— Что тут делаю я?! Кременькан, с тобой всё в порядке? Ты, часом, ещё до конца не одурел? Эй, там внутри осталось хоть что-то? — Скалозуб демонстративно постучал пальцем по виску. — Закрылся и сидишь безвылазно тут в поместье, как жук-скалоед в прорытой норе! Пытаешься создать иллюзию, будто именье пустует. Никого не впускаешь, на письма не отвечаешь!
Да что вообще происходит в последнее время?! Не так давно ты был самым деловым и активным законнорожденным гномом! Как ни крути, тебя слушали все. Даже вечно недовольный Рыжеруб признавал тебя за лидера тайных собраний. А нынче, нынче ты удивляешься обычному гостю, словно увидел воочию самого Праотца! И орёшь так, будто Проявленный явился забрать твою душу.
Теперь растерянным выглядел Кременькан:
— Да… хм, прости, немного сорвался. Время тяжёлое, знаешь ли, нервишки порою сдают… — прихватив со стола бутыль грибной водки, Кременькан жестом пригласил Скалозуба пройти вслед за ним. — Ладно, раз уж ты здесь, пойдём, посидим-потолкуем. Кстати, как тебе удалось так спокойно досюда пройти? Ох, чую спущу с привратника бороду, будет всем наказ и потеха! Велел же, никого не впускать, не отвечать, за ворота, орочьи дети, никому не высовываться! Что за слуги пошли, дебил на дебиле сидит и дебилу указания раздаёт.
Если обстановку в приёмной Кременькана можно было охарактеризовать не иначе как страшный бардак, то для описания хаоса в главной комнате, Скалозуб вообще не знал слов. Огромное количество бутылок, пустых и не очень, несколько опорожненных бочков какого-то пойла, разбросанная посуда и подванивавшие остатки былых трапез. От зеленоватого пятна в углу комнаты исходил запах, который навряд ли возможно с чем-нибудь перепутать. Видимо, владелец именья не всегда утруждал себя прогулкой в кабинет размышлений. Ещё более странно на фоне полного беспорядка было видеть чистый письменный стол у дальней стены. Два подсвечника, с яркими светлокамнями заместо свечей, освещали лежащие на столе книги и свитки.
Подняв с пола грязную рюмку, Кременькан плюхнулся в потёртое кресло, знаком предложив гостю следовать примеру хозяина. Брезгливо стряхнув крошки и подозрительно пахнувшие ошмётки с сидения, Скалозуб уселся по другую сторону большого стола.
С трудом откупорив толстыми пальцами бутылку спиртного, Кременькан задумчиво посмотрел на не слишком опрятную рюмку и отхлебнул прямо из горла.
— Ааа, хорошо пошла! За твоё везение, Скалыч! — оттерев бороду тыльной стороной ладони, Кременькан со стуком поставил бутылку на стол. — Ну ладно, давай, не томи. Говори всё как есть.
Скалозуб ошарашено уставился на своего собеседника:
— Как есть? Что ты имеешь в виду? Кременькан, ты что, задумал очередное безумие вроде тех экспедиций?! — пришлось, в который уже раз за сегодняшний день, приложить изрядное усилие, дабы взять себя в руки. В конце концов, его не касаются затеи старого чудака. — Вообще-то я принёс приглашение на нашу свадьбу с Бригиттой. Краснокаменной. Ты её должен знать. Твою ж седину! Если бы кое-кто не играл в прятки, делая вид, что в поместье все вымерли, мне не пришлось бы тащиться в такую даль, дабы вручить его лично!
Перегнувшись через стол, Скалозуб протянул успевшую помяться открытку. Кременькан выхватил её одним резким движением, одновременно захлопнув лежавшую между гномами книгу. Неадекватное поведение естественным образом привлекло внимание именно к тому, что хозяин пытался отчаянно скрыть. Скалозуб готов был поклясться, что успел заметить древние руны и пиктограммы на развороте пожелтевших страниц.
«Вот это поворот! Может, Кременькан возомнил себя рунописцем? Нормальненько так, тогда понятно, откуда замкнутость и вся эта скрытность. Похоже, старый придурок, и правда, рехнулся вконец».
