре по средним оценкам, эти тысячи, по сути, были живыми богами.