Скалозуб горько усмехнулся. Ещё мальчишкой он слышал легенды о колдунах, использовавших руны и прочую геометрию для мистических познаний, а также воздействия на живую и неживую природу. Но ведь известно даже ребёнку, сии тайные знания были утеряны безвозвратно во время злосчастного Бегства — панического отступления гномов после Рокового дня в последний оплот. Отчасти по этой причине раса гномов и обречена ныне на вырождение. Без предвидений, советов и предсказаний прославленных мудрецов, «обладающий информацией в целом» Король вёл свой народ к гибели, словно слепец других слепцов к обрыву в ничто.
Глаза Скалозуба непроизвольно шарили по обложке, но ничего примечательного в потёртом переплёте он не заметил. На остальных бумагах виднелись таблицы, какие-то чертежи, корявые записи, но таковым добром могла похвастаться любая хозяйская бухгалтерия.
— Ах, свадьба, вот оно что… — Кременькан задумчиво повертел в руках приглашение, после чего натянуто улыбнулся. — Значится послезавтра. Хм, хм, разве смею я нарушить вековые традиции и не почтить своим присутствием молодых?! Бригитта Краснокаменная… Действительно, очаровательная особа. Правда-правда!
Скалозуб внутри весь напрягся. Было нечто тревожное в реакции и словах собеседника, но у него не было ни сил, ни желания докапываться признаний у гнома, который слетел с катушек, по всей вероятности, уже давно и надолго.
Да и, в конце-то концов, о чём может поведать пропивший последние остатки мозгов фантазёр? Что его экспедиция вернулась из похода с волшебными эльфами и теперь гномы заживут счастливо как в старые добрые времена? Что над землёй вновь светит, как там его, солнце? Повсюду снаружи зеленеет трава, и бегают молодые гномихи с огромными сиськами?
Чепуха! Никто никогда не покидал пределов Оплота, никто и никогда не приходил из-за Врат. Отродья Проявленного, должно быть, давно уничтожили всё живое, разве мог хоть кто-то спастись в том аду? Надежда на спасение умерла вместе с Аргомероном, последним человеческим императором, предводителем Союза свободных рас. Всё что можно сделать теперь — попытаться прожить как можно дольше в разрушенном мире. Но почему, почему же некоторым так и неймётся раньше срока отправиться на тот свет?!
— Кременькан, не знаю и знать не хочу, что там у тебя на уме. Просто приди на нашу свадьбу, лады? А потом… потом хоть заживо замуруйся в своей растреклятой дыре! — Скалозуб поднялся со стула, отряхнув заляпанные чем-то штаны. — Праотец милостивый, куда катится наш Оплот? Похоже, не только Предатель сошёл напрочь с ума.
Оставив Кременькана сидеть в угрюмом молчании, Скалозуб с шумом захлопнул чуть не ударившую его дверь и попытался вспомнить дорогу, которой шёл к хозяйским покоям.
«Наверно, не стоило так поспешно отгонять того хнычущего всё время служку. Ах, забыл замолвить словечко о его бороде. Что ж… пёс с ним, походит годик и без своих трёх волос!»
Решив, что прокрадываться подсобными коридорами ещё и обратно — это уж слишком для столь знатного гнома как он, Скалозуб сплюнул и нагло попёр прямо к главному входу в имение. Его уверенность и раздражение были столь осязаемы, что никто из встреченных слуг даже не предпринял попытки остановить или выяснись личность редкого посетителя. Гном средних лет у парадных дверей удивленно заморгал, увидев его, но, задумчиво почесав бороду, выпустил Скалозуба наружу без лишних вопросов.
Выйдя из поместья, Скалозуб глубоко вздохнул грудью воздух. Вряд ли можно было сказать, что тот особо свежее затхлого душка в помещении, однако он почувствовал облегчение. Так или иначе, юный жених решил проблему, из-за которой попёрся в такую даль, хотя странное поведение Кременькана его порядком обеспокоило.
«А чего ещё ты ожидал от старого чудака? — поразмыслил немножечко Скалозуб. — Самоубийственные экспедиции за Врата. Колдовские руны и пиктограммы. Скоро должно быть начнутся разглагольствования про великую силу любви, которая одолеет Проявленного, поможет свергнуть гнусного Короля и вообще…»
Он настолько ушёл в свои мысли, что не заметил, как прошёл обратно весь путь до самого дома. Завернув на улицу, где находилось имение Среброделов, он резко остановился, ошарашено уставясь на большой отряд солдат Короля.
